Философ
Шрифт:
Огромные подъемные краны, напоминающие гигантские рибосомы, собирали готовую продукцию из отдельных компонентов. Склады хранили запасы сырья и материалов, словно вакуоли в растительной клетке.
ЭВМ, управляющая всем этим сложным хозяйством, была настоящим ядром клетки-завода. Она координировала работу всех систем, регулировала процессы, хранила и обрабатывала информацию.
Он чувствовал себя творцом этого индустриального микрокосмоса. Легким движением руки запускал химические реакции в реакторах, словно активируя ферменты. Нажатием кнопки изменял скорость конвейеров, будто регулируя метаболизм клетки.
На
Каждый цех, как отдельная органелла, выполнял свою уникальную функцию. Литейный - создавал основу будущих изделий. Механический - обрабатывал детали с филигранной точностью. Сборочный - соединял компоненты в готовую продукцию.
Транспортная система завода, подобно эндоплазматической сети, связывала все участки производства воедино. Электрокары сновали по цехам, доставляя нужные детали точно в срок, как белки-переносчики в живой клетке.
Система контроля качества, будто иммунитет, отслеживала и устраняла любые дефекты, не позволяя бракованным изделиям покинуть пределы завода.
Все процессы были настроены с удивительной точностью и работали как единый слаженный механизм. Каждая деталь, каждый винтик знал свое место и выполнял свою задачу безупречно.
Глядя на этот чудесный мир автоматизированного производства, он испытывал чувство гордости и восхищения. Вот оно, светлое будущее, о котором мечтали фантасты! Человек и машина в гармоничном союзе творят настоящие чудеса.
Время в этом сне будто остановилось. Он мог часами наблюдать за работой своего детища, любуясь отточенностью каждого движения, безупречностью каждой операции. Завод-клетка жил своей жизнью, пульсировал, дышал, развивался.
И вдруг он понял — это не просто сон, это взгляд в завтрашний день. Пройдет совсем немного лет, и такие чудо-заводы станут реальностью. А может, и весь мир превратится в единый огромный организм, где каждое предприятие будет лишь маленькой клеточкой...
Проснувшись утром, Сергей точно знал, что будет делать дальше. Новая жизнь только начиналась, и он был готов встретить ее во всеоружии.
Глава 11. ПОДАЧА ДОКУМЕНТОВ
Утро выдалось на редкость паршивым. Голова гудела после выпускного вечера, словно в ней поселился целый улей пчел. Сергей с трудом разлепил глаза и уставился в потолок. Чертовы доски, как же они раздражали своим видом.
"Сереженька, вставай! Завтрак на столе!" - донесся голос бабушки из кухни. Сергей поморщился. Все еще не мог привыкнуть к этому обращению. Ему же не пять лет, в конце концов. Хотя, если посмотреть на нынешнее тело... Да уж, сложно назвать его мужчиной. Так, недоразумение какое-то.
С кряхтением Сергей поднялся с кровати и поплелся на кухню. Каждый шаг отдавался гулким эхом в его голове, словно внутри черепной коробки поселился целый оркестр, исполняющий какофонию из звуков прошлого и настоящего. Перед глазами мелькали образы: раскаленный металл, льющийся из печи; лица товарищей по цеху; и тут же - школьная доска, исписанная формулами.
Бабушка суетилась у плиты, что-то помешивая в кастрюле. Запах каши защекотал ноздри, вызывая странное чувство - смесь голода и тошноты одновременно. Тело хотело есть, но разум все еще не мог привыкнуть к этой новой реальности. "Доброе утро, бабуль," - пробурчал Сергей, усаживаясь
за стол. Голос прозвучал чужим, высоким, совсем не похожим на его прежний басовитый тембр."Ох, внучек, ты что такой бледный? Неужто опять всю ночь за своими книжками сидел?" - всплеснула руками старушка. Сергей только махнул рукой. Если бы она знала, что творится в его голове... Как объяснить, что вместо школьных учебников он всю ночь пытался понять, как оказался здесь, в этом худом теле подростка, за четверть века до того времени, которое есть его настоящим?
В голове крутились обрывки воспоминаний: вот он стоит у печи, следя за плавкой металла. Жар обжигает лицо, пот заливает глаза. Вдруг что-то идет не так, раздается оглушительный грохот, и поток раскаленной лавы устремляется прямо на него. Боль, невыносимая боль, а потом... темнота. И вот он здесь, в теле какого-то пацана, которого все считают ботаником.
Сергей пытался вспомнить хоть что-то из жизни этого мальчика, но память упорно подсовывала картинки из прошлого - его прошлого. Как они с друзьями после смены пили пиво в заводской столовой, обсуждая последний футбольный матч. Как ухаживал за Ниной из соседнего цеха, робко приглашая ее в кино. Как планировал купить новую "Волгу", откладывая каждую копейку из зарплаты.
А теперь? Теперь он должен думать о каких-то экзаменах, о поступлении в колледж. Черт, да он даже не знает, что такое этот колледж! В его время после школы шли в ПТУ или сразу на завод. А тут какие-то новые правила, новые требования. И как во всем этом разобраться?
Бабушка поставила перед ним тарелку с кашей, и Сергей механически начал есть, не чувствуя вкуса. Мысли продолжали крутиться вокруг его нынешнего положения. Как быть с одноклассниками? Он помнил, что в этом теле был слабым, забитым пареньком, над которым все издевались. Но сейчас в нем жила душа взрослого мужика, привыкшего постоять за себя. Как совместить эти две личности? Как не выдать себя, но при этом не позволить себя унижать?
А родители этого пацана? Как вести себя с ними? Сергей вспомнил своих родителей - простых рабочих, которые всю жизнь трудились на том же заводе. А кто родители этого мальчика? Чем они занимаются? Чего ждут от своего сына? Столько вопросов, и ни одного ответа.
И самое главное - как вернуться обратно? Или это невозможно? Неужели ему придется прожить всю жизнь заново, зная, что ждет впереди? Знать о грядущих событиях, но не иметь возможности ни предотвратить их, ни использовать эти знания в свою пользу?
Сергей чувствовал, как внутри нарастает паника. Хотелось вскочить, закричать, разбить что-нибудь - лишь бы выпустить эту бурю эмоций наружу. Но нельзя. Нужно держать себя в руках, играть роль обычного подростка, пока он не разберется, что происходит.
"Сереженька, ты что, кашу не доел? Нехорошо," - голос бабушки вырвал его из задумчивости. Сергей посмотрел на тарелку - действительно, половина каши осталась нетронутой. "Извини, бабуль, что-то аппетита нет," - пробормотал он, пытаясь улыбнуться. Но улыбка вышла кривой и неестественной. Хорошо, что старушка не заметила - или сделала вид, что не заметила.
Если бы она только знала, что творится в его голове... Но рассказать об этом было невозможно. Кто поверит в такую дикую историю? Его просто сочтут сумасшедшим. Нет, придется справляться самому. Как-то разобраться в этой новой жизни, в этом новом времени. И, может быть, найти способ вернуться домой. Хотя надежда на это с каждой минутой таяла, как утренний туман под лучами восходящего солнца.