Философия права. Учебник для вузов

2. Искомое "правопонимание"

Искомое определение права было призвано обеспечить в условиях усиления и ужесточения диктатуры "правовое" обрамление и оправдание насильственных мероприятий тоталитарного строя, своих установках на дальнейшее ужесточение классовой борьбы в процессе социалистического строительства. Сталин ратовал "за усиление диктатуры пролетариата, представляющей самую мощную и самую могучую власть из всех существующих до сих пор государственных властей" [475] .

475

Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М., 1934. С. 427.

Отмирание государства, согласно сталинской "диалектике", придет через максимальное усиление государственной власти, т. е. диктатуры пролетариата.

Эти установки требовали нового пересмотра доктринальных представлений, изложенных в трудах Маркса, Энгельса и Ленина, об "отмирании" государства и права. Причем сталинизация доктрины изображалась тогдашними идеологами (на "правовом фронте" — Вышинским и К") как восстановление "подлинного" марксизма-ленинизма, умышленно извращенного прежними толкователями (среди юристов — "троцкистско-бухаринской бандой" во главе с Пашуканисом) с целью ослабить диктатуру пролетариата "особенно перед лицом вооруженных до зубов империалистических хищников и их подлых агентов из числа троцкистско-бухаринских изменников" [476] .

476

Вышинский А. Двадцать лет Советского государства // Советское государство, 1937, № 5. С. 25.

При этом замалчивалось, что и прежние толкователи (в том числе и Пашуканис) идеологически приспосабливали доктриналь-ные положения "вечно верного" марксистско-ленинского учения о государстве и праве, их "отмирании" и т. д. к изменяющимся потребностям социалистической практики, к установкам правящей партии и ее "генеральной линии". Так, в духе новой обстановки 30-х годов Пашуканис (до и без поучений Вышинского), обосновывая необходимость "укрепления государственного аппарата" и в плане его идеологического воздействия, и в направлении применения насилия, подверг критике "неверную, оппортунистическую теорию" о том, что "реальный процесс отмирания начался с самой Октябрьской революции и что тем паче этот процесс отмирания должен идти уже полным ходом в период ликвидации классов и построения бесклассового социалистического общества" [477] .

477

Пашуканис Е. Государство и право при социализме // Советское государство, 1936, № 3. С. 5.

Так что и в этом вопросе Вышинский не был первопроходцем. В плане типологического единства отношений к "подлинному" марксизму-ленинизму со стороны различных советских интерпретаторов (в том числе — Пашуканиса и Вышинского при всех прочих различиях их взглядов) весьма характерно и показательно, что все они, и Пашуканис, и Вышинский, и другие толкователи, оберегая "чистоту" и "безошибочность" доктрины, единодушно замалчивают тот факт, что действительными авторами критикуемой и отвергаемой ими "неверной, оппортунистической теории" о немедленном отмирании государства являются создатели доктрины, а не те или иные "отступники" и "враги". "Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества —- взятие во владение средств производства от имени общества, — утверждал Энгельс, — является в то же время последним самостоятельным актом его как государства... Государство не "отменяется", оно отмирает” [478] . Развивая тот же подход, Ленин подчеркивал, что "по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т. е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать" [479] .

478

Маркс К., Энгельс Ф. Соч.; т. 20. С. 292.

479

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 33. С. 24.

Реальное развитие, как показал исторический опыт, пошло по-другому. Тоталитарная система партийно-политической власти при диктатуре пролетариата была, конечно, не государством в традиционном смысле этого явления и понятия как публичной организации политической власти, а организацией монопольной политической власти бессменно правящей партии. Этот тоталитаризм означает по сути дела отсутствие государства, насильственно-революционное разрушение государственности и ее замену системой экстраординарных учреждений партийно-политической диктатуры, а вовсе не "засыпание" или "отмирание" государства, не "отмирающее государство" или "полугосударство" и т. д. Тоталитарная диктатура так же не была государством, как и ее командно-приказные акты и требования ("нормы") не были правом.

Такое расхождение доктрины и практики предопределяло и пороки всех попыток (от Стучки и Пашуканиса до Вышинского и далее) продемонстрировать их единство посредством отнесения все новых и новых противоречий и неувязок за счет "ошибок" или "вредительства" соответствующих толкователей и интерпретаторов, изначально обреченных на идеологические передержки, приспособленчество и "оппортунизм".

Критики же "троцкистско-бухаринской концепции Пашуканиса" вслед за Вышинским изображали дело так, будто "главная причина" распространения этой концепции среди советских юристов состоит, как писал Аржанов, в недостаточном изучении, в неправильном понимании и применении марксистско-ленинского учения о государстве и праве. "Пользуясь этим, — возмущался он, — пашуканисовская банда вплоть до последнего времени, пока ее не разоблачили и не обезвредили органы НКВД и большевистская печать, беспрепятственно творила свое вражье дело, нагло извращая марксо-ленинское учение о государстве и праве и клевеща на наше советское государство и право" [480] . "Органы НКВД", таким образом, помогли Вышинскому, Аржанову и многим другим "правильно" понять марксизм-ленинизм и благодаря этому вскоре стать академиками и членами-корреспондентами. Справедливей было бы, конечно, "академиками" признать соответствующие "органы" за их большой вклад в просвещение идеологических "кадров".

480

Аржанов М. К двадцатилетию книги "Государство и революция" // Советское государство, 1937, № 5. С. 40.

В целом можно сказать, что ко времени Совещания 1938 г. юридические "кадры" были уже хорошо подготовлены к надлежащему восприятию новой версии марксистско-ленинского учения о государстве и праве.

В тезисах, длинном установочном докладе и заключительном слове Вышинского на Совещании, в выступлениях участников прений основное внимание было уделено "разоблачению" положений "троцкистско-бухаринской банды во главе с Пашуканисом, Крыленко и рядом других изменников" [481] , вопросам нового общего определения права и вытекающим отсюда задачам теории государства и права и отраслевых юридических дисциплин.

481

Вышинский А. Основные задачи науки советского социалистического права // Основные задачи науки советского социалистического права. М., 1938. С. 8. Справедливости ради следует отметить, что некоторые участники прений (Кечекьян, Куликовский, Митричев, Орловский, Полянский, Сыромятников) в своих выступлениях этой темы, судя по стенограмме, не касались.

В плане "разоблачения" организаторам и участникам Совещания оставалось лишь еще и еще раз повторять жуткую историю про "врагов народа" на "правовом фронте" социализма. Тем более что главную "разоблачительную" работу проделала "замечательная сталинская разведка во главе с Николаем Ивановичем Ежовым. (Аплодисменты)” [482] .

Ключевым для Совещания 1938 г. был вопрос о переводе всей советской юридической науки в русло нового правопонимания в соответствии с тем общим определением права, которое выдвинул Вышинский.

482

Там же. С. 15.

В первоначальных тезисах к докладу Вышинского (и в его устном докладе) формулировка нового общего определения выглядела так: "Право — совокупность правил поведения, установленных государственной властью, как властью господствующего в обществе класса, а также санкционированных государственной властью обычаев и правил общежития, осуществляемых в принудительном порядке при помощи государственного аппарата в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу" [483] .

483

Тезисы оклада т. А.Я. Вышинского. М., 1938. С. 6.

В письменном же тексте доклада Вышинского и в одобренных Совещанием тезисах его доклада формулировка общего определения права дана в следующей "окончательной редакции в соответствии с решением Совещания": "Право — совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу" [484] .

484

Основные задачи науки советского социалистического права. С. 37, 183.

В первоначальных тезисах и в докладе Вышинского отсутствовало определение советского права, но признавалась применимость этого общего определения и к советскому праву и говорилось, что анализ советского права с точки зрения указанного общего определения дает возможность раскрыть социалистическое содержание советского права, его активно-творческую роль в борьбе за социалистический строй, за переход к коммунизму. В окончательной же редакции тезисов доклада Вышинского, одобренных Совещанием, дается следующее определение советского права: "Советское право есть совокупность правил поведения, установленных в законодательном порядке властью трудящихся, выражающих их волю и применение которых обеспечивается всей принудительной силой социалистического государства, в целях защиты, закрепления и развития отношений и порядков, выгодных и угодных трудящимся, полного и окончательного уничтожения капитализма и его пережитков в экономике, быту и сознании людей, построения коммунистического общества" [485] .

485

Там же. С. 183.