Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности

Если мужчина не понял женщину, он будет обвинен в отсутствии чуткости. Если она не поняла его, ему будет брошено: «Что же ты не сказал по-человечески?!»

Когда от души высказывается он, она обвинит его в грубости. Когда он потребует аккуратности выражений от нее, она пояснит, что привыкла быть искренней и не может скрывать то, что на душе накипело.

Если мужчина посмеет сказать, что в ней, в его любимой женщине, его ЧТО-ТО не устраивает, она в ответ упрекнет его в отсутствии любви безусловной. «Если ты меня любишь, ты будешь любить меня любую». Если же ЧТО-ТО в мужчине не устраивает ее, она с горечью проконстатирует, что ТАКОГО любить она уже не может.

А про безусловную любовь как-то естественно мгновенно забудется.

В собственных недостатках виноват всегда он, в ее недостатках – тоже он.

И так далее, разрешите далее не мелочиться.

Если же мужчина попробует перенять ее тактику, она просто назовет его «Бабой» и перестанет уважать.

Естественно. А как иначе относиться к мошенничеству?

Тот же, кто попробует женщину остановить и рассказать ей, что такие подтасовки и подлоги устраивать непорядочно, нарвется на:

полное и искреннее непонимание,

тоскливую скуку и

звание «Зануды».

Да, натолкнулся на любопытное у Власа Дорошевича:

«…Глаза ее горели тем злым взглядом, которые бывают только у чахоточных и у женщин».

Кто запамятовал, напомню: Влас Дорошевич – честнейший и добрейший литератор, защитник униженных и оскорбленных.

Мир Мужчины и мир Женщины

Я вовсе не считаю себя дефективным, если мое зрение не способно воспринимать ультрафиолетовые лучи, видимые, например, нашими друзьями собаками. Это просто моя видовая особенность. Точно так же видовая особенность женщины – неспособность видеть близкого ей человека как отдельное, отграниченное от нее существо.

Женщина не может и не хочет знать никаких границ между людьми. У нее нет определенных очертаний у самой, и она не понимает их у других. Мое? Не мое? Где кончаюсь я? Где начинается другой? – Не знаю точно…

Тем более это так, если женщина любит. Любовь для женщины – полное слияние, уничтожение всех и всяческих границ.

Мужчина вначале называет это преданностью («Вся во мне!»), немного позже – назойливостью и бесцеремонностью («Во всё – она!»).

Но женщина действительно не знает, где кончается она, а где начинается другой.

То есть, конечно, она об этом слышала и даже иногда в это верит; но дело в том, что для нее все это не реально. Она видит мир по-другому.

Для нее мир – это такой первичный бульон, в котором бултыхаются некоторые сгустки. Кое-как оформленные сгустки называют себя отдельными людьми, но на самом деле это все один бульон, где она – продолжение кого-то, а любой, тем более близкий ей, – продолжение ее.

Когда в жизнь другого вмешивается мужчина – он понимает, что вмешивается в жизнь другого и нарушает его суверенитет. Когда то же самое делает женщина, она просто участвует в жизни того, кто является ее продолжением.

Если какой-то ненормальный мужчина кричит ей: «Не лезь, это не твое дело!», женщина или огорчится, или обидится. Она никуда не лезет, она просто живет в мире, где все цельно и не разделено на фрагменты: жизнь «моя» и жизнь «чужая».

Как единая жизнь может быть «чужой»?

Если ее долго бить по рукам, она погрустнеет и начнет бояться двигаться по каким-то маршрутам. Тогда мужчина радуется и думает, что она начала уважать его суверенитет: «Боится – значит, уважает».

Да нет, просто боится. Женщина не знает, что такое уважение и другие мужские способы коверканья единого и прекрасного мира.

После этого абзаца я был жесточайшим образом обкусан. Догадайтесь, кем?

Раб и волшебница

Женщины, как биологический вид, гораздо ближе к цветам, чем к людям.

Отто Вейнингер

Мир мужчины – твердый и мертвый, наполненный кубиками-понятиями, упорядоченный принципами, ограниченный законами. Поэтому любой мужчина предсказуем и ограничен.

Мир женщины – живой и переливающийся, мир прикосновений и вкусов, ощущений и настроений, где все может стать всем и обрести любой облик. Женщина свободно реет между тем, что мужчины уважительно называют понятиями, прикосновением волшебной палочки превращая свой Каприз в Добро, а Желание – в Правду.

Кто такая Женщина? – Это волшебница.

Кто такой Мужчина? – Это раб.

И очень нередко – именно ее.

О мужской несостоятельности

Мужчина, занятый проблемами, хочет познать.

Женщина, носящаяся с проблемами, хочет только – быть познанной.

О. В!

Мужчины абсолютно не правы, когда обвиняют женщин в лживости: на самом деле лгунами бывают только мужчины. Мужчина может соврать: сказать неправду, помня, что все было не так. Женщина же никогда не врет: каждый раз, когда она говорит, что БЫЛО ТАК, она в это верит.

Нормальная женщина не врет никогда – она просто абсолютно не помнит то, что говорила пару минут назад. То есть она может использовать что-то из этих пару минут назад, но уже для совершенно других позиций и чувств. Она каждый раз пребывает «здесь и сейчас», и каждое новое мгновение ее жизни – ее новая жизнь.

Какая разница, что говорила она полчаса назад – ведь это было полчаса назад, в ее прошлой жизни!

Мужчины обвиняют женщин в непоследовательности. Странно. Это все равно, что обвинять погоду в том, что она меняется. Это мужчины придумали, что человек должен быть закостенелым и быть одним. Женщина себя так не ограничивает, она всегда разная даже в одно и то же мгновение, тем более спустя целую минуту.

Мужчины называют это разрывностью сознания, но это их личные проблемы.

Мужчины, например, считают, что в душе обязательно должен быть милиционер.

Иногда они его называют Совестью. Иногда – просто «Я».

Этот контролер должен за его же мыслями и чувствами СЛЕДИТЬ, чтобы соответствовать тому, что ПРАВИЛЬНО, всегда выполнять ДОГОВОРЕННОСТИ, ОТВЕЧАТЬ за свои поступки и слова, соблюдать ЛОГИКУ и совершать другие не менее нудные глупости.

Вот еще… Пусть так живет его компьютер, тресни его экран!

Женщина не дура и живет свободно, вне внутренней ответственности и вне логики. Что касается логики, то есть интеллектуальной этики, то она всегда может использовать ее, когда ей выгодно это; но она же всегда и отбросит ее, когда та быть нужной перестанет. Называться это будет…