Финал всего этого

– Рэнди, - сказала Эми.

– Папочка, - сказала Кендра.

Но мне не хотелось, чтобы он замолчал. Он ревновал ко мне, и меня переполняла гордость. Рэнди Карсон, футбольная звезда, ревнует ко мне!

– Мистер Дэй, вы танцуете?

Я изо всех сил старался не обращать на нее внимания, так как знал, что тогда уже не остановлюсь. Не сумею оторвать от нее взгляда и сердца. Она была неотразима, эта юная девушка.

– С величайшим удовольствием.

Я встал из-за столика, но тут Эми посмотрела на Кендру и сказала:

– Он уже пригласил меня на этот танец, дорогая.

Я еще не успел опомниться, как Эми взяла меня за руку и вывела в круг.

Долгое время мы молчали. Только, танцевали. Добрый старый бокс-степ. Совсем как в седьмом классе.

– Я знаю, тебе хотелось танцевать с ней.

– Она очень привлекательна.

– О Господи! Только этого мне не хватало.

– Я сказал что-то не то?

– Нет... просто меня больше никто не замечает. Я знаю, сказать такое про собственную дочь - дерьмово. Но это правда.

– Ты очень красивая женщина.

– Для моего возраста.

– Ну, послушай!

– Но не полная очарования юности и свежести, как Кендра.

– Чудесное имя - Кендра.

– Его выбрала я.

– И очень удачно.

– Жаль, что я не назвала ее Джуди или Джейком.

– Джейком?

Она засмеялась.

– Я ужасна, правда? Говорю так о собственной дочери? Об этой сучке. Последние два слова она еле выговорила. Она, не переставая, пила свое "блэк энд уайт" чистое, и теперь это начинало сказываться.

Мы продолжали танцевать. Раза два она наступила мне на ногу. А я ловил себя на том, что ищу взглядом Кендру. Всю жизнь я ждал, чтобы вот так танцевать с Эми Тауэрс. А теперь это ничего не значило.

– Я была галкой девочкой, Роджер.

– А?

– Нет, правда. По отношению к Кендре.

– Наверное, небольшое соперничество между матерью и дочерью не такая уж неслыханная вещь.

– Не в том дело. Я спала с ее мальчиком в прошлом году.

– Ах, так.

– Видел бы ты свое лицо. Свое поразительно красивое лицо. Ты смутился.

– А она знает?

– Про своего мальчика?

– Угу.

– Конечно. Я подстроила так, что она нас застукала. Я просто хотела показать ей... ну, что некоторые из ее друзей могут найти меня привлекательной.

– И, полагаю, тебе было очень скверно?

– Ну, нет! Мне было очень хорошо. Естественно, она наябедничала Рэнди, и он устроил бучу - ломал мебель, несколько раз ударил меня по лицу - и это было замечательно. Я снова почувствовала себя молодой и желанной. Понимаешь?

– Не очень.

– Но они со мной поквитались.

– А?

– Ну, как же! Разве ты не видел, как они сегодня танцевали?

– Вполне нормально. Она же его дочь, хочу сказан.

– Ну, значит, ты последнее время не разговаривал но душам со стариной Рэнди.

– А?

– Он прочитал статеечку в "Пентхаусе" о том, что инцест - вполне нормальная потребность, и нет ничего плохого в том, чтобы трахать членов своей семьи, при условии, что это по взаимному согласию, и вы принимаете предосторожности.

– Господи!

– Ну, и теперь она расхаживает по дому практически голая, а он гладит ее, похлопывает и прижимает, крепко и долго.

– И она соглашается?

– В том-то и соль. Они стакнулись, чтобы отплатить мне за то, что я спала с Бобби.

– Бобби это...

– Ее дружок. То есть бывший, я думаю.

Кендра и Рэнди вошли в круг для следующего танца. Если мы с Эми и привлекали внимание, оно сразу переключилось на Кендру с Рэнди. Но теперь они танцевали не на публику, а интимно обнявшись. Я все ждал, когда Рэнди начнет тереться бедрами о Кендру, как школьники, когда свет пригашен.

– Господи, они омерзительны, - сказала Эми.

И я с ней согласился.

– Знаешь, она постарается тебя соблазнить, - сказала Эми.

– Ну, послушай!

– Господи, ты что - шутишь? Она захочет присоединить тебя к своей коллекции, если сумеет.

– Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать один?

– Двадцать два. Но это не существенно. Подожди и увидишь.

Снова за столиком. Я выпил еще две стопки. Все происходило не так, как планировалось. Красавец Роджер вернется в родной город и заманит королеву школьных провожаний в свои объятия. Киногрезы. Но тут все было по-другому - сумеречно и комично, и потливо, и, в немалой степени, зловеще. Я словно видел, как Рэнди трогает и там, и там, и там почти обнаженное, чудесное тело своей дочери, и я словно видел, как Эми - довольно жалкое зрелище бросается на атлетического студента, специализирующегося по гормонам половых желез.

Господи, я хотел всего лишь чуть-чуть по-старомодному разрушить семейный очаг... и поглядите, во что я вляпался!

Кендра и Рэнди вернулись к столику. Рэнди обругал еще двух официантов, а потом сказал мне:

– Вся эта пластическая хирургия... не понимаю, почему ты заодно не потребовал, чтобы тебя изменили в бабу. Ты же всегда слегка смахивал на бабу. Я по-дружески, ты понимаешь.

– Рэнди, - сказала Эми.

– Папочка, - сказала Кендра.

Но для меня это был высочайший комплимент: Рэнди, идол школы, опять взревновал ко мне.

Я не совсем понял, зачем Кендра вышла из-за столика, но она тут же оказалась около меня и сказала:

– Почему бы нам не потанцевать?

– Но Роджер устал, дорогая, - сказала Эми.

Кендра улыбнулась.

– А по-моему, у него еще осталась чуточка энергии, правда, мистер Дэй?

Танцуя в моих объятиях, соблазнительная, нежная, ласковая, кроткая, хитрая Кендра сказала:

– Знаете, она постарается вас соблазнить.

– Кто?

– Эми. Моя мать.

– Возможно, вы не замечали, но она замужем.

– Как будто это что-то меняет.

– Мы старинные друзья, только и всего.

– Я читала некоторые ваши любовные письма.

– Господи, она их сохранила?

– Все до единого. От всех мальчиков, которые были в нее влюблены. Они сложены на чердаке в картонках. Разложены по алфавиту. Едва она почувствует, что стареет, как вытаскивает их и перечитывает. Когда я была маленькой, она читала их мне вслух.

– Наверное, мои были очень непристойными.

– Очень милыми. Вот какими были ваши письма.