Финал

– Да. И ничего не сбылось. Только пальцы замерзли. Вода ведь очень холодная. И туфли испортила, потому что пришлось в водоем залезть.
– Поделилась ощущениями Юля.

– Сфотографируй все это или запиши на камеру и перешли мне.
– Предложил Эрик.

– Это не совсем то! Я отправлю тебе фотки, ты посмотришь и забудешь! Cовсем другое, когда мы вместе будем стоять на берегу и смотреть на блеск солнца, отражающийся на поверхности воды в озере! Я буду держать тебя за руку и...

Он понимал.

– Джул, - прервал ее яркий рассказ парень.
– Если ты хочешь, чтобы я приехал, просто попроси. Я куплю билет, быстро сделаю визу и прилечу!

– Ты же знаешь, что я не попрошу.
– Рассмеялась она.
– Зачем? Чтобы ты бросил все важные дела и ехал неизвестно куда?

– Ты ведь там!

– Я здесь родилась. Я - совсем иное!
– она опустила глаза, прикусила нижнюю губу и хотела пойти вопреки своим принципам, сказав: - Эрик, я хочу, чтобы ты...

И тут дверь в комнату распахнулась. Хозяйской походкой в номер вошел Рома, мелькнул перед камерой и без разрешения расположился на кровати, ожидая, когда Юля удостоит его внимания. Она так и сделала. Только ожидаемое внимание оказалось как всегда негативным.

– Подожди две минутки!
– предупредила она Эрика и развернулась спиной к камере.
– Ты, призрак оперы, сколько будешь ко мне как к себе домой ходить?

– Извини, я тебе помешал?
– ехидно поинтересовался парень, заметив, что экран позади девушки погас. Блайд отключился. Юля тоже повернулась и расстроилась.

– Ты не мог постучать?
– огорчилась она, снова став грустной, обессиленной и мрачной.

– После того, как ты двое суток не открывала ни мне, ни своему менеджеру, я попросил ключ у администратора!
– выдал Рома.

– И тебе его так просто дали?
– прищурилась девушка.

– Ну, - рассмеялся парень.
– Пришлось сказать, что ты моя младшая сестра, страдающая манией преследования и что мы привезли тебя показать врачу.

– Мило!
– фыркнула Юля.
– А про манию швырять тяжелые вещи в людей ты, конечно, умолчал!

И она потянулась к графину, стоявшему рядом с компьютером на столе.

– Ты не посмеешь!
– вскочил на ноги Рома, ведь на самом деле не был уверен в том, что увесистый стеклянный сосуд не полетит в него.

– Еще как посмею!
– наступала на него Юля.

Графин она не швырнула, но для приличия погоняла парня по комнате, выплеснув на него немного воды. Честер, услышав шум за стенкой своего номера, заглянул в приоткрытую дверь.

– А! Пришла в себя!
– констатировал немного сонный англичанин, который в последние несколько дней позволил себе лентяйничать.

– Скорее "вышла из себя"!
– перепрыгивая через стул, поправил его Рома, не забывая уклоняться от принудительных водных процедур.

– Ну, это радует!
– выдал Честер и снова закрыл дверь, решив не мешать Джулии издеваться над экс-бойфрендом.

Набегавшись, оба буяна уселись на кровати, чтобы отдышаться. Юля так запыхалась, что прижимала к себе уже пустой графин, как подушку. Окинула удивленным взглядом комнату, отдаленно напоминающую хижину после потопа. Порадовалась, что весь этот бардак не придется убирать самой - придет горничная и устранит и лужи на полу, и высушит чавкающий под ногами ковер. В какой-то момент она испугалась царившей тишины. Повернулась к Роме. А он сидел рядом такой довольный, счастливый, как сытый кот, и любовался ею.

– Что?
– потребовала ответа девушка, желающая понять значение его внимательного, изучающего взгляда.

– Ты больше не овощ!
– пояснил Ромка и поправил ее растрепанные волосы, убирая с лица.
– Я рад!

Юля опустила глаза и словно напряглась от его прикосновения. Потом посмотрела прямо в лицо парню и попросила:

– Пойдешь со мной завтра туда? Пожалуйста!

Он рассмеялся. Позволил себе обнять ее и поцеловать в макушку.

Где твое место, изгнанница?

В старенькой двухкомнатной квартире изменились только обои и мебель, да и та стояла на прежних местах. Цветы на подоконниках свидетельствовали о том, что мама вернулась к выращиванию декоративных растений. Ведь после гибели отца она совсем забросила это занятие.

– А я все думал, что у нее никого не осталось, - говорил Евгений, допивая чай.

Оставшиеся члены семьи и гости сидели на кухне. Настя, падчерица, смотрела на объявившуюся нежданно-негаданно сестру с недоверием и опаской. Ей откровенно не нравилась Юля.

– Наверное, и она так думала, - вздохнула девушка.
– После смерти отца и сестры у нас не ладились отношения. Я жила с бабушкой. А после того, как она тоже...
– Юля проглотила слова.
– Я... В общем, уехала.

– Вам, то есть тебе, наверное, тяжело пришлось.
– С понимаем отнесся к ней мужчина.
– Пусть Люды нет, но ты должна знать, что у тебя есть семья. Мы!

Настя встала из-за стола и ушла в другую комнату, демонстрируя свое отношение к словам отца.

– Прости ее! Она привыкла быть единственным ребенком!
– постарался сгладить неприятный момент папа девочки.

– Вы позволите? Я хочу поговорить с ней, - спросила разрешения Юля, и получив одобрение, последовала за Настей. Девочка сидела в кресле в спальне, обнимая плюшевого медведя. Сейчас она очень походила на Люси, которая обижаясь на нянечек или мальчишек, пряталась ото всех вместе со своим любимце Смоки. Юля присела на край кровати и тут же услышала:

– Я не разрешала тебе садиться здесь!

– Прости. Я просто хотела...
– немного растерялась Юля, снова встав на ноги.

– Мне плевать на твои желания!
– выдала девчонка.

– Не сомневаюсь. Не хочешь рассказать, почему такой настрой?
– она отодвинула штору и посмотрела на сквер, виднеющийся на другой стороне улицы.
– Мы ведь не знакомы с тобой. Кажется, я не сделала тебе ничего плохого. Или ты переживаешь, что я отбираю у тебя память о маме? Можешь успокоиться. Я ничего не отбираю и ни на что не претендую. Знаешь, я завидую тебе...