Финно-угры и балты в эпоху средневековья
Шрифт:
Вскоре возникли и местные музеи в Нарве (1864 г.), Курессааре (ныне Кингисепп, 1865 г.), Вильянди (1881 г.), Пярну (1895 г.), Пайде (1904 г.).
В XIX и начале XX в. в различных местах Эстонии было раскопано несколько могильных памятников. Многие из этих раскопок несовершенны; выявлены далеко не все детали погребального ритуала. Наиболее результативными оказались раскопки Я. Холцмайера и Р. Гаусманна каменных могильников Пяэлда, Мяла, Лээдри и Орикюла, относящихся ко второй половине I тысячелетия и началу II тысячелетия н. э. (Holzmayer J.B., 1981, lk. 16–37; Hausmann R., 1889, s. 122–129; 1909, s. 21).
Большая и плодотворная работа была проведена по сбору сохранившихся среди местного населения преданий об археологических памятниках Эстонии (Jung J., 1898; 1899; 1910). Были опубликованы первые каталоги
Вместе с накоплением археологических материалов были сделаны первые шаги по их историческому осмыслению. Так, на основе материалов, полученных при раскопках, профессор Тартуского университета К. Гревингк делает попытку членения погребений на типы и определения дат археологических находок. Им была разработана первая периодизация древней истории Прибалтики. Этот исследователь занимал и правильную позицию в этнической атрибуции средневековых памятников Эстонии, полагая, что они принадлежат эстам (Grewingk С., 1874–1877; 1887, s. 153–177).
Заметный вклад в изучение средневековых древностей Эстонии внес Р. Гаусманн. В его трудах археологические материалы Прибалтики получили научную систематизацию, могильные памятники подразделены на типы, при этом были подмечены различия между ранними и поздними каменными могильниками эстов (Hausmann R., 1896а; 1896б; 1910). В историографии археологии Прибалтики нельзя не назвать и работ немецкого исследователя М. Эберта, в которых широко стал применяться типологический метод анализа (Ebert М., 1913, s. 498–559).
В 1920-1940-е годы были заложены основы эстонской национальной археологии. Организационным центром эстонской археологии становится университет в Тарту, при котором в 1920 г. основывается кафедра археологии, а в следующем году и кабинет археологии, реорганизованные позднее в Институт с музеем. Первым руководителем кафедры в 1920–1923 гг. стал финский археолог А.М. Тальгрен. В это время были подготовлены молодые кадры эстонских археологов.
В обобщающем труде по археологии Эстонии А.М. Тальгреном (Tallgren А.М., 1925) систематизированы и исторически осмыслены материалы, накопленные к тому времени. Было обращено внимание на топографию памятников и их связь с природными условиями. Вещевой материал из памятников средневековья подвергся хронологическому анализу. Древности эпохи средневековья в результате были дифференцированы на два периода — средний железный век (V–VIII вв.) и поздний железный век (IX–XIII вв.).
В буржуазный период в Эстонии была проведена большая организационная работа по регистрации и учету памятников археологии, что создало предпосылки для дальнейших более углубленных изысканий. На основе собранных материалов написана обзорная публикация о городищах (Laid Е., 1923).
В 20-30-х годах на ряде могильников были произведены растопочные работы, в основном небольшие. В 20-х годах полевые исследования велись еще несколько поверхностно, детали строения памятников и обрядности не получали отражения в отчетной документации. В 30-х годах методика раскопок заметно совершенствуется, а отчетность по ним становится точнее и детальнее. Раскопки могильников в 20-30-х годах вели Х.А. Моора, А. Фриденталь (Friedental А., 1938, s. 147–160), А. Вассар, Р. Индреко, Е. Саадре и М. Шмидехельм.
В 30-х годах проведены были и раскопки на городищах Варбола, (Laid Е., 1939, lk. 183–215), Лыхавере (Moora H., Saadre О., 1939, lk. 139–182), Иру (Vassar A., 1939, lk. 53-100), Керикмяги в Пеэду (Muistse Eesti, 1939, lk. 101–138).
Эстонскими археологами были продолжены историко-культурные и хронологические штудии постоянно пополняемых археологических материалов. В 1932 г. была опубликована сводная работа по археологии Эстонии Х.А. Моора, написанная для широкого круга читателей (Moora H., 1932). Эстонская археология от простого вещеведения стремилась перейти к историческим обобщениям. В первом томе «Истории Эстонии» (Eesti ajalugu, 1935), охватывающем период от эпохи камня до XIII в. н. э., такая попытка сделана. При этом наряду с археологическими материалами привлечены данные геологии, лингвистики, фольклора и письменных источников.
Наиболее значительные результаты в археологии остов получены
после второй мировой войны, когда Эстония вошла в состав нашей страны. Начинается систематическое изучение памятников археологии, постепенно совершенствуются техника и методика археологических раскопок.В последние десятилетия много внимания уделяется изучению средневековых городищ эстов. В самом конце 40-х годов возобновляются раскопочные работы на городищах, активно ведущиеся и в 50-е годы. Раскопки велись в Варбола, Отепя, Лыхавере, Иру, Наану, недалеко от Вильянди и др. Материалы этих исследований обширны, и только краткая, предварительная информация о них опубликована Х.А. Моора (Moora H., 1955, lk. 73–87).
С целью выяснения характера и облика древнего города впервые были произведены раскопки в Таллине (Moora H., 1953, lk. 167–180; Тараканова С.А., Саадре О.В., 1955, с. 31–45).
Важные материалы для характеристики культуры юго-восточной части Эстонии во второй половине I тысячелетия н. э. дали раскопки, проведенные М.Х. Шмидехельм на городище и прилегающем к нему селище в Рыуге (Шмидехельм М.Х., 1959, с. 154–185).
К 60-80-м годам принадлежат наиболее крупные раскопочные работы. К тому же они велись совершенной методикой и поэтому являются наиболее результативными и весьма значимыми в научном отношении.
Многолетними исследованиями были охвачены такие крупные древнеэстонские центры, как Тарту (Trummal V., 1964; 1970; lk. 3-32; 1974, lk. 3-37; Труммал В.К., 1971, с. 265–271; Мяэсалу А., 1980, с. 375–377; 1981, с. 382, 383) и Отепя (Шмидехельм М.Х., 1968, с. 285). Производились раскопки в различных местах древнего Таллина (Tamm J., 1976, s. 74–76; 1979, s. 385–389; 1980, 391–394; Deemant K., 1979а, s. 390–392). Но наибольшее внимание было уделено раскопочным исследованиям рядовых городищ и укрепленных поселений местной феодализирующейся знати. Изучались как городища второй половины I тысячелетия н. э., так и городища XI–XIII вв. Раскопкам подверглись городища Соонтагана (под руководством Э.Ю. Тыниссона) в 35 км северо-западнее г. Пярну (Шмидехельм М.Х., 1968, с. 283, 284; Селиранд Ю.Я., 1969, с. 386; Тыниссон Э.Ю., 1970б, с. 344, 345; 1971, с. 353, 354; 1972б, с. 446, 447), Синиаллику в 7 км юго-западнее г. Вильянди (Шмидехельм М.Х., 1968, с. 284; Селиранд Ю.Я., 1969, с. 385; 1970, с. 343, 344; Selirand J., 1972; 1980, s. 86, 87), Тырва в Валгаском районе (Шмидехельм М.Х., 1968, с. 283), на городище «Ложе Калевипоэга» в Алатскиви (исследования М.Э. Аун) близ западного побережья Чудского озера (Аун М., 1972, с. 445, 446; 1974, с. 90–92), Унипиха (раскопки М.Э. Аун), расположенном в 20 км к югу от Тарту (Аун М., 1970, с. 342; Aun М., 1975, lk. 345–359), Коновере (Э.Ю. Тыниссон) в Рапласком районе, примерно в 80 км к юго-западу от Таллина (Тыниссон Э.Ю., 1972а, с. 446, 447; 1973, с. 403, 404; 1974б, с. 416, 417; 1975б, с. 89–93), Лоху (Э.Ю. Тыниссон) на берегу р. Кейла (Тыниссон Э.Ю., 1975а, с. 432; 1976а, с. 464, 465; 1976б, с. 66–70). Большой интерес вызывают начатые в середине 70-х годов под руководством Э.Ю. Тыниссона и Ю.Я. Селиранда раскопки городища Варбола (Селиранд Ю., Тыниссон Э., 1978а, с. 90–94; 1978б, с. 462; Тыниссон Э., 1981, с. 384; Тыниссон Э., Селиранд Ю., 1978, с. 358–360; 1979, с. 482). Можно упомянуть также раскопки Т. Тамла на городище Пада в северо-восточной Эстонии (Тамла Т., 1978, с. 353–357; 1980, с. 378–381).
К сожалению, пока исследователи располагают более или менее подробными публикациями о раскопочных изысканиях на этих городищах. Монографических исследований, посвященных этим памятникам, до сих пор нет.
Крупных раскопок селищ почти не производилось. Исключение составляет, пожалуй, селище Олуствере, расположенное в 20 км к северу от г. Вильянди. Здесь начиная с 1978 г. велись систематические археологические раскопки, охватившие значительную площадь поселения (Лави А., Соколовский В., 1980, с. 387–390; Лави А., Лаул М., Соколовский В., 1981, с. 411–415).