Финно-угры и балты в эпоху средневековья

О выделении богатых семей в эстском обществе начиная с середины I тысячелетия н. э. свидетельствуют появление погребений с ценным инвентарем, включающим серебряные украшения и драгоценное оружие, а также клады, в составе которых встречаются дорогие украшения и серебряные чаши византийского производства (T~onisson E., 1962, lk. 182–249).

В период возникновения в древнеэстонском обществе феодальных отношений, в XI–XII вв., строятся новые городища, отличающиеся от укрепленных поселений предшествующего времени более крупными размерами и значительно более мощными оборонительными сооружениями. Они принадлежат к нескольким типам.

Наиболее известны крупные поселения городского типа. Это Тарту и Отепя в древней земле Уганди, Вильянди — в земле Сакала, Таллин — в Рявала, Варбола — в Харьюмаа. Они были опорными пунктами, которые управляли окрестными территориями. Площадь большинства таких городищ превышает 4000 кв. м, а древний Таллин охватывал площадь 6–7 га.

Археологически такие городища изучены пока слабо. Городище древнего Тарту устроено на отроге высокой возвышенности при заболоченной луговой пойме р. Эмайыги. Его площадь 800 кв. м. При раскопках выявлены четыре строительных горизонта (Trummal V., 1964; 1970, lk. 3-32; 1974, lk. 3-37; Труммал В., 1971, с. 265–271). Нижние горизонты памятника относятся ко второй половине I тысячелетия н. э.

К XI–XIII вв. относится третий строительный период, когда насыпь вала была укреплена толстым слоем глины, обновлены были и деревянные сооружения на ней. По-видимому, эта строительная деятельность отражает возникновение города (его древнее название Юрьев). «Повесть временных лет» по этому поводу под 1030 годом сообщает: «…иде Ярослав на чюдь, и победи я, и постави градъ Юрьев» (ПВЛ, I, 1950, с. 101).

Материал третьего строительного периода существенно отличается от культуры предшествующих горизонтов. Основную массу находок составляет гончарная керамика, характерная для городов Северной Руси. Такая керамика в других памятниках эстов в первой половине и середине XI в. не встречается. Очевидно, что в древнем Тарту с начала XI в. была распространена керамика древнерусского происхождения. Нужно полагать, что она явилась образцом для местных гончаров — в конце XI–XII вв. гончарная посуда древнерусского облика распространяется в земле эстов повсюду.

В слоях XI–XIII вв. Тарту найдены и другие древнерусские вещи — наконечники стрел, витые браслеты, костяные гребни, пряслице из розового шифера, ключи, замки и фрагменты амфор.

Вместе с тем эстонские археологи полагают, что в Тарту до похода князя Ярослава существовало местное ремесленное и торговое поселение, которое постепенно эволюционировало в раннесредневековый город. Князь Ярослав не основал город, а перестроил, усилил его, значительно расширил его культурные связи с Русью.

Городище Варбола расположено приблизительно в 50 км к югу-юго-западу от Таллина. Устроено оно на невысоком известняковом мысу и по периметру защищено валом, сложенным из известнякового плитняка по способу сухой кладки. Площадь поселения около 2 га, длина вала 580 м, высота до 7–8 м. Варбола была важным центром северо-западной Эстонии XIII в. Она неоднократно упоминается в хронике Генриха Ливонского (HCL, XV, 8; XXIII, 9; XXVI, 2, 3, 5; XVII, 3; XXVIII, 7; XXIX, 7) и в древнерусских летописях (Новгородская летопись, с. 52, 251).

Небольшие раскопки этого памятника производились в 1938–1941 и 1953 гг. (Laid Е., 1939, lk. 183–215; Moora H., 1955, lk. 84–87). С 1974 г. начались серьезные исследования поселения (Селиранд Ю., Тыниссон Э., 1978а, с. 90–94; 1978б, с. 462; Тыниссон Э., 1981, с. 384; Тыниссон Э., Селиранд Ю., 1978, с. 358–360; 1979, с. 485). Культурный слой городища имел толщину 30–40 см и частично был потревожен при неоднократной вспашке. Зафиксированы остатки наземных срубных построек с печами-каменками. В средней части городищенской площадки располагался колодец глубиной 14 м.

Обнаружено большое количество вещевых находок, относящихся к XII–XIII вв. Среди них орудия труда (ножи, серп, коса, жернов, тигли, льячки), бытовые предметы (кресала, ножницы, точильные бруски), оружие (наконечники стрел, дротика), многочисленные украшения.

Основную часть керамического материала составляли фрагменты лепной посуды. Это слабопрофилированные сосуды с желтоватой поверхностью, хорошего обжига, с примесью песка и мелкой дресвы в глиняном тесте. Орнаментированы были лишь единичные экземпляры (шнуровым или решетчатым узорами). Есть обломки сосудов с лощеной поверхностью. Лепная керамика на севере и северо-западе Эстонии бытовала, очевидно, до XIII в. включительно. Черепки гончарной посуды, во многом близкой древнерусской, составляли около четверти керамического материала памятника.

Небольшой материал по этому типу городищ дали раскопки в Отепя. Это одно из самых мощных городищ Эстонии, устроенное на высоком холме с крутыми склонами. Площадь его 3500 кв. м. Заселено оно было еще во второй половине I тысячелетия. К XI–XIII вв. принадлежат булавки с крестовидной головкой, подковообразные фибулы, бронзовый наконечник ножен меча, железные наконечники стрел и др. Новгородцы именовали это поселение «Медвежья голова». Оно неоднократно упоминается в русских летописях начиная с 1116 г. (Новгородская летопись, 1950, с. 20, 40, 52, 57, 66, 72, 73, 79, 204, 231, 250, 258, 272, 281–283, 356, 451, 459).

Археологические раскопки в Таллине пока незначительны (Тараканова С.А., Саадре О.В., 1955, с. 31–45; Tamm J., 1976, s. 74–76; 1979, s. 385–389; 1980, s. 391–394; Deemant K., 1979а, 8.390–392), тем не менее, они дали интересные материалы для характеристики городской культуры эстов, особенно периода развитого средневековья, и позволили исследователям заключить, что уже в X–XI вв. в районе Ратушной площади и на Вышгороде существовало эстское ремесленно-торговое поселение городского типа, ставшее в XII в. городским центром. Под именем Колувань оно названо на карте и в сопроводительном тексте, составленными в 1154 г. известным арабским географом Абу-Абд-Аллах-Мохаммед Идриси (Moora H., 1953, lk. 167–180).

Менее крупные городища являются замками местной феодализирующейся знати или центрами древних кихелькондов. Примером замков может служить городище Лыхавере в 25 км севернее г. Вильянди. Это замок Лембиту, «военачальника и старейшины», как называет его «Хроника Ливонии». Он играл выдающуюся роль в борьбе против вторгшихся в страну крестоносцев. В 1217 г. по его призыву со всех эстских земель для борьбы с захватчиками собралось многочисленное войско. В «Хронике Ливонии» замок Лембиту упоминается под названием Леоле.

Городище Лыхавере площадью 1500 кв. м устроено на останце в низкой местности и с северо-запада защищено валом. Оно раскапывалось в 1937–1941 и 1956–1962 гг. под руководством Х.А. Моора (Moora H., Saadre O., 1939, lk. 139–182; Moora H., 1955, lk. 73–78; 1967, s. 84–88; T~onisson E., 1965). Раскопками установлено, что поселение было обнесено бревенчатой стеной, проходящей в 4–6 м от краев. Углы стены были срублены «в чашку», подпиралась стена с внутренней стороны толстыми вертикальными столбами, а с внешней стороны вплотную примыкала к земляному валу. С внутренней стороны к стене были пристроены столбовые хозяйственные постройки.

В юго-восточной части городища в оборонительной стене и в земляном валу был устроен крытый проход шириной 0,8 м. Для этого были поставлены семь столбов, а вал по обеим сторонам прохода был сложен из плитнякового камня. Ход вел к колодцу (сруб из березовых бревен), расположенному у подножия городища. На позднем этапе жизни колодец глубиной 9,5 м (сруб из сосновых бревен) располагался на площадке городища.

Раскопки в Лыхавере дали интересные материалы для изучения домостроительства средневековых эстов. Керамика поселения почти вся гончарная. Вещевая коллекция включает косы-горбуши, наконечники копий и стрел, в том числе арбалетных, ножи, удила и многое другое. Датируется поселение концом XII — началом XIII в.