Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Курганный обряд на землю мери принесли славяне в IX в. До конца X в. захоронения в курганах производились по обряду кремации. К концу X в. появились трупоположения, но до начала XI в. оба обряда сосуществовали. В XI–XII вв. обряд трупоположения господствовал.

В самых древних курганах конца IX — первой половины X в. мерянский элемент отсутствует (Леонтьев А.Е., Рябинин Е.А., 1980, с. 71). Археологам не удалось выявить курганные группы, которые являлись бы исключительно мерянскими кладбищами. Повсеместно мерянские погребения встречены в могильниках, где преобладают славянские захоронения.

Принадлежность курганных захоронений ассимилированной мере обосновывается отдельными элементами погребальной обрядности и инвентаря. Сумма признаков, отражавших финский этнос погребенных, в разных частях мерянской территории и в разное время не адекватна.

Наиболее ранние курганные кладбища известны в Ярославском Поволжье, где они связаны с поселениями, возникшими в IX в. Из 770 раскопанных здесь курганов 163 относятся к финским (Ярославское Поволжье, 1963. Приложение. Таблицы). Большая часть насыпей содержала трупосожжения. Финские черты погребального обряда выражены в меридиональной ориентации погребальных кострищ, в погребальном инвентаре, а также в северной ориентировке трупоположений. По мнению М.В. Фехнер и Н.Г. Недошивиной, финские черты погребального инвентаря характеризуют костяные копоушки, глиняные кольца и глиняные слепки звериных лап, привески из астрагалов бобра, округлодонные сосуды (Недошивина Н.Г., Фехнер М.В., 1982, с. 68). В ряде случаев при захоронениях с финскими вещами встречены сосуды, опрокинутые вверх дном. К финским отнесены исследователями ярославских курганов и три женских трупосожжения X в. с орудиями труда — льячками (курган 118 Петровского могильника; курган 1 (1902 г.) и курган 6 (1938 г.) Михайловского могильника).

Дата ярославских курганов, по мнению их исследователей, — от конца IX до середины XI в., причем основная масса погребений относится ко второй половине X — началу XI в.

Археологическим материалом может быть подтверждена как наиболее ранняя дата последняя треть IX в. (Куза А.В., Леонтьев А.Е., Пушкина Т.В., 1982, с. 284–285). По мнению Н.В. Дубова, ранние курганы разделяются на славянские и скандинавские. Финские погребения в ярославских курганах становятся «ведущей группой» с середины X в. Это курганы с трупосожжениями на кострищах, остатками сгоревших плах и вещами местного производства (Дубов Н.В., 1978, с. 116–127).

Древнейшие курганные насыпи в центре Суздальской земли появляются, вероятно, в середине X в. (Рябинин Е.А., 1979, с. 239–243; Лапшин В.А., 1981, с. 45–48). Анализируя материалы из владимирских курганов X–XII вв., А.Е. Леонтьев и Е.А. Рябинин пришли к выводу, что мерянские элементы в обряде и инвентаре представлены немногим более чем в 500 из 7000 с лишним исследованных насыпей (Леонтьев А.Е., Рябинин Е.А., 1980, с. 74, 75, рис. 3). К наиболее отчетливым мерянским элементам исследователи относят северную и северо-западную ориентировку погребений. Мерянский комплекс женских украшений (выделенный еще А.А. Спицыным) составляют для данной территории височные кольца со втулкой, подвески-коньки и треугольные перстни с привесками (карты 12, 14).

Карта 14. Мерянские элементы в курганных могильниках Ростово-Суздальской земли (по А.Е. Леонтьеву и Е.А. Рябинину).

а — курганные группы (слева — менее 100 курганов, справа — свыше 100); б — погребения с этноопределяющими элементами мерянской материальной культуры (слева — до 10 погребений; справа — свыше 10); в — погребения с меридиональной ориентировкой (слева — до 10 погребений; справа — свыше 10); г — юго-западная граница региона костромских курганов.

1 — Кустерь; 2 — Вепрева Пустынь; 3 — Старово; 4 — Буково; 5 — Криушкино; 6 — Городище; 7 — Большая Брембола; 8 — Весково; 9 — Осипова Пустынь; 10 — Кобанское; 11 — Киучер; 12 — Теньки; 13 — Кубаево; 14 — Шелебово; 15 — Осановец; 16 — Давыдково; 17 — Шокшово; 18 — Кестра; 19 — Весь; 20 — Новоселка; 21 — Гнездилово; 22 — Семенково; 23 — Васильки; 24 — Вознесенский Посад (Иваново); 25 — Семухино.

Для центральной группы мери характерно также наличие в женских погребениях орудий труда и оружия. Набор украшений в этих погребениях различен. Полный мерянский набор — подвески-коньки, треугольные подвески и перстень с подвесками — встретился только в одном погребении.

В кургане 76 у д. Шокшево женщина с набором мерянских украшений (конек, две треугольные подвески) и наконечником стрелы была погребена с конем. В погребении 224 из Осиповой пустыни треугольная подвеска, перстень с привесками, топор, наконечник стрелы найдены вместе с монетой Генриха IV Баварского (1084–1106 гг.). Мерянские традиции во владимирских курганах сохранялись, судя по этому погребению, еще в начале XII в.

Различие в погребальном инвентаре курганов Ярославского Поволжья и центра Владимиро-Суздальской земли дало основание авторам книги «Ярославское Поволжье» отрицать мерянскую принадлежность первых и относить их к веси. Исторические и лингвистические данные (Кирпичников А.Н., Шаскольский И.П., 1965, с. 317, 318) этого не подтверждают. Некоторые различия в курганах этих регионов обусловлены временными мотивами: владимирские курганы в целом моложе ярославских. Погребальные обряды этих двух регионов сближает ориентировка погребенных на север и северо-запад и особенности, связанные с культом коня, не характерные для веси.

В Ярославском Поволжье известно 65 курганов с захоронениями коней, в центре Владимиро-Суздальской земли — 29.

Большинство погребений людей с конями в Ярославском Поволжье представлено курганами, содержавшими трупосожжения человека и коня (61), 37 из них могут быть отнесены к финским по меридиональной ориентировке кострищ, наличию вотивных предметов — глиняных лап и колец, а также опрокинутым горшкам (карта 15).

Карта 15. Захоронения коней в курганах Ярославского Поволжья и Владимиро-Суздальской земли.

I — погребения коней вместе с человеком; II — отдельные погребения коней.

а — одиночное погребение; б — 2–5 погребений; в — до 50 погребений; г — свыше 50.

1 — Михайловское; 2 — Большое Тимерево; 3 — Петровское; 4 — Городище; 5 — Большая Брембола; 6 — Весково; 7 — Шелебово; 8 — Шокшево; 9 — Весь; 10 — Сельцо; 11 — Васильки.

В девяти таких курганах кони захоронены с мужчинами; в двух случаях это были воины-торговцы (с оружием и частями складных весов); еще в восьми конь сопровождал парные (мужчина и женщина) или семейные (женщина с детьми) захоронения. В 13 погребениях кони захоронены с женщинами, в семи — кости человека не определены по полу. Среди владимирских курганов обнаружен только один курган с трупосожжением воина, женщины и коня (Шокшево, курган 194). Погребения с конями отличаются разнообразием способов захоронений как человека, так и коня. Так, в двух курганах Тимеревского могильника при трупосожжениях человека найдены разрубленные части туши коня, а во владимирских курганах трупосожжение мужчины сопровождал убитый конь.

При захоронениях по обряду ингумации конь также иногда погребался расчлененным. В двух курганах Михайловского могильника были захоронены челюсти, передние ноги и череп коня. Во владимирских курганах расчлененные остовы коней в трех случаях найдены при парных захоронениях (мужчин и женщин). Возле женских костяков были глиняные лапы и кольца, бронзовый конек-подвеска. В кургане 36 Вески части туши коня захоронены с воином-купцом. При нем находились наконечник копья, кинжал, чашечки от весов. В десяти владимирских курганах с трупоположениями найдены целые конские остовы. В шести курганах кони были захоронены с мужчинами, в одном — с женщиной, в трех — пол людей не установлен. Кони погребались в насыпи кургана; их положение и ориентировка остались неизвестными. В восьми курганах кони были взнузданы. Оружие было найдено только в двух мужских погребениях (меч, наконечники копья и стрел). В женском погребении (Шокшево, курган 76) при остове коня были удила, части уздечки, стремена и наконечник стрелы. Женщина похоронена в мерянском уборе: на плечах — треугольные подвески, на груди — подвеска-конек. Тут же лежали дирхемы X в.

Захоронения коней (без человека) совершали как по обряду сожжения (Владимирская обл., два кургана), так и ингумации (Владимирская обл., 12 курганов). Кони погребались в насыпи кургана. В шести курганах были захоронены верховые кони; при некоторых, кроме уздечек и удил, найдены стремена, топор, наконечник стрелы.

В ярославских курганах конские захоронения датируются X — началом XI в. Среди владимирских курганов обнаружено только одно трупосожжение коня, которое может быть отнесено к X в. Все другие типы погребений датируются второй половиной X — первой половиной XI в. Ритуальные погребения копей не характерны для славян (Голубева Л.А., 1981, с. 87–97). В большинстве своем рассматриваемые погребения с конем принадлежали, скорее всего, смешанному славяно-мерянскому населению. Женские погребения с конем, несомненно, мерянские. Отдельные захоронения коней (расчлененные и целые остовы) известны у восточных финнов с VI в. Особенно были распространены такие погребения в IX–XI вв. у соседней муромы.