Фирма

— Интересно, — сказал Толик, начиная просыпаться от своей морской спячки. — Это же наше общее дело. Куда мне тут с этим Лениным? Концы-то хоть какие-нибудь есть?

— Он что, не оставил тебе координаты покупателей? Они ведь, насколько я понимаю, должны были тебя встретить.

— Точно. Должны были. Только не встретили. А координаты…

У Толика было несколько телефонных номеров, которые генеральный директор «Арта» дал ему перед отъездом, но Боян хотел, чтобы с потенциальными покупателями все-таки связался сам Артем.

— Так звони! — воскликнул Роман. — Плюнь ты на этого своего напарника. Мутный он какой-то. Давай, Толик, не теряйся. Ты же ушлый парень.

Ушлый-то, может быть, и ушлый, но когда Толик стал звонить по имеющимся у него номерам, оказалось, что одного из абонентов нет в стране, другой уехал в отпуск в Майами и только третий -по словам Артема, партнер первых двух — оказался на месте.

После долгих и путаных объяснений Толика, кто и по какому делу беспокоит господина Стива Першона, этот самый Першон осторожно заметил, что он не в курсе дела и знать не знает про какого-то там Ленина. Артема он все-таки вспомнил, правда, с большим трудом — в памяти американца всплыли туманные фрагменты встреч в Петербурге с каким-то полусумасшедшим художником, — однако ни о чем конкретном они тогда не договаривались. И уж тем более шестиметровая статуя Ленина в их давнем разговоре не фигурировала.

Толик даже вспотел, убеждая господина Першона в том, что встреча с Анатолием Бояном будет для него интересна и, безусловно, выгодна. В конце концов, тот дал согласие лично познакомиться с Толиком и даже взглянуть на памятник, который приплыл из далекой России.

«Подставил, сука, — думал Толик об Артеме, вешая трубку. — Сволочь… Кинул. Только зачем ему это? Ему-то какая выгода? Фирму зарегистрировать? Но ведь он и без всякого Ленина мог это сделать. Зачем такие сложности?»

Боян не понимал, для чего Артем затеял возню с памятником, но был уверен на сто процентов, что его бывший товарищ, генеральный директор новой фирмы, теперь палец о палец не ударит, дабы реализовать несчастную статую.

Дела приняли для Толика совсем уж нехороший оборот, когда его и мистера Першона, прибывшего таки к ангару, где хранился памятник, отказались впустить на склад.

Толику был выставлен счет за хранение груза, и, увидев на бланке трехзначные цифры, Боян понял, что затея с продажей Ленина потеряла всякий смысл. Сумма, в которую Толик оценил памятник, учтя все предварительные расходы, вы-звала у Першона лишь язвительную улыбку, а теперь, когда им даже не разрешили войти в ангар, дабы осмотреть столь дорогое произведение искусства, он просто пожал Бояну руку, посмотрел в глаза и сказал:

— Have a nice day.

— Thank you, — ответил Толик и понял, что это была их последняя встреча.

Вечером, когда хозяин квартиры ушел на работу в свой ночной клуб, а Толик в полном одиночестве и отчаянии курил, набивая в маленькую трубочку все новые и новые порции марихуаны, раздался телефонный звонок.

— Алё, — услышал Боян незнакомый голос из включившегося автоответчика. — Алё, я вас беспокою по поводу статуи Ленина. Я таки хотел бы ее принять…

Толик схватил трубку:

— Да!

— Это вы хозяин статуи?

— Я! Я! Мы можем встретиться.

— Конечно, — ответил голос. — Меня зовут Израиль Израилевич. Вы можете приехать в Бруклин?

— Да. Когда вам удобно?

— Мне таки удобно всегда.

— Я сейчас буду. Продиктуйте ваш адрес, пожалуйста.

Израиль Израилевич жил на Второй авеню.

Заплатив двадцать долларов за такси — раньше Толик не придавал значения подобным пустякам, но теперь деньги приходилось считать, — он выскочил на грязный, усеянный кучами мусора тротуар и, быстро найдя нужный дом, нажал кнопку, против которой было написано «Ivanov».

— Одну минуточку, — раздался знакомый голос в динамике домофона. — Я сейчас к вам выйду.

Через минуту дверь открылась, и Толик увидел маленького полного господина в плаще и в шляпе.

— Израиль Израилевич Брик, — сказал господин, протягивая Бояну пухлую ладонь. — Это не моя фамилия, — кивнул он в сторону списка жильцов. — Я тут временно проживаю.

Судя по тому, как был одет Израиль Израилевич, он не собирался приглашать Толика в дом Иванова.

Через несколько минут они уже сидели в уютном скверике на старинной чугунной скамейке.

— Я могу вам помочь, — начал Израиль Израилевич. — Понимаете, мне этот Ленин, как таковой, не очень-то и нужен, но… Я купил один дом в Манхэттене. А друзья предложили мне для привлечения, так сказать, внимания, для услады жильцов поставить на крыше статую. Будет интересно, как вы думаете? Вот я и решил — почему бы нет?

«Как он узнал номер моего телефона? — подумал Толик. — Его же никто…»

— Вы, наверное, удивляетесь, как я вас нашел? — спросил Брик.

— Отчасти, — хмуро ответил Толик. Почему-то Брик ему активно не нравился.

— Знаете, Нью-Йорк — город маленький…

Толик хмыкнул:

— А какой же тогда — большой?

— Большой? — Брик задумался. — Это смотря для кого… Для некоторых людей любой город — маленький. А для некоторых любая дыра — большой город. Некоторые могут сидеть в своем доме всю жизнь, и их никто не увидит и не узнает. А другие, вот как вы, к примеру, всегда на виду. Вообще, это несущественно. Давайте лучше о деле. Сколько вы хотите?

Толик быстро назвал цифру, которая по сравнению с первоначальной, была уменьшена вдвое.

— Так-так… Я хотел бы посмотреть на предмет. Сумма большая. Не хочется покупать кота в мешке.

— Конечно, — сказал Толик. — Только сначала…

— Что? — спросил Брик — Где она у вас лежит? Или стоит?

— Стоит она на шестом причале…

— А-а… Ясно. Так поехали, посмотрим.

— Сейчас уже поздно, наверное, — покачал головой Боян. — Думаю, что в ангар нас не пустят.

— Молодой человек. — Брик медленно поднялся со скамейки. — Моя фамилия Брик. Я живу в Нью-Йорке тридцать лет. И я занимаюсь коммерцией. В том числе и в порту. В том числе мне известно, где находится шестой причал. И в том числе я знаю людей, которые там работают. Поехали, посмотрим, что там у вас за памятник.

Было уже темно, когда они вошли в ангар. Брик действительно обладал свойством проникать в запертые для других помещения. Он не пользовался волшебными заклинаниями или отмычками, однако элемент волшебства в его действиях все-таки присутствовал. Словно из-под земли, на пустынном ночном причале возникали люди, позвякивающие ключами, шуршащие документами, вынутыми из черных папок, Брик что-то подписывал, кому-то пожимал руки, коротко смеялся и быстро говорил по-английски.

— Очень хорошо, очень хорошо, — говорил Брик, расхаживая вокруг деревянного короба. — А открыть можно?