Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
Адмиралтейств-коллегия не раз благодарила Ушакова. 1 января 1784 года он получил чин капитана 1-го ранга, награжден за борьбу с чумой первым орденом, Святого Владимира IV степени, назначен командиром построенного под его присмотром линейного 66-пушечного корабля «Святой Павел». Орден Ушаков не успел получить, и весной 1785 года «Святой Павел» покинул верфи Херсона.
Ушаков руководил его проводкой по Днепру от Херсона до Глубокой пристани, где были произведены постановка мачт, вооружение такелажем и парусами, и установка артиллерии. Подготовив корабль к плаванию, совершил переход Днепровским лиманом к Кин-бурну и далее Черным морем в Севастополь.
Знойным
Забот вскоре прибавилось. Увидев однажды Ушакова, светлейший Потемкин, отлично разбиравшийся и людях, держал его на примете до конца дней своих. Л начальству Ушакова не нравилось такое внимание. Командовал эскадрой капитан 1-го ранга Марк Войнович. В свое время на Каспии попал он в плен к персам, стал еще более боязлив. Его тоже коробила любая инициатива Ушакова.
Со времен борьбы с чумой в Херсоне грызла Войновича мелкая зависть.
Ушаков готовил к войне не только корабль, его вооружение и снаряжение. Он думал о тех, кто движет кораб-исм. Учил терпеливо и одинаково и офицеров и матросов. Где надо, подскажет, с нерадивого взыщет жестко.
Однако заботу о себе служители видели не только н добрых харчах и положенном довольствии.
...На баке «Святого Павла» майское солнце ласка-чо обветренные лица матросов. Вчера корабль выходил на стрельбу. Море штормило, корабль, переваливаясь с борта на борт, на гребнях волн качался, однако комендоры с первых выстрелов сбили красные флажки на сброшенных буях. Тишину на рейде прервали чикие вопли, доносившиеся с «Марии Магдалины», < тоявшей рядом на якоре.
— Небось опять Тиздель поучает матросиков.,.
— Не жалуют нашего брата, за малую провинность линьки, а то и шпицрутены, — ответил, качая годовой, старослужащий матрос.
Пожилой канонир с седыми бакенбардами махнул рукой. С каждым ударом доносился отчаянный крик.
— Девяносто шесть, девяносто семь... — считали примолкшие матросы.
Крики постепенно стихли.
— Бог милостив, — смуглый квартирмейстер с усиками оглянулся в сторону юта, вздохнув, перекрестился, — наш-то Федор Федорович сущий ангел. Надысь не успели якорь отдать, уехал в лекарню Жя рова да Сухонина проведать.
— Попомни, аки в Херсоне-то от чумной беды спасал нашего брата...
— Дай Бог ему здоровья поболее.
Матросы отвечали Ушакову ревностной службой, а вскоре, в конце мая 1787 года, накануне приезда Екатерины в Севастополь, пришел царский указ о присвоении Ушакову звания капитана бригадирско го ранга.
Императрица с похвалой отозвалась о виденных, правда с расстояния, кораблях и укреплениях в Сева стополе. Лестные слова о флоте она произносила наме ренно громко, так, что ее внятно слышали именитьн* гости — августейший император Иосиф II, послы Франции и Великой Британии...
На другой стороне моря спешили. Пока еще у рус ских нет флота, а за спиной Порты стоят Англия, Фраи ция, Пруссия, нужно во что бы то ни стало вернуть Крым, прикубанские земли... Через три месяца после отъезда Екатерины Турция объявила войну России.
Война не была неожиданной, о ней часто говорили последние два года. Но Россия не была готова для ее ведения. В Черное море вошла турецкая эскадра — 19 линейных кораблей, 16 фрегатов. Севастопольская эскадра, двух лет от роду, была в три раза слабее кораблями. Командующий же эскадрой Войнович, хра-бер был на пикниках да балах, устраиваемых по три раза в неделю.
...Август 1787 года был на исходе, когда Войнович вдруг срочно собрал всех командиров в Адмиралтействе. Лицо его было матовым, исчез загар, голос дрожал.
— Господа капитаны, августа двадцать первого у косы Кинбурнской турки атаковали фрегат и бот наш, но, слава Богу, те отбились. — Он перекрестился, взял со стола бумагу и продолжал: — Светлейший князь, Главный командующий ныне приказ прислал:
«Собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчиненных ваших, хотя бы вам погибнуть, но должно показать всю неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Сие объявите сеем офицерам вашим. Где завидите флот турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя бы всем пропасть».
При последних словах Войнович ладонью вытер мспотевший лоб, обвел взглядом присутствующих:
— Каково приказ светлейшего князя исполнить наилучше?
«Не послушает ведь...» — Ушаков усмехнулся про себя, однако сказал:
— Мыслю, Марко Иванович, надобно идти до Кин-бурна, с эскадрой Лиманекой соединясь, крепче будем. И отстояться есть где от непогоды, осень на носу...
Войнович напыжился:
— Не нам прятаться, искать турка надобно. Эскадра пойдет в Калиакру, токмо не завтра, ибо понедельник...
Суеверие Войновича дорого обошлось. У Варны эскадра попала в жесточайший шторм, все корабли раскидало по морю и разломало... На пятые сутки «Святой Павел» со сломанным рулем, поваленными гротом и бизанью очутился у берегов Абхазии и бросил якорь иСухум-кале.
Спустя неделю «Святой Павел» вошел в Севастопольскую бухту. На рейде не досчитались двух вымпелов: один фрегат погиб, а линейный корабль «Мария Магдалина» с начисто поломанными мачтами еле держался на плаву и был отнесен к Босфору, где его пленили турки. Так в этом году и не пришлось встретиться с турецкой эскадрой.
Несколько недель прошло с начала с 1788 года, а Войнович, несмотря на приказ Потемкина, мельтс шил, не отваживался выходить в море: то корабли вс готовы, то припасы не все, то непогода.
...Во второй половине июня Севастопольская эска дра наконец-то вышла к лиману. Через десять дней она подходила к Тендровской косе. На шканцы еще д*> восхода солнца вышел Ушаков, легкий бриз с норд-ос та шелестел в парусах.
— Сигнал на «Стреле». «Вижу неприятеля норд-вест!» — крикнули с фор-марса.