Фишки.ин

Проводив взглядом качающиеся бёдра, он снова повернулся ко мне.

– Настоящий мастер своего дела. Если бы его талант раскрылся в конструировании космических кораблей, мы бы уже давно колонизировали галактику.

Я по-прежнему крутил в руках визитную карточку, понимая, что у меня в кошельке сейчас лежат несколько купюр, которые дешевле, чем она. А что вы думаете, – Рыбаков всю жизнь в кедах проходил? Я тоже когда-то носил костюмы и, если немного покопаться у меня в гардеробе, я могу выглядеть ненамного хуже этого Беглова. Даже часы хорошие найдутся в тумбочке. Поэтому в визитных карточках я немного разбираюсь, хотя очень давно не держал их в руках. Я всё же спрятал её в бумажник и поднял взгляд на своего визави. Блин, слова-то какие на ум приходят в его присутствии. Из-под очков на меня смотрели внимательные карие глаза.

– Вы не бывали на Ближнем Востоке, Матвей?

– Ну, если считать Египет и Турцию Ближним Востоком…

– Посчастливилось ли Вам попробовать кофе в этих странах?

– Ну, как посчастливилось… Какой-то кофе в отелях был, но я почему-то не додумался пойти дальше.

– Совершенно напрасно. Такому ценителю, как Вы, – интересно, с чего вдруг он называет меня ценителем? Это, благодаря тому видосику с пенкой? – обязательно нужно хоть раз побывать в среде, так сказать, его естественного обитания. Однажды в Бейруте на какой-то маленькой улочке в армянском квартале я наткнулся на кофейную лавку. Представляете, – распахнутые деревянные двери, возле которых, прямо на тротуаре стоят открытые мешки с кофе, заполняющие ароматом всю округу. Я зашёл вовнутрь, где весьма живописный пожилой продавец в феске поинтересовался на хорошем французском, что меня к нему привело. Я честно сознался, что запах. Он улыбнулся и попросил не отказать ему в любезности выпить чашечку, которую он вот прямо сейчас приготовит. Да, я не смог отказать. Думаю, за те несколько минут, что он возился с джезвами, а я любовался старинными деревянными балками и такими же старинными керамическими ёмкостями, и сундуками с надписями на арабском, я насквозь пропитался этим ароматом. Представляю, как легко распознать в нём продавца кофе, встретив на улице после рабочего дня. Сначала на деревянном прилавке появились две малюсенькие фарфоровые чашки, затем он плеснул из джезвы в каждую, а потом взял вторую джезву и ложкой выложил оттуда в чашки по шапочке пенки. Два запотевших стакана с водой и блюдце с засахаренным миндалём материализовались прямо из этого ароматного облака. Что я Вам скажу, Матвей, я пил кофе и до этого, но вот представьте себе, что Вы всю жизнь проездили на «Жигулях» и вдруг попали за руль какого-нибудь «Астон-Мартина». То есть – те же четыре колеса, сидение и что-то круглое в руках, но отделка салона, звук двигателя, эргономика… Вы меня понимаете?

– Как же, понимаю, конечно, я из «Жигулей» в иномарки и обратно иногда по нескольку раз в день пересаживался.

– Интересный у Вас жизненный опыт, Матвей. Так вот, при всём уважении к таланту и мастерству нашего Александра, я никогда ни до, ни после такого кофе не пил. Думаю, свою роль сыграла обстановка, но вот, правда, незабываемые ощущения. Жаль, что не додумался записать адрес, хотя всё равно, вряд ли я туда ещё вернусь.

– Да, это – как бросать монетку в фонтан. Вы часто возвращались туда, где бросили монетку?

– Я их очень редко бросал, знаете ли. В последний раз – в детстве на Пискарёвском кладбище. Так вот, в Питере я с тех пор несколько раз был, а на Пискарёвку, что характерно, не попал ни разу. Интересно. Никогда раньше об этом не задумывался.

Тем временем, от барной стойки отделился Шура с подносом. Он аккуратно сгрузил на наш столик две чашки кофе и два стакана с водой. Беглов приподнялся и сказал, что вовсе не имел в виду личную доставку самим маэстро, достаточно было и того, что он это своими руками приготовил, после чего принюхался к содержимому чашки, сделал маленький глоток и довольно зажмурился. Шурина улыбка, казалось, перестала помещаться на его лице. Я отметил отсутствие сахарницы, которую обычно приносит официантка вместе с заказом. Всё же Шура помнит вкусы постоянных клиентов. Забавно поклонившись, он придал подносу вертикальное положение и вернулся к себе, а Владимир Вениаминович сделал ещё глоток и повернулся ко мне.

– Я хочу сделать Вам предложение, которое, насколько я могу судить, должно Вас заинтересовать, – он как-то так это произнёс, что мне даже не захотелось шутить о «не смогу отказаться». Я придвинулся к столу и чуть не забыл о том, что передо мной остывает кофе. Не знаю, что меня больше взволновало – то, что он наконец-то перешёл к делу или тон, которым это было сказано, – есть одно лечебное учреждение. Как-то не хочется называть свою работу сумасшедшим домом, но, фактически, это он и есть. Мы зовём его Пансионатом. Это действительно пансионат с неплохим парком, отдельными комнатами, как в гостинице и хорошей столовой. Но в нём живут люди, которых объединяет общий диагноз – шизофрения. Я не хочу злоупотреблять терминологией, скажем так, – люди, которые там содержатся, с точки зрения окружающих, ненормальные. Хотя они, естественно, так не считают, а поскольку буйнопомешанных среди них нет, мы держим их под наблюдением в условиях, которые не стесняют и не кажутся им изоляцией. Я предлагаю Вам пожить среди них какое-то непродолжительное время – от трёх дней до недели и пообщаться с теми, кто Вам будет интересен.

– А зачем это мне?

– Нам хотелось бы, не раскрывая врачебной тайны, слегка популяризовать или, если хотите – прорекламировать Пансионат. Но сделать это нужно изнутри. Учитывая специфику пациентов, такое решение нам кажется наиболее приемлемым. Видите ли, в этом проекте есть определённая коммерческая составляющая. Содержание в Пансионате платное, а поиск клиентов по объявлению не соответствует, как говорят в современных ресторанах, концепции заведения. Нам с коллегами нравится Ваш слог, судя по тому, сколько времени Вы посвящаете соцсетям, оно у вас есть, то есть это предложение не вырвет Вас из рабочего процесса, а мы со своей стороны оплатим полученные Вами результаты.

– Ну, допустим… А как это будет выглядеть технически?

– Мы поместим Вас в отдельный номер, как и обычных пациентов. Появление новых лиц у нас не редкость. Вы будете пользоваться теми же благами, что и они – гулять в парке, посещать столовую, библиотеку, спортзал, если захотите. Из ограничений – Вы будете лишены мобильного телефона и прочей техники, позволяющей делать фотографии или устанавливать связь с внешним миром.

– Концепция заведения?

– Да. Телевизоров и радиоприёмников там тоже нет. В случае, если Вы почувствуете дискомфорт, мы прекратим наше сотрудничество досрочно, Вы вернётесь в обычную жизнь, единственное – Ваше пребывание в Пансионате не будет оплачено.

– Ясно, а что я должен буду написать?

– Наши пациенты довольно коммуникабельны, я бы даже сказал, – иногда излишне коммуникабельны. Как правило, это – взрослые, интеллигентные люди с высоким уровнем интеллекта и внешне неотличимы от остальных. Они легко завязывают знакомства и могут часами говорить на интересующие их темы. Вот такие беседы-интервью мы и хотим попросить Вас провести. По окончании срока, который Вы установите сами, мы дадим Вам время на систематизацию Ваших наблюдений и оплатим полученные материалы. Сами записи бесед нами будут использованы в терапевтических целях, наш контингент, видите ли, не особо откровенен с сотрудниками, а Ваши наблюдения Вы опубликуете в своём блоге, откуда мы уже распространим их по интернету через свои ресурсы. Бумажный блокнот и авторучки ждут Вас в тумбочке Вашего номера.

За свою жизнь я сменил несколько видов деятельности, совершенно не связанных друг с другом. Журналистом-шпионом побывать ещё не пришлось. Штирлиц, блин, с авторучкой. Но нельзя же сразу соглашаться, тем более, если речь идёт о деньгах.

– Могу я подумать?

– Конечно-конечно. Cogito ergo sum. Когда определитесь, позвоните мне и скажите, каким будет Ваш положительный ответ. Скажу сразу, – машину Вы на предлагаемые нами деньги не купите, но называть потраченное время напрасным у Вас оснований не будет.

Он сделал последний глоток, слегка отхлебнул из стакана с водой, опять зажмурился от удовольствия, положил под блюдце купюру, вдвое превышающую стоимость заказа, поднялся, пожал руку мне, кивнул Шуре и вышел.

II

Конечно же, я сразу понял, что соглашусь. Это надувание щёк и затягивание времени было исключительно для набора веса в глазах работодателя. По крайней мере, мне так казалось. Ну а что? Пожить недельку в отеле на всём готовом, поболтать с безобидными психами, получить материал для моего бложика и ещё подзаработать. Чем плохо? Я уже пробовал отключать телефон и исчезать из доступа на несколько дней. Мой мир не рухнул, а подписчики даже начали волноваться, не случилось ли чего. На самом деле, довольно трогательно получать в личку сообщения, вроде «Что с Вами, Мэт? Вас так долго не видно, у Вас всё в порядке?» Не рассказывать же всему миру о том, что мы тогда несколько перебрали коньяку со школьным ещё другом и проснулись на следующий день на каком-то полустанке в трёхстах километрах от нашего города. Он – весь в помаде и с синяком под глазом, а я с парой сломанных рёбер. И ни один, ни другой так до сих пор и не смогли вспомнить, как мы там оказались и откуда у нас менее тяжкие телесные повреждения. То ли мы подрались друг с другом, то ли отхватили люлей от неизвестных доброжелателей, поди знай. Кстати, опыт жизни без телефона – оттуда же. Хорошо, что у меня есть уже ряд воспоминаний, вернее полного их отсутствия, о суровых мужских пьянках и я всегда, выходя из дома, кладу некоторую сумму в карман отдельно от бумажника.

Пришлось написать гневный пост о бестолковости админов ФБ 3 , которые не понимают шуток и банят всех подряд за невинные замечания о роли представителей ЛГБТ в современной массовой культуре. Посыпались «лайки».

Рюкзак, в котором нет ноутбука, оказался неожиданно просторным. Несколько смен белья, зубная щётка и электробритва буквально растворились в его недрах. При этом, непривычное отсутствие зарядки, шнура, наушников и прочих мелочей, навязываемых цифровым миром, выглядело даже забавно. Нужно будет как-нибудь оформить эту мысль, хотя кто-то уже сказал, что компьютер позволяет нам решать проблемы, которых до его возникновения просто не существовало.

3

Принадлежит компании Meta, признанной на территории РФ экстремистской организацией.