Фива

По дороге домой, Фива была как всегда неразговорчива. Как всегда, они возвращались из школы вместе с Лизи. И как всегда Лизи старалась разговорить подругу.

– Почему ты так поступила? Ведь Кларисс просто хвасталась, но не делала ничего плохого, – спросила Лизи.

– Я показала ей то, как это выглядит на самом деле. Нельзя говорить о том, о чём она говорила и пережевывать чипсы.

– Фива, я знаю, что ты против любовных романов, против мелодрам, тебя не интересуют мальчики… Почему тебя раздражает, когда кто-то говорит, что влюблён?

– Лизи, сейчас ты глупая.

– Ну да. Так объясни мне глупой, что всё это значит.

– Вспомни раздевалку. С тебя сорвал одежду здоровяк в желании получить недоступное.

– Да! Вот именно! Зная, как это неприятно и больно, сейчас я жалею и защищаю Кларисс!

– Да, – повторила Фива и закусила нижнюю губу. – Вспомни тот вечер, – и они перенеслись туда. – Вспомнила? «Сейчас глупая Лизи» поняла, что ситуации разные и жалеть её не стоит? Нельзя говорить о любви «за чипсами».

– Это её дело. Почему ты влезла? Ты что знаешь, что такое любовь? Ты живешь не как все. Не читаешь романов, не общаешься с мальчишками. Любую слабость, вполне нормальную для девчонок нашего возраста ты подвергаешь критике.

– Больше никто не будет перемалывать тему, о которой не говорят за чипсами, – повторила она.

Сказав это она остановилась. Чёрные глаза скользили по белоснежному лицу подруги, ясно давая понять, что тема исчерпала себя.

В этот момент Лизи поняла, что Фива по-настоящему любит её. Да как она могла позволить себе упрекнуть в чем-то подругу. Свою спасительницу. Ведь именно она, а не кто-то другой спасла её в тот роковой вечер, буквально вырвав из лап чудовища, который хотел надругаться над ней. Фива – такая непонятная и загадочная всегда оказывалась рядом в нужный момент: помогала, спасала и оберегала свою Душицу.

– Извини меня, Фива. Не знаю, что на меня нашло. Конечно, ты права.

Не поднимая глубоких глаз цвета влажной земли, Фива только сильнее сжала руку подруги. Так и жила их дружба: гармонично, честно и открыто.

* * *

Солнечным утром, когда аллея была залита солнечным светом, я проходила мимо дома Фивы. Заметив нечто странное, я сбавила шаг. И снова, увиденное поразило меня. Не скрывая своего удивления, я остановилась. Наверное, губы, накрашенные вишнёвой помадой у меня были открыты от удивления. Я даже не заметила, как Фива подошла ко мне. Вынырнув из правой части сада, «рыжеволосая загадка» подскочила ко мне и потянула за рукав.

– Пойдемте же со мной, – прежде я не видела её такой взволнованной.

Мне сразу стало любопытно и немного боязно, что же могло заставить вечно бледное лицо залиться живым румянцем.

– Что? Что такое, детка? – растерянно пролепетала я и опешила, когда вместо того, чтобы продолжить диалог, Фива села по-турецки у насыпанного песка и начала внимательно всматриваться туда, где я не видела ничего.

Сделав несколько шагов назад (ноги у меня отекли, стоять на одном месте мне сложно; у меня с юности проблема с венами, то и дело донимают и никакие мази не помогают) Фива вдруг начала разговор. Её тихий голос прозвучал для меня, как гром средь ясного дня. Мой слух успел свыкнуться с этой мертвецкой тишиной, зависшей в воздухе и вдруг голос оживил все вокруг.

– Рек должно быть несколько. Но я не могу разместить даже главные две. Понимаете? – вопросительно переведя взгляд с фигур на меня, спросила Фива.

Знали бы вы, как мне стало не по себе. Откуда я могла знать, что рыжеволосая девочка имела в виду. По её глазам я понимала, что она ждёт совета, но какой от меня прок? Я человек малограмотный. Хоть, как уже сказала вам, я – женщина в прошлом много читающая, но совершенно не смыслю в архитектурных тонкостях и дизайне.

– Холм. Его я сделаю быстро, но что дальше? Очень много работы впереди. Как Вы думаете, может стоит всё-таки оставить некоторые загадки неразгаданными?

– Фива, девочка моя, я не понимаю, о чём ты говоришь. Но, если тебе действительно интересно узнать моё мнение, – Фива утвердительно кивнула головкой, – то я считаю, что загадки – это очень интересно. Именно они заставляют нас думать. Посмотри, как мистер Роберт любит решать всевозможные головоломки.

– Да, папа Лизи азартный человек, – не отрывая глаз от меня, проговорила она.

Мне показалось, что она и вовсе не слышит моих слов. Уж слишком далека она была сейчас от настоящей реальности. Фива всегда жила в другом, непонятном мне и всем окружающим загадочном мире, но сейчас казалась совсем далёкой. Словно душа ее парила, а физически она была вынуждена оставаться среди нас.

– Две речки и ручей всё-таки должны здесь появиться сегодня. Иначе как луга станут зелёными? – немного погодя она добавила. – Нет места загадкам. Почти все готово для открытия тайны.

Я понятия не имела о чём она говорила. Мне была так далека ее реальность. Но, если честно, очень хотелось понять, о чём мечтает она, чем живет. Отдавая себе отчёт в том, что её огромный бурлящий мир никогда не станет доступным для меня, я просто любовалась солнечно – конопатым созданием, старательно ваявшим своё творение. Да, это было именно творение: сколько заботы и теплоты было вложено в работу над песчаными фигурами. С каждым днём этот комплекс всё больше походил на город. Да, именно город, вы не ослышались.

– Здесь будет пещера, – и она взяла темного учета песок в руки, чтобы углубить расщелину.

– Впервые вижу такой песок, детка. Да он ещё и пахнет, – я и правда никогда не видела черного песка.

– Возьмите, – и она плюхнула мне на ладонь порцию влажного песка. – У него может быть Ваш запах. В этом ничего страшного нет. Вы подходите.

Непонятый запах чего-то потустороннего уловило мое обоняние. Потом я узнала, что Фива использовала этот магнитный песок только в самых важных постройках: таких, как Дельфийский оракул, свящённая пещера, дом Пиндара и другие.

То, что удивило меня еще на подходе к её дому, я и сейчас вспоминаю с восхищением. Эффект присутствия. Закрываю глаза и снова вижу фантастически красивые фигуры с правой стороны сада. Если своеобразные ворота, холм и скульптуры неизвестных мне людей и животных были уже как-то привычны для глаз, то большие насыпи песка, больше напоминающие пирамиды, выглядели более чем необычно.

– Вы долго смотрите в сторону правой аллеи. Вас впечатляет? Это бараноголовые сфинксы, – спокойно сказала Фива.

Она вовсе не пыталась объяснить мне, что это такое. Напротив. Чем больше она говорила, тем запутаннее чувствовали себя мои мысли. Да, только не смейтесь, но это правда. Их словно завязали в клубок, плотно сжали в тиски и перекрыли кислород. Всё было так красиво, красиво и притягательно своей непонятностью. Я в жизни ничего подобного не видела. Передо мной стояли дворцы в миниатюре, которые поддерживались песчаными стенами. Небольшие пирамиды, ростом со слона я обошла не один раз. Всё вокруг словно шептало мне «Разгадай меня…». Но я не могла. Я очень хотела понять, что всё это значит, но Фива подобно своим творениям уводила меня всё дальше от той действительности, в которой мне довольно уютно жилось. Помню то чувство, когда я бродила меж рукотворных творений пятнадцатилетней девочки. Я забыла о том, что у меня есть дочь, любимый муж, маленький, но очень дорогой сердцу дом… Реальность бесшумно перебрасывала мостик между тем миром, в который вход был запрещён всем, кроме Фивы. Она служила этим самым мостиком. Да, пусть не надолго, но у меня была возможность окунуться в совершенно иной мир. Подобно бабочке, я порхала по её саду, боясь дотронуться до песчаных святынь, дабы не разрушить иллюзию. Иначе как «иллюзорным оптическим обманом» тогда

Конец ознакомительного фрагмента.