Физрук-7: назад в СССР

— У меня другие планы.

— Знаю, — сказал Евксентий Григорьевич. — На инструктора райкома ВЛКСМ нацелился. Что ж, правильно, девочка она перспективная. Не то, что моя…

Он только рукой махнул.

— Выходит, если вас исключить из списка подозреваемых, то остаются двое, — вернул я разговор в прежнее русло.

— Да. Вот к ним и присмотрись.

— А вы в курсе, что они решили меня спрятать на конспиративной квартире?

— Разумеется. Эту идею я им и подкинул. Не напрямую, конечно.

— Вы считаете, что мне стоит поиграть в эту игру?

— Конечно! — воскликнул Михайлов. — Ведь ты сможешь держать их под присмотром практически круглые сутки!

— С Курбатовым мы и раньше виделись пять дней в неделю. Зудова по его приказу вообще стала моей телохранительницей. Куда уж ближе!

— Все правильно. К этому я и подводил ситуацию.

— Пока что ничего странного я не заметил.

— Кроме того, что майор обещал тебе прикрытие во время последней встречи с Ильей Ильичом, а потом сказал, что все это мои происки.

— Ну вот видите. Вы же все и так знаете!

— Пока только то, что Курбатов ведет свою игру, — сказал полковник. — А мне нужны доказательства, чтобы понять — просто ли копает под меня майор, надеясь спихнуть в отставку и занять мое место, или все-таки у него иные планы?

— Какие иные планы?

— Надеюсь, ты мне и поможешь выяснить это.

— Он предупредил меня, что сегодня вы пожелаете встретиться со мною, — сказал я. — Что мне ответить ему, когда он спросит, по поводу чего мы общались?

— Скажи, что мы обсуждали твое новое положение в операции, — ответил Евксентий Григорьевич. — Я благословил тебя на теневое княжение в городе. Это, кстати, правда.

— Не насторожит ли его это?

— Насторожит. И он начнет делать глупости. Чего я и добиваюсь.

— И еще он решит, что теперь я работаю против него.

— Не исключено, — согласился начальник УКГБ Литейска, — но я верю, что ты справишься, как справился с «королевой клопов», как справился с тремя особо опасными преступниками, умудрившись при этом если и не замарать рук, то уж точно не оставив следов, как справился с Сумароковым и его бойцами. А еще раньше, ты спас мою единственную дочь, чего я не забуду до конца своих дней. Так что давай, герой, действуй во благо социалистического Отечества!.. Кстати, Курбатов доложил мне, что ты желаешь, чтобы твой класс по-прежнему оставался твоим, какой бы смысл ты ни вкладывал в это. Так вот — он твой и без всяких предварительных условий.

— Так меня же даже с классного руководства сняли!

— Сняли! — подтвердил Михайлов. — По моему негласному распоряжению. И это убедило Курбатова в том, что я твой враг. Выведешь этого сукиного сына на чистую воду, восстановим, но не раньше.

— Договорились.

— Ну вот и славно, — проговорил полковник. — Что касается всей этой банды расхитителей, ты хорошо за них взялся. Им, конечно, уже ничто не поможет, но — правильно…

— Вижу, информирование у вас на высоте.

— А как же! — самодовольно улыбнулся Евксентий Григорьевич. — Ну на сегодня достаточно, сынок… Сейчас Маринка вернет тебя туда, где взяла, а дальше — держи нос по ветру. И не давай себя ни облапошить, ни укокошить!

— Постараюсь.

В гостиную вошла хозяйка квартиры, уже одетая к выходу. Я поднялся и, обменявшись рукопожатием с главой литейского Управления госбезопасности, вышел в прихожую. Через пару минут мы с Маринкой уже снова сидели в ее «Жигулях». Машина выкатила за ворота и помчалась по-направлению к школе. Всю дорогу ее владелица косилась в мою сторону и глазки ее блестели. Сейчас на ней были джинсы, так что мне коситься было не на что, но я хорошо помнил, какова полковничья дочь в постели. Притормозив неподалеку от ворот школы, Михайлова сказала:

— Спасибо, тебе, а то я думала, что ты уже никогда не уделишь мне толику своего внимания… А вообще, ты единственный парень, ради которого я бы испачкала свой паспорт лишним штампом. Прощай!

— Пока! — ответил я и покинул пропахший духами салон ее автомобиля.

И почти сразу увидел Витька. Он стоял возле микроавтобуса «РАФ», окна которого были прикрыты занавесками. Это что, та самая тачка, на которой он собирается меня возить? Я не сноб, конечно, мне просто стало забавно. Ежели ситуация и впрямь настолько серьезна, как он утверждает, то меня перевозить нужно как минимум — на броневике. Трудовик молча распахнул дверцу, приглашая меня внутрь. Я поставил ногу на ступеньку и сразу понял, что этот, весьма популярный в СССР миниавтобус, броневик и есть.

Внутри было сумрачно, потому что окна оказались фальшивыми. Свет попадал только через лобовое стекло, место водителя, кстати, было отгорожено от пассажирского салона, а сиденья оказались снабжены ремнями безопасности. Теперь мне окончательно стало ясно, что я удостоился чести покататься на спецтранспорте. Я уселся на первое попавшееся креслице, пристегиваться не стал. Я и в своей «Волге» не часто это делаю, так как в Литейске средняя скорость передвижения 50 км в час.

Курбатов сел за руль и рванул с места. Да так резво, что меня прижало к спинке. Нет, в этой спецтачке не стоит пренебрегать привязными ремнями. И не только из-за скорости, до которой Витек позволил себе разогнаться. На поворотах этот бронированный «РАФик» изрядно мотало. Можно запросто сковырнуться с креслица, лишенного даже подлокотников. Так что я не пожалел о том, что пристегнулся. Правда, ехали мы относительно недолго. Минут через двадцать уже вкатили во двор дома, где мне предстояло некоторое время жить.

Если бы не нынешняя встреча с полковником, я бы еще подумал соглашаться на эту игру в защиту свидетелей. Теперь же моя строптивость могла насторожить трудовика. Ладно, товарищи госбезопасники, поиграем еще в эти ваши игры. Надеюсь, тогда вы от меня отстанете. Правда — в это верилось слабо. Витек же сказал — вход рупь, выход — десять. Соскользнуть можно только обретя силу. Ту самую, по сравнению с которой все эти киношные Йоды и Дарт Вейдеры — фигня на постном масле. А до этого мне пока далеко. Будем честны с собой, товарищ физрук. Дверца открылась, и я выбрался из этого сейфа на колесах. Все также молча, Курбатов повел меня к дому.

С виду это был ни чем не примечательный двор. Носятся ребятишки, благо погода позволяет, да и день еще не угас. На лавочках сидят бабули, провожая осуждающими взглядами всех проходящих, особенно нетрезвых мужичков и слишком накрашенных женщин. Витек поздоровался с пенсионерским «патрулем», я тоже кивнул. Миновав их, мы вошли в подъезд. Несмотря на скудное освещение, сразу стало понятно, что домишко не из фешенебельных. Ну дык таких в городе процентов восемьдесят от всего жилого фонда. Дверь же квартиры, несмотря на неказистый вид, оказалась не излишне массивной. Наверняка, выдержит попадание из пистолета, а с автоматом сюда вряд ли кто сунется.

В самой квартирке и в самом деле было все необходимое для жизни, но не более того. Трудовик показал мне, где и что лежит, сам поставил на электроплитку чайник, достал из холодильника колбасу, хлеб и масло и начал делать бутерброды. Оставить меня наедине с самим собою, он явно не торопился. Ну и я не спешил ему докладывать. Заглянул в ванную, где обнаружил свою электробритву и зубную щетку. Сунулся в платяной шкаф. Там была моя одежонка, но не только. Еще и — женская.

— А что за тряпье в шкафу? — спросил я, возвращаясь на кухню.