Физрук-7: назад в СССР

— А может, с нами поедешь? — предложил я. — Очухаются эти жлобы, вернутся.

— Спасибо, друг! Не беспокойся, я уйду, если потребуется.

— Ладно. Тогда рукопись давай.

— Какую еще рукопись?

— Роман твоего покойного брата! Я договорился с одним своих пацанов, из которого серьезный писатель вырастет. Он обещал прочитать и поправить, где придется…

— А-а, совсем закрутился… Возьми в кабинете. Она прямо на столе лежит, пылится.

— Тимка, сбегай, — попросил я ученика.

Он выбежал из гостиной.

— Пистолет есть? — спросил Граф.

Я вынул из кармана «портсигар», генеральский подарок.

— Пукалка, — презрительно отозвался лжеклассик. — Вон, под баром ящичек видишь?..

— Вижу.

— Выдвини.

Ящичек оказался тяжелым, я его выдернул и увидел лежащий на красном бархате «ТТ», а рядом магазин, набитый тускло поблескивающими патронами.

— Бери, — велел Третьяковский. — И запасной магазин — тоже.

Вытащив оружие и боеприпасы, я сунул их в карман пиджака. Вернулся Фирсов с толстой пачкой листков в руках.

— Вот теперь все, — сказал Граф. — Давайте, мужики!

Мы с Тимкой вышли в прихожую, обулись, оделись, и через минуту уже шагали к оставленной мною на углу «Волге». Из поселка выехали благополучно. Помня об осторожности, я не гнал во всю прыть. Даже фары переключил на ближний свет, чтобы только видеть дорогу под колесами. Пацаненку велел забраться на заднее сиденье и лечь на пол, если я прикажу. По-моему, его такая перспектива только обрадовала. К шоссе я подъехал и вовсе погасив фары.

Остановился, вышел, держа руку в кармане и нащупывая рифленую рукоятку пистолета. Небо было затянуто тучами, но все равно было видно, что ни справа, ни слева нет ни одного автомобиля, который мог бы стоять у обочины. Ладно. Я вернулся к «Волге», сел за руль, тихонько выехал на шоссе и направился к городу. Опасения оказались напрасными. Обломы на грузовике не стали нас подкарауливать. Не исключено, что им ума не хватило связать припаркованную на углу «Волгу» с мужиком, который влез не в свое дело.

Тимка был разочарован тем, что больше никаких приключений с нами не случилось. А вот я чувствовал к нему огромную благодарность. Если бы он не «заговорил» нападавших, неизвестно, чем завершилась бы наша с ними встреча. В тоже время я испытывал беспокойство. Нельзя втягивать пацанов в мужские разборки. И надо бы спросить у Графа, зачем ему понадобилось, чтобы Фирсов на ночь глядя поехал к нему в Крапивин Дол, с докладом? Если бы не я, кто бы его довез обратно? Что, он не может встретиться со свои информатором в городе?

— А тебе не влетит от родителей, что ты так поздно? — спросил я у пацана.

— Не, они знают, что я к писателю ездил, — ответил он.

— Так поздно?.. А домой — как?

— Никак. Я бы у него переночевал, а к школе утром он бы меня подбросил.

— И часто ты так у него ночуешь?

— Раз в неделю. Мама в редакции работает. Раньше она сама возила дяде Мине гранки, письма читателей, ну и всякую другую редакционную писанину, а в этом году стал ездить я… Обычно попуток всегда хватает, а сегодня вот только этот грузовик тормознул… Я же не знал, что это бандиты…

— Ты молодчина, если бы не твоя считалка, они могли бы меня пристрелить, а дядю Миню увезти.

— А они пустые, знаете, как куклы, их выдувают из разогретой пластмассы, — философски заметил пацан. — Их наклоняют, а они: «МА-МА»… Вот потому с ними легко можно управиться…

— Это нисколько не умоляет твоего поступка, — веско заметил я.

И я высадил ученика возле его дома. Утром, после пробежки и завтрака, я отправился в школу. Еще на мехдворе, как обычно, встретил трудовика.

— Сегодня, в двадцать часов, в пансионате «Загородный», — сказал я ему.

— А почему именно там? — то ли насторожился, то ли просто удивился Курбатов.

— Мать того пацана, который эту штуковину сделал, там работает, — сказал я. — Вот он, наверное, ее там и оставил.

Это была очень рискованная ложь. Ведь Витек, пользуясь своими гэбистскими возможностями, может проверить, работает ли кто из родичей учащихся восьмого «Г» класса в «Загородном». Однако пока в Управлении поднимут личные дела всех родителей моих пацанов, это займет уйму времени. В любом случае, майор не сможет уличить меня во лжи до восьми вечера, а после ему станет не до того.

Глава 17

Первыми в третий день внутришкольной миниолимпиады опять соревновались легкие атлеты, но умеющих прыгать в высоту оказалось совсем немного. Из всего коллектива наших учащихся, Громова сумела отобрать лишь двух девушек из девятого «А» и трех юношей из десятого «В». Акселераты отпрыгали неплохо, хотя ни одного не только мирового, но даже союзного рекорда среди юношества не побили. Получив медали, они не разошлись по домам, а остались смотреть выступление моих самбистов, как и большая часть остальных присутствующих.

Еще бы! Самбо — спорт зрелищный. Конечно, не настолько же, как каратэ, но все-таки. Я в своих ребят верил, но все же волновался. Еще ни разу мои воспитанники не показывали обретенные навыки на публике. Я заранее выбрал несколько пар — Красильников и Доронин, Зимин и Митрохин, Сидоров и девятиклассник Полетаев. Оказалось, что волнуюсь зря. Парни работали не просто хорошо, а красиво. Артистично, даже. Зрители то и дело встречали захваты и броски аплодисментами.

Когда выступления завершились, я с облегчением выдохнул. Премьера прошла с успехом. Наступил черед шахматистов. В спортзале поставили стол и стулья для игроков. Волнующийся куда более меня Петр Николаевич — наш историк — объявил список участников. Зрители стали рассасываться. Понятно, шахматный турнир не столь зрелищен, как выступление самбистов. Мне было неловко, но я тоже потихоньку слинял из зала. Мне предстояло кое-что более увлекательное. И, вероятно, более — опасное.

Первым делом я позвонил по телефону тренеру по классической борьбе Егорову, который сегодня не приехал на соревнования. Наверное, ему было неинтересно. Ну хрен с ним. Сегодня мне от него нужно было кое-что иное. Терентий Георгиевич оказался на месте, выслушав меня, он спросил только, куда подогнать парней. Я назвал ему адрес своего дома, там где большинству участников представления я назначил место сбора. Симочкин папаша подтвердил, что к восемнадцати ноль ноль парни будут.

Прежде, чем поехать домой, я заскочил в «Универсам» и набрал дефицитной жратвы и выпивки на всю ораву «иностранцев». Дома я перекусил на скорую руку и начал подбирать себе гардероб. Особо я не мудрствовал. По легенде — я решил заскочить в пансионат только для того, чтобы показать Курбатову «штуковину», ведать не ведая, что там будет сабантуй для приезжих иностранцев. Так что я просто надел джинсы, свежую, но не самую лучшую свою сорочку, туфли, ну и примелькавшуюся уже, тому же Витьку, куртку. В ее внутренний карман я положил «ТТ», хотя надеялся, что обойдется без эксцессов. Сарбакан и «портсигар» брать не стал. На всякий случай.