Физрук-9: назад в СССР

Вероятный тесть мне подмигнул и втихаря наполнил рюмашки. Мы с ним молча чокнулись, накатили и я подмел все, что у меня было на тарелке. Вилена подложила мне заливного и придвинула тарелку с бутербродами. А Воротникова-старшая продолжала строить планов громадьё:

— Я поинтересовалась в отделе жилищно-коммунального хозяйствами габаритами вашей нынешней квартиры, Саша! Дом, конечно, хороший, но две комнаты — это мало! Ну пока вы будете вдвоем, может вам этого и хватит, но когда пойдут детишки…

— Мама! — в который раз крикнула ее дочь, заливаясь краской до корней волос.

— А — что? — удивилась маман. — Сейчас модно иметь детей. Думаю — двоих. Больше не надо. Девочку мы отдадим в музыкальную школу, а мальчика — в секцию каратэ. Тем более, что его отец ее и ведет… Но я немного забегаю вперед… Вернемся к квартире… Игорь Трофимович уже присмотрел для вас отличную четырехкомнатную в новом кооперативном доме… Вы должны учитывать, что для двух разнополых детей со временем потребуются отдельные комнаты… И кстати, им потребуется свежий воздух и я уже присмотрела участок в новом дачном кооперативе на берегу Русалочьего озера…

— Дорогая, ты уж и впрямь торопишь события, — подал голос хозяин.

— А ты пользуешься этим, пьяница! — огрызнулась его супруга.

— У нас семейное торжество, почему бы немного не выпить, — примирительно проворчал тот.

— Жри и не затыкай мне рот! — последовал ответ.

— Мама! — вздохнула Вилена. — Ты сама никому не даешь слова вставить. Мне кажется, что неплохо было бы выслушать нас с Сашей.

— Да-да, конечно, — через силу признала Аглая Мефодьевна. — Мы с папой с удовольствием вас выслушаем.

Невеста выжидательно на меня посмотрела. Из чего я сделал вывод, что пришла пора озвучить то, что я об этом думаю.

— Игорь Трофимович, Аглая Мефодьевна, я люблю вашу дочь и с удовольствием сделаю ей предложение.

— Саша! — растрогано всхлипнула Вилена.

— Что же вам мешает? — угрюмо осведомилась ее маман.

— Я хочу, чтобы это произошло с глазу на глаз и в более торжественной обстановке, — продолжал я.

— Да, но…

— Теперь, что касается дальнейших планов… — не дал я возразить будущей теще. — Что и как нам делать, мы с Виленой всегда будем решать самостоятельно. Это мое главное, да и, пожалуй, единственное условие женитьбы на вашей дочери.

Над столом повисла мертвая тишина, словно я признался, что уже женат и являюсь отцом троих детей или в том, что вообще не люблю женщин. Впрочем, мое сообщение повергло в шоковое состояние только маман. Потому, что невеста улыбалась и одобрительно кивала, а ее отец подмигивал и подливал. Наконец, пришла в себя и будущая теща. Она сама схватила бутылку, да не вина, а коньяку, набуровила себе в стакан и выпила одним духом. Потом запихнула в себя изрядную порцию селедки под шубой и, наконец, обрела душевное равновесие.

— Ваше условие принимается, Саша! — объявила она таким тоном, словно сама была инициатором. — Надеюсь, вы будете благоразумны.

И вечер покатился своим чередом, пока я не засобирался домой. Вилена вызвалась меня проводить до машины, но оказавшись на свежем воздухе, я понял, что мне не мешает прогуляться. Спутница взяла меня под руку и мы пошли вдоль улицы. Было довольно сыро. Накрапывал дождик, но Вилена захватила зонт, так что мы шли под его защитой. Алкоголь потихоньку выветривался из головы, но я решил, что не поеду домой на машине, а переночую у своих. Сеструха с брательником будут только рады.

— А ты, правда, хочешь сделать мне предложение? — спросила девушка, которую я уже считал своей невестой.

— Да, но как-нибудь не банально.

— Звучит интригующе.

— И свадьбу в ресторане мы не будем играть.

— Почему?

— По причине, названной твоей мамой. Она натащит кучу совершенно чужих, хотя и нужных людей, чтобы пыль пустить им в глаза, дескать, посмотрите, за какого завидного жениха я выдаю единственную дочь?

— Да, это свойственно маме… — вздохнула Вилена. — Ведь и круиз этот и четырехкомнатная квартира с дачкой нужны ей не для нашего с тобой удовольствия, а для того, чтобы весь город судачил об этом и ей завидовал… Хотя прокатиться по Средиземному морю я бы не отказалась…

— Не могу я покинуть город надолго, по крайней мере — в ближайшее время.

— Почему?

— Пока это тайна.

— Какой ты у меня загадочный.

— Ты даже не представляешь — насколько.

— Если тайна связана с женщиной, то до того, как мы поедем в ЗАГС, я хочу знать о ней.

— С женщиной — нет. Только с лицами мужского пола. Хотя…

— Что — хотя?

— Ты нашла документы, касающиеся восьмого «Г» класса девятнадцатой школы?

— Ты знаешь… Чертовщина какая-то… Ни одной бумажки, словно корова языком слизнула… Понимаешь, я же не делала официальных запросов, но в общем такие сведения ни для кого не секрет, но… ничего…

— Понятно. Значит, все документы изъяли.

— Как — изъяли? — всполошилась она. — Кто изъял?

— Те, кому положено…

— Да кому может понадобиться изымать документы о группе восьмиклассниц!

На это я промолчал. Незачем нагружать инструктора райкома комсомола моими, а тем более — государственными тайнами. Она и так, выйдя за меня, может хлебнуть проблем. Глупая Аглая Мефодьевна. Она думает, что если я теневой хозяин города, то ее доченька схватила удачу за хвост. Не факт, что мне вообще следует жениться. Неизвестно еще как вся эта история с экспериментальным классом закончится. И для пацанов и для меня. Будет ли мое спецудостоверение служить мне охранной грамотой при любых обстоятельствах?

— Молчишь? — спросила невеста.

— Врать не хочу.

— Догадываюсь.

— Не обижайся.

— Я не обижаюсь. С нашего первого свидания поняла — кого полюбила.

— И кого же?

— Парня, который, не задумываясь, бросится в ледяную воду, чтобы вытащить незнакомого ему пацаненка.

— Верно. И не только — пацаненка.

— Я может быть тебя за это и люблю. Никогда в жизни не встречала такого, как ты — бесстрашного и безоглядного.

— Смотри — захвалишь! Испорчусь.

— Вряд ли.

— Выйдешь за меня и тебе придется нырять в ледяную воду.

— Кажется, ты уже третий раз пытаешься меня предупредить об этом.

— Вполне возможно, — кивнул я. — И как, удачно?

— Если под удачей ты подразумеваешь, что я испугаюсь и пойду на попятную, то нет, тебе не удалось меня запугать. Если я отступлюсь от тебя, то буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Ну что. Добро пожаловать в мой мир!

Вилена рассмеялась и кинулась меня целовать. Я с удовольствием отвечал ей тем же. И все же полной радости не испытывал. Получалось, что я тяну этого невинного ребенка в темный омут моей совершенно фантастической, что греха таить, жизни. Проводив невесту до ее подъезда, я посмотрел на циферблат своей старенькой «Славы». Время было совсем не позднее, так что можно еще вломиться к Борисовым. Так и я сделал. Дверь мне открыл брательник. Обрадовался, хотя и не вполне искренне. Я не стал выяснять причину его слегка фальшивящей радости. Вошел и принялся раздеваться.