Флаг вам в руки!

– Иоганн, а в каком возрасте у волшебников наступает маразм?

– Ха-ха! Намек понял. Ершистый паренек, правда, младшой?

– У меня имя есть! – вспыхнул Тилль.

– Ага, быстро ты в этот раз скис! – потер руки Иоганн. – Сам, опростоволосившись, к братцу кинулся, а теперь еще и не доволен?

– Отвали, если не хочешь помочь. Сами справимся.

– Справились одни такие, как же!..

Тилль недобро прищурился, припомнив об ахиллесовой пяте брата.

– Кстати, Иоганн, – сказал он, – как у тебя дела с женой и дочерью?

– А вот это уже удар ниже пояса, – обиженно воскликнул старший Всезнайгель.

Солдат встал.

– Я пойду спать между вон теми валунами. Хотите продолжать ругань, орите тише.

Парень устроился на ночлег. Сон не шел.

«Почему мы идем на поводу у этого вздорного типа?! – недоумевал Коля. – Он говорит, что мы должны, то есть, считай, обязаны принять завтра какой-то там бой. Зачем?! Беги куда хочешь…»

Другая часть сознания отвечала: «Он утверждает, что мы сами подвели ситуацию к войне. Тилль не возражает. Значит, Иоганн по-своему прав…»

«А я тут при чем? – спросил себя Лавочкин, и сам же ответил: – При том, что Всезнайгель – пропуск домой. И еще. Нужно сделать все, чтобы феерическое пребывание в этом мире не закончилось катастрофой».

Промучавшись около часа, он наконец расслабился и заснул.

Глава 31 Лавочкин и Дубовых, или Кто последний в Циклопоуборную?

Граф Михаэль Шроттмахер остановил коня на холме, под каштаном.

Перед заставой топталась всегдашняя толпа. Опять кричали цыгане, блеяло овечье стадо, пастух пригнал несколько коров. Ремесленники, купцы, крестьяне-работяги толкали друг друга локтями и хмуро переругивались.

Погибать в пучине этого живого, раздраженного зноем моря совсем не хотелось.

«Чего им не сидится в родном королевстве?» – подумал граф.

Он скользнул взглядом вдоль пограничного забора.

В нескольких сотнях шагов от заставы зияла дыра. Будто какой-то огромный зверь протаранил забор… В общем, так оно и было: там прошел тролль, в три приема раздолбавший кулаками и дубиной толстую каменную кладку, сложенную добросовестными строителями.

Михаэль поблагодарил судьбу за любезно предоставленный черный ход и направил коня в пролом…

– …Особый полк уже здесь, – сказал Коля, глядя в пролом между плитами, валяющимися с юго-восточной стороны от Циклопоуборной.

– А вот и наменлосская армия! – весело крикнул Иоганн, стоящий лицом к северу.

Он поднял руки и при помощи заклинаний зажег высокие магические костры на углах каменного каркаса.

Тилль проверял запасы сюрпризов на своем широком поясе. Катринель и Петер сидели в сторонке и тревожно переговаривались. Принц решительно сжимал рукоять меча с героическим выражением на лице. Смех, да и только.

Солдат спрыгнул с плит.

– Николас, – позвал его младший Всезнайгель. – Как настрой?

– Да, нас трое, всего трое, – грустно скаламбурил парень в Тиллевом стиле.

Волшебник рассмеялся.

– Хоть чему-то я вас научил. Однако нас пятеро. Не стоит сбрасывать со счетов наших царственных друзей. Именно их карту и разыграет мой зануда-братец.

– Хотел бы я, чтоб без кровопролития… – протянул Коля.

Иоганн присоединился к честной компании и громко сказал:

– Ладно, ополченцы, хорош лясы точить! Там с обеих сторон ребята выехали потолковать. Пойдем и мы перемолвимся.

– Все? – спросил Петер.

– Нет, ваше высочество. Вы останетесь с ее высочеством. Мы быстро: одна нога здесь, другая там. За мной!

Старший Всезнайгель пулей стартовал вверх. Коля вопросительно посмотрел на Тилля.

– Что стоите? Полетели! – раздраженно крикнул тот.

Лавочкин сказал: «Поехали!» и взмахнул рукой.

И – воспарил!

Знамя работало, да еще как. Тилль не успевал за Лавочкиным, и тот чуть притормозил. Иоганн уже ждал их примерно в центре поля.

– Разве вам не нужна метла? – поинтересовался Коля, когда младший Всезнайгель поравнялся с ним в воздухе.

– Как видишь. Метла облегчает настройку фокуса заклятия и управление полетом. Можно и без нее. Просто надо быть внимательнее. Кстати, ведьмы не рискуют летать без метлы.

Приземлились рядом с Иоганном.

– Ага, ты справился со своими предрассудками насчет поломанного древка, Николас? – спросил старший.

– Вполне.

– Тогда, пожалуйста, ворожи осторожнее. С такой мощью, как у твоего источника, ты с непривычки можешь положить тут всех, и себя самого.

– Я рассчитываю на то, что класть вообще никого не придется.

С двух сторон стояли грозные армии. Наменлосская была раз в пять больше, но все отлично понимали: вальденрайхские полполка – сила страшная, бойцы-«особисты» значительно искушеннее, нежели наменлосские крестьяне в военной форме.

Коле очень понравилась местная традиция сначала говорить, а потом воевать, а не наоборот.

К Лавочкину и Всезнайгелям съехались командиры. Каждого сопровождали два конника-телохранителя.

Король Томас Бесфамиллюр был бледен от ярости. Он скрипел зубами и прожигал взглядом дыры в ожидавших его переговорщиках. Наиболее испепеляющего взора удостоился Иоганн.

Хельмут Шпикунднюхель, напротив, хранил угрожающее спокойствие. Командиру полка требовалось захватить изменников. Проблемы с королем казались решаемыми.

Если станет горячо, Хельмут поднимется на стременах, и это будет условный сигнал к атаке. Так что все под контролем.

Прежде чем кто-либо успел раскрыть рот, Томас нацелил перст на Иоганна и ледяным тоном спросил:

– Где мой сын?

– В Циклопоуборной, ваше величество. Он приехал туда сам.

– Не верю.

Тилль подтолкнул Колю. Тот затараторил:

– Это правда, ваше величество. Я – барон Николас Могучий, посол его величества короля Генриха. Я лично следил, чтобы с принцем Петером ничего не случилось. Вот мои верительные грамоты.

Он достал бумаги и протянул их королю.

– Постойте, ваше величество! Я имею особые полномочия и обязан заявить следующее, – вмешался Шпикунднюхель. – Согласно приказу короля Генриха, Николас и Тилль Всезнайгель объявлены вне закона и подлежат аресту за измену. Вот приказ.

– С вами разговор особый, господин командир особого полка головорезов, – холодно промолвил король Наменлоса. – Вы отлично знаете, что на территории моего королевства приказы Генриха не имеют ровно никакой силы. Обратился бы старина Генрих с дружеской просьбой, я бы выдал ему кого угодно, тем более людей, взявших в плен его дочь. Но вы вторглись на наши земли со своим полком. Немедленно убирайтесь.