Флэшбэк

Пап тихо заскулил, на лбу собрались складки, — казалось, он понял слова хозяина.

— Мэлори любила повторять: «Что касается Рейчел, она, как кошка, всегда приземляется на лапы». Может, это и так, но жизнь в маленьком городке ужасно скучная. После школы она не могла дождаться, когда уедет отсюда, поступила в престижный колледж, хорошо зарекомендовала себя, получила диплом с отличием и сразу же устроилась на завидную работу в Нью-Йорке.

Нехотя Кайл признался самому себе, что всегда гордился Рейчел. Целый месяц он размышлял над тем, что было бы, если бы Рейчел его тогда ударила. Конечно же, он ей ответил бы…

Ему стоило больших усилий держать свои руки подальше от Рейчел… Насколько он знал, она всегда сохраняла самообладание и впервые потеряла над собой контроль здесь, на его глазах. Кайл не доверял своему благородству и вполне мог наказать эту мисс Совершенство. Рейчел считала, что он погубил Мэлори. Может быть, так оно и было.

Он потрепал покрытые шрамами уши боксера. Когда Кайлу было двадцать два года, он решил поселиться в Нептун-Лендинге. Мэлори, в свои двадцать один, уже хорошо знала, что значит доставлять мужчине удовольствие. Когда он приехал в город впервые и познакомился с восемнадцатилетней Мэлори, она была куда опытнее его, девятнадцатилетнего, в тех делах, которые совершаются на заднем сиденье автомобиля…

Как-то летом, отдыхая от бесконечных забот на ранчо Скэнлонов, Кайл совершал автопробег по побережью и въехал в Нептун-Лендинг в разгар ежегодного городского праздника. Мэлори понравилась его спортивная машина, а он нуждался в ласках веселой, озорной и не очень строгой девчонки. И потом, когда он приезжал в город, она ждала его… Но в мыслях у него была другая, та, что в костюме русалки, с розовыми раковинами, которые, как чаши, закрывали ее грудь, проехала на разукрашенной карнавальной платформе… Девушку звали Рейчел Эверли.

Мечты о розовых раковинах и мягкой груди под ними не давали ему покоя все эти годы. И если Рейчел останется в Нептун-Лендинге, а она в ближайшее время не собирается уезжать, им не избежать столкновения.

У Рейчел было весьма смутное представление о тех темных силах, что разрушали жизнь Мэлори, и о том, что творилось в душе сестры в последнее время.

Кто-то имел над Мэлори безграничную власть, от чьих-то звонков она подпрыгивала и неслась к телефону, иногда на ее теле появлялись синяки, но она никому ничего не рассказывала. «Бежала по лестнице, упала…» — было ее традиционным объяснением. Но Кайл хорошо знал: такие синяки оставляют мужские руки. В последние годы она пила чуть больше, принимала больше таблеток, от прежней Мэлори остались лишь воспоминания.

Только две вещи удерживали Мэлори от окончательного краха: бильярдная, которую она считала своим детищем и смыслом жизни и которую передала Рейчел, и девятилетняя девочка, которая ничего не знала о существовании Мэлори, но стала для нее наивысшей наградой.

Кайл обязан был скрывать эту тайну от Рейчел, и он скрывал… Показать девочку означало подвергнуть ее опасности, и, боясь за дочь, Мэлори отказалась от нее сразу после рождения.

Кайл потер грудь. Мысли о Рейчел причиняли ему боль. Он хотел видеть ее, видеть, как вспыхивает ее лицо, темнеют глаза, останавливаясь на его груди, хотел ощущать, как пространство вокруг них электризуется.

Кайл был против того, чтобы в «Девяти шарах» обосновалась еще одна женщина, тем более такая решительная, как Рейчел. Станет ли она одержима «Девятью шарами» так же, как и Мэлори?

«Вполне возможно. Рейчел не привыкла отступать перед трудностями», — подумал Кайл, встал и потянулся. Завтра в его гараже появится новая красавица — классическая модель «шевроле», Bel Air 1954 года. Кое-что этой красавице надо будет подлатать, заменить сапун, выправить вмятины, зачистить, подкрасить, и она снова заворкует.

Кайл направился к складу проверить запасы деталей, по дороге размышляя о том, что может заставить заворковать серьезную Рейчел.

— С ее приездом, Пап, станет интереснее, — сообщил он боксеру, следовавшему за ним по пятам. — Она перевернет здесь все с ног на голову.

Кайл взял в руки неновый, но чистый сапун, который мог бы подойти старой модели «шевроле».

— В костюме русалки она была неотразима… — пробормотал он.

— Рейчел, я не хочу, чтобы ты там оставалась, — сказала Трина в телефонную трубку. — За последние два года у Мэлори было слишком много… гостей. Я не могла повлиять на нее…

— Я знаю, мама. Буду уходить, я тебе позвоню.

В квартире Мэлори читалась грустная история таблеток, алкоголя и секса. Положив трубку, Рейчел принялась лихорадочно освобождать шкафы и комоды от эротического белья и сверкающей дешевыми стекляшками бижутерии. Небольшая пластмассовая корзина для мусора, стоявшая в ванной комнате, быстро заполнилась пустыми бутылочками: на некоторых аптечные наклейки, но большинство с белыми бумажками, подписанными рукой Мэлори.

Открытые окна и включенные вентиляторы помогли избавиться от тяжелого запаха духов и наполнить квартиру прохладным воздухом весеннего вечера. Привлеченные светом мотыльки бились о защитную сетку.

Рейчел сдернула с круглой кровати черные атласные простыни и покрывало с леопардовым узором. Простыни вместе с ворохом подушек она бросила на пол. Рейчел не хотела, чтобы в квартире оставался хотя бы один свидетель падения Мэлори.

— Неудивительно, Мэлори, что ты не пускала меня в свой дом, — прошептала Рейчел, отодвигая большую зеркальную дверь гардероба. В нос ударил сильный аромат кедра — его часто использовали для отпугивания моли.

На кучу постельного белья полетела одежда Мэлори. Показалось странным, что коробки с обувью расставлены в безупречном порядке. Сев на пол, Рейчел принялась открывать их одну за другой. В верхних коробках были туфли, по большей части на шпильках, они полетели в ту же кучу. Одна пара оказалась слишком большого размера, Рейчел сравнила ее с остальными: эти туфли могли подойти только человеку с большой широкой ногой. Недоумевая, кому могли принадлежать такие туфли, Рейчел отложила их в сторону.

В нескольких коробках хранились всякие мелочи: перетянутая резинкой пачка писем, которые Рейчел присылала Мэлори, памятные школьные вещички — бутоньерка, подаренная Кайлом, старая розовая лента, простенькие подростковые украшения, маленький потертый медальон. Все это было в ужасном беспорядке, словно здесь небрежно и поспешно рылась чья-то рука.

В одной из коробок лежали вперемешку деловые бумаги, копии депозитных взносов крупными суммами, корешки чеков оплаты, полученной Мэлори за работу официанткой и барменшей. Рейчел просмотрела бумаги и не нашла ничего особенного, если не считать сведений о наличных вкладах на счет Мэлори, сумма которых в совокупности постепенно составила первый взнос за «Девять шаров». Все в Нептун-Лендинге предполагали, что это Боб Уинтерс помог Мэлори с покупкой бильярдной, и он никогда этого не опровергал.

Рейчел сложила бумаги и перетянула их, как и было, резинкой.

Потревоженные ее досмотром, с полки гардероба свалились дамские сумочки и стопка одежды. Стала видна задняя стенка из кедровой доски, которая шла от полки до потолка и удерживалась брусками. Рейчел обратила внимание на наличие гвоздей в брусках на одной стороне полки и их отсутствие на другой стороне. Она подтащила стул и ножом для вскрытия конвертов попыталась поддеть брусок.

Доска отошла, и когда Рейчел сняла ее, она увидела поставленную на бок коробку. Достав коробку, она открыла плотно закрывавшую ее крышку. Внутри были аккуратно и заботливо уложены фигурные ножницы, ленточки, ручки, цветная бумага.