Флибустьер

Шесть офицеров 22 артиллерийской бригады расположились на плетеных креслах на верхней палубе. Развели руки в стороны, вытянули ноги, закрыли глаза.

Подполковник Ланин проводил гипно-психологическое занятие с личным составом по своей собственно разработанной методике. Он медленно ходил позади людей и успокаивающе монотонно бубнил...

...С каждым звуком моего голоса, вы всё глубже и дальше погружаетесь в состояние покоя и отдыха. В голове нарастает приятный лёгкий туман. Под шелест волн и далёкие крики чаек зарождаются прекрасные четверостишья романтических стихов...

Прапорщик Новиков приподнялся в кресле и обернулся в сторону мозгоправа.

– Ваше сиятельство, а если у меня ничего не зарождается, и в голове одни беспутные мысли?

Вселенец подошёл, надавил на плечи Новикова. Уложил двоечника на место.
– А если, у кого-то что-то не получается, дам команду, и он пойдёт отжиматься много-много раз. А по прибытию в Коломну получит двадцать нарядов на работы в конюшне. Я продолжаю...

...Легкость в теле нарастает, усиливается. Тело расслабляется. Руки и ноги, становятся невесомые, как будто из ваты. Голова свободна от мыслей. Теряется ощущение времени. Медленно и ненавязчиво рождаются прекрасные поэтические строки...

Подполковник остановился возле поручика Левашова.

...Юрий Михайлович, слушайте только мой голос. Все другие посторонние звуки и мысли уходят далеко за горизонт. Теряется ощущение времени. Звучит только мой голос. И он спрашивает... Как вы относитесь к стихам?

– Хорошо отношусь, ваше сиятельство. По молодости, когда влюбился в первый раз, даже пытался сочинять. Правда ничего не получилось.

...Ничего страшного. Сейчас научитесь. Не сомневайтесь. Ни о чём не думайте. Только вы и мой голос. Попытайтесь просто расслабиться, вспомнить ваше давнее чувство и сказать в рифму первое, что придет на ум. – Вселенец поводил пальцами по платку.

– Слушаю, вас...

Поручик глубоко вздохнул и произнёс...

И мне до тебя, где бы ты ни была,

Дотронуться сердцем нетрудно.

Опять нас любовь за собой позвала.

Мы вечная нежность друг друга.

– Неплохо, господин Левашов, - похвалили поручика.
– Сосредоточьтесь на моём голосе и продолжайте мыслить в том же направлении.

– Ваше сиятельство, простите ради Христа, - прапорщик снова не выдержал.
– Очень чешется в носу, хочется чихнуть. Можно, я быстро?

– Нельзя. Кто начнёт чихать, сразу понижу в звании. Сожмите зубы и терпите.

Ланин вновь увёл повествование в туман...

…Господа офицеры, ваша голова наполняется разумом, мудростью, светом. Ваш мозг отключается и отдыхает. Восстанавливаются нервные клетки. Они наливаются силой, энергией, талантом. Проникают всё глубже и глубже в кору мозга....

Гипнотизёр подошёл к следующему подопытному кролику - штабс-капитану Смирнову...

…Александр Дмитриевич, мой голос рядом. И теперь задаю вопрос, вам. Как относитесь к поэзии? Говорите...

– Увы-с, месье князь. Абсолютно ничегошеньки не понимаю.
– Ответили с закрытыми глазами.
– Не моё-с. Вот, шпагой махать или там подраться ради дамы или на дуэли кого подстрелить, это всегда с удовольствием. А стихи? Нет. Не моё-с.

…Хорошо. Расслабьтесь. Полная пассивность, отсутствие каких-либо мыслей и движений тела. Скажите первое четверостишье, которое появилась у вас в голове... Например, про волны, море, бурю...

Штабс-капитан улыбнулся и процитировал...

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Вселенец посмотрел в платок. Сделал несколько движений пальцами.
– Замечательно, Александр Дмитриевич. Постарайтесь запомнить и проговорить про себя стих несколько раз. А все остальные продолжают слушать мой голос.

…Ощущение приятного блаженства души и тела. Вы наслаждаетесь этим необыкновенным внутренним комфортом и прекрасными стихами, которые постепенно возникают в голове каждого из вас. Вы видите их, чувствуете, готовы перенести на лист бумаги…

– Ваше сиятельство, - прапорщик Новиков вновь не выдержал.
– У меня в голове такой сумбур и беспорядок. И настроение поганое. Признаюсь, с детства не терплю стихов! А этого ухажёра, рифмоплёта, который увёл Софьюшку, просто порвал бы, растоптал, раздавил вместе с его гнусными стишками. Не дай бог встречу! Убью гада!

…Успокойтесь, сударь. Расслабьтесь. Соберитесь силами и скажите первое, что придёт в голову про любовь и ревность в стихах. Давайте, три-четыре. Я приказываю – говорите!

Прапорщик сделал глубокий вздох, как будто собрался разбежаться и нырнуть в глубь метров на десять...

Пока люблю, ревную всё равно: По поводу, без повода. Вздыхая,

Смотрю часами в тёмное окно,

Знакомую фигурку поджидая.

А если перестану ревновать,

Дорогой безразличия шагая,

И ложь за правду стану выдавать,

Любовь ли это? Право же, не знаю.

Присутствующие, услышав большой стихотворный экспромт, вышли из транса и удивлённо посмотрели на прапорщика.

– Григорий Иванович!
– «доктор психодиагностики» довольно покачал головой. Похвалил прапорщика.
– Вы, батенька... талант! Друзья, поаплодируем господину Новикову! А теперь, раз все вышли из транса, закончу занятие и подведу итоги. У вас в голове возникло несколько стихотворений. Все расходимся по каютам. Берём письменные принадлежности и переносим придуманные произведения на бумагу. Через час сдаём. Вопросы, есть?
– Спросили для вида. И тут же ответили сами себе.
– Вопросов, нет. Ис-пол-нять!

.....

Князь Волконский, потрясённый увиденным, подошёл к Ланину - Cher Kirill Vasilyevich, qu'est-ce que c'еtait? (Милейший Кирилл Васильевич, что это было? Франц.).

Вселенец гордо поднял подбородок. Чуть подался вперёд. Похвастался.
– Systеme unique de formation des officiers du Prince Lanin! (Уникальная система обучения офицеров имени князя Ланина. Франц.).

Волконский красноречиво свёл густые брови в линию.
– И чему учит эта система?