Флибустьерский рай

– Не понял, - сказал Язон еще более удивленно.
– Объясни подробнее.

– Не знаю, смогу ли...
– Понимаешь, ты ведь очнулся только на корабле, а я - еще в пустыне. Доза китового газа оказалась для меня маловата. Я открыла глаза в кузове пескохода; в тот момент его сильно мотало. Видно, переезжали самую верхушку бархана. Три фигуры со стволами, поднятыми кверху, качались передо мной, они были чернее неба и закрывали звезды. Я лежала, связанная простой веревкой, которую скорее всего легко сумела бы разорвать. Но именно тогда я вдруг подумала, что впервые в жизни не хочу драться. Я перестала понимать, зачем. И когда они переносили меня в космический челнок, я не стала прикидываться спящей, чтобы потом неожиданно напасть на них. Они увидели мои открытые глаза, удивленно зацокали языками, заулыбались и сказали: "Эй, глядите, она проснулась! Значит, девочке пора выпить". Откуда-то появилась большая бутылка рома, и они долго вливали мне в горло обжигающую жидкость. Но во время старта я еще не потеряла сознания. И абсолютно точно помню: старт был бесшумным.

– Или тебя уложили в звуконепроницаемом отсеке, - предположил Язон.

– Нет. Я абсолютно уверена: старт был бесшумным. Поверь моему пилотскому опыту.

– То есть ты хочешь сказать, что флибустьеры владеют гравитонными двигателями.

– Да, Язон, именно это я и хочу сказать. Но мы же совсем о другом говорили.

– Пожалуй, - согласился он, - мы говорили о тебе.

И замолчал, размышляя. Он еще сильно побаивался прослушивания их разговоров, тем более когда на корабле такая совершенная техника. Он сам старался не говорить ничего лишнего и Мете, взяв ее за руку, попробовал передать свою тревогу. С другой стороны, ему очень хотелось придумать какую-нибудь такую тему для беседы, чтобы потом, при разговоре с Морганом, сразу понять, была ли прослушка. Если, конечно, Морган не окажется еще хитрее.

– Они пытались узнать, с какой мы планеты?
– спросил Язон после паузы.

– Конечно. И я сразу сказала им правду. Я не боюсь... Я считаю, что наша планета Счастье в случае чего сумеет дать отпор целому флибустьерскому флоту.

"Молодец, Мета!
– подумал Язон.
– Вроде ни в какой разведшколе не училась, а легенды лихо сочиняет".

– Почему ты думаешь, что Морган вообще захочет нападать на нашу планету?

– Да в общем-то я так и не думаю. Просто Мадам Цин объяснила мне, что при некоторых обстоятельствах флибустьеры не щадят никого. Свобода и нажива - вот две ценности, существующие для них в мире. Их дружба - понятие относительное. На друга можно, например, обидеться за ни к месту сказанное слово и отрубить ему голову. Или напасть на родную планету друга, если тот, допустим, украл у тебя девчонку. А еще здесь проигрывают в карты людей, корабли и целые планеты.

– Но ведь мы же не будем ставить на кон свою планету. Да и вообще, можем просто не садиться играть.

– Не можем. Отказаться от игры - смертельная обида.

Мета задумчиво покачала головой, видно, пыталась вспомнить что-то еще не менее интересное из рассказов Мадам Цин.

А Язону пришла в голову очень простая, в сущности, мысль: жить по здешним законам окажется гораздо сложнее, чем они решили поначалу.

Он так и не придумал в тот раз, на чем, поймать Моргана с возможным подслушиванием.

Поэтому на следующий день Язон осмелился устроить весьма опасную аферу. Начав разговор с Метой еще в кольцевом коридоре, он вновь вывел ее к обзорному экрану.

– Пока мы здесь одни, - зашептал Язон, - слушай меня очень внимательно. Я кое-что выяснил. Узел связи они действительно охраняют, как сумасшедшие, а вот капитанскую рубку - гораздо менее серьезно - там всего три человека. Однако на главном пульте управления тоже есть резервный джамп-передатчик. Я смогу его использовать для связи с нашей планетой. Для этого понадобится меньше минуты. План предельно прост. Ровно в восемнадцать ноль-ноль по корабельному времени у них пересменка. За пульт вместо Тони Ховарда встанет Эдди Хук, и вахтенных у дверей сменят двое других. То есть в этот момент их будет шестеро, а не трое. В такую минуту никто не ждет нападения. Они расслабляются, теряют бдительность. Я это наблюдал. А что такое для нас с тобою, Мета, шесть человек в рукопашной схватке? Главное, не позволить им открыть стрельбу.

– А если все-таки...

– Ну, значит, и мы будем стрелять. Не хотелось бы, конечно, но, пойми, рано или поздно все равно на шум прибегут другие. К этому мы тоже будем готовы. Рубка хорошо блокируется изнутри. А захватив управление кораблем, мы будем шантажировать их.

– Ты это серьезно, Язон?
– испуганно спросила Мета.

– Абсолютно серьезно. Или ты хочешь остаться пленницей на всю жизнь? Язон держал ее руку, нежно сжимая кисть и одновременно надавливая указательным пальцем на середину ладони. Это был условный знак, который он попытался расшифровать ей по дороге: "Когда я вот так беру тебя за руку, я невольно начинаю говорить не совсем то, что думаю..." Этакая вроде бы невинно-абсурдная фразочка, каких немало произносится между влюбленными.

Но она поняла. Она все поняла! И сказала теперь тоже свистящим заговорщицким шепотом:

– Нет, Язон, я не хочу быть пленницей всю жизнь. Я поняла тебя. Значит, ровно в восемнадцать ноль-ноль мы подойдем к капитанской рубке с разных сторон...

"Ну что же, - думал Язон, без двух минут шесть шагая по длинному переходу, - если нас поджидает засада, я так прямо и скажу: "Ребята, уж очень хотелось узнать, насколько тщательно вы тут шпионите за новыми друзьями". Есть, конечно, риск получить за подобную шутку клинок в печень, но еще больший риск - обнаружить, что засады нет... То есть опаснее всего не разглядеть засады. А потом у кого-нибудь не выдержат нервы".

На последнем повороте Язона обогнал Эдди Хук, небрежно кивнул ему и даже не поинтересовался, что делает чужак в такой близости от главного пульта управления кораблем. Потом вдруг оглянулся (ни тени подозрительности в глазах!) и спросил:

– Капитана ищешь?

– Нет, Ховарда, - сказал Язон.

– Он сейчас выйдет, - любезно сообщил Хук.

В противоположном конце коридора показалась Мета, за нею двое бойцов с саблями наголо, как и принято в момент заступления на вахту. Пираты равнодушно обтекли Мету с двух сторон (некогда на женщину отвлекаться, караульная служба - дело серьезное) и приблизились к дверям. Смена прошла быстро и четко. Из рубки вышел одноглазый Ховард, посмотрел миролюбиво и поинтересовался:

– А чего это вы тут делаете?

Вопрос был скорее риторическим, и, не дожидаясь ответа, пират попросил у Язона закурить. Закурили. Потом Язон, окончательно успокоившись, сообщил:

– Да мы вот хотели поинтересоваться, когда ближайшая остановка на планете.

– Смешные вы ребята!
– улыбнулся Ховард.
– Думаете, Морган вас наружу выпустит?

– А почему нет?
– прикинулся дурачком Язон.

– Действительно, почему?
– еще раз улыбнулся Ховард.
– Ох, смешные вы ребята! Ладно. Об этом спросите у Генри. А пока слушайте и запоминайте. Флибустьеры по планам не живут. На то мы и свободно плывущие, чтобы никогда не знать, где следующая остановка.

– Неужели действительно так?!
– искренне удивился Язон.

– Клянусь Христом-Богом, рожденным в Вифлиеме, и всеми дезинтеграторами нашего корабля!
– воскликнул Ховард и ушел вдаль по коридору, стуча тяжелыми электромагнитными подошвами.

– Ну и что ты скажешь обо всем этом?
– не удержалась Мета, уже самим вопросом давая ответ: раз можно вслух обсуждать итоги, значит...

– Думаю, плевать им с высокой радиомачты на все наши, с тобой страшные секреты. За Уэйном Морган шпионит ради огромных денег. А про наши финансы ему пока ничего неизвестно, и нужны мы ему совсем для другого.

– А если он все-таки оказался хитрее хитрого: все слышал, все понял и потому не клюнул на провокацию?
– на всякий случай спросила Мета.

Язон еще раз задумался, прокручивая в голове варианты, и сказал наконец:

– Вряд ли. Ой вряд ли!

В общем, еще через день они уже беседовали в своем любимом месте у обзорного экрана о возможностях завоевания пиррянами пиратской планеты Джемейка. Возможности, конечно, были, но для их серьезной оценки требовалось посмотреть на эту Джемейку вблизи. Уж поскорей бы! Все-таки на планете наверняка будет интереснее, а здесь такая скучища!