Флорентийская блудница
Шрифт:
– Да! – вдруг крикнула она охрипшим голосом, отстранившись от Виктора, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. – Да!!! Ну, да же…
И в этот момент уже ощутила властные и такие желанные губы Владимира. Пока оба мужчины по очереди дарили ей поцелуи, их руки скользили по пухлому лобку, раздвигая нижние отяжелевшие от желания губы и теребя лепестки её горячей плоти. Она с трудом угадывала то, кто ласкал её в эту минуту – демон или Владимир. Она пьянела от нестерпимого наслаждения.
– Господи, – шептала она. – Какое это счастье. Спасибо тебе, господи… Неужели так бывает?
Глаза Глафиры сверкали в полутьме, подобно
– Я люблю вас обоих, – исступленно шептала она. – Люблю…
– Ну вот, а ты не хотела…
– Хочу, – шептала она, мотая по подушке взлохмаченной головой. – Хочу… Сильно. Скорее! Умоляю… До боли, до крика…
– Уже скоро… – с улыбкой пообещал Виктор. – Какая вы, Глафира Сергеевна, все же страстная особа. Вашему темпераменту бы позавидовали лучшие куртизанки Рима.
– Да, что там Рима! – встрял Владимир. – Лучшие куртизанки Парижа тоже бы не сравнились с нашей девочкой. Ах, Глафира Сергеевна, какие у вас прелестные ножки.
Она чувствовала, что ее клитор распух и увеличился в размерах. Еще ни разу этой маленькой горошины не касались два мужских пальца в близком скольжении, в утонченном танце неземного блаженства. Оба они кружили над ним, то нежно, то дерзко. Оба любовника были настолько искушены в этом ремесле, что от закипающего наслаждения сжимались пальцы на ее узких ступнях, и сбивалось дыхание. Она отрывала голову от подушки и, закусив нижнюю губу, приподнималась на локтях и наблюдала за смелыми ласками двух мужчин.
Это не длилось слишком долго, ибо Глафира не выдержала этих погибельных касаний. Она замерла, изогнувшись телом, с открытым навстречу пахом. Замерла на кончике мужских пальцев. А после качнулась еще раз навстречу, прижавшись упругой и пульсирующей сердцевиной. Навстречу. И еще раз! До вспышки молнии, до крика, до боли. В этот момент ей показалось, что всё ее естество превратилось в неведомый поток, набухающий одним безумным и жадным нервом. И этот поток выплеснуло наружу мощной волной. А после волна откатилась к самому горлу, сведя судорогой красивое лицо, оскалив белые зубы и сорвав из горла хриплый крик. Совсем не нежный крик. Этот крик походил на крик какой-то неведомой птицы. Птицы не из этого мира.
Волна сладострастия несколько раз вскрывала ей живот, сжимая судорогой все женское естество. А после она вновь, подобно морскому прибою, откатывалась к горлу.
– Oh mein Gott, куда я попал! – фыркнул Виктор. – Я все-таки ни разу не видел такого сладострастия ни у одной своей любовницы. Каждая из них кричала в постели, но так как делаете это вы, Глафира Сергеевна, не делал никто. И что за звуки? Неужели ваше нежное горло издает это змеиное шипение, клекот и рычание?
– Ах, прекратите меня стыдить, – устало прошептала она и свела полные ноги.
– Я не стыжу. Я восхищен! Я много веков не слышал ничего лучше, чем ваши бесстыжие гортанные крики.
Она перевернулась на бок и закрыла глаза.
– Смотри, Махнев, она сейчас заснет.
– Да, разве же ей кто-то позволит?
Владимир погладил Глашу по ягодицам и вновь легко перевернул на спину. Томная сень ресниц смежила тяжелые Глашины веки. Теперь ее тело казалось ей ватным. Длинные ноги были гибки и расслаблены от
основания пышных бёдер, до нежных, чуть розоватых пальцев.– Как податливо твое тело, – пробормотал Владимир. – Как оно послушно.
Она лишь молча шевелила губами, находясь в бессознательном омуте.
– Глашенька, надеюсь, ты помнишь многое из моих дерзких банных забав. А сейчас приготовься. Мы будем тебя ебать до изнеможения. Ты будешь терять сознание и вновь приходить в себя. Мы с моим учителем наспускаем в тебя столько горячего семени, что оно будет литься из всех твоих, до поры нерастянутых, милых дырочек. Мы разъебём тебя так, что ты не сможешь даже двигаться. Готова?
– Нет, – она качнула головой.
Но кто ее спрашивал.
– Какова будет первая поза? – очарованно глядя на сонную Глафиру, спросил Владимира демон.
– Я предлагаю положить ее на живот и согнуть в коленях ноги. Она и раньше любила такую позу. После нее она так быстро заводилась. Сначала она любит сзади…
– Что ж, давай. Приступим, благословясь. Но, кто первый? Ты или я? Может, бросим жребий?
– К чему нам жребий, патрон? Конечно, я уступаю первенство вам. Вы же мой учитель.
А дальше она почувствовала, как в нее вошел каменный и раскаленный член демона. Ранее он не раз говорил ей о том, что их телесный контакт может принести ей смерть. И что же теперь? Она принимала в себя его грозный жезл и стонала от наслаждения. От каждого его толчка. И была жива! Жива! Но, жива ли?
«Странно, неужели он мне лгал? Но, зачем? Что это? Неужели он такой же, как все?»
Сознание ускользало от нее, заполняя всю её суть одним лишь безумным наслаждением.
– Глафира Сергеевна, я не такой как все! – крикнул он. – И я не лгал вам!
Она всё еще спала и бредила во сне.
Виктор стоял в ее земной спальне и смотрел на свою спящую возлюбленную.
– Не скрою, ваш сон весьма значителен и ошеломительно приятен для меня, моя дорогая королева. Частью себя я нахожусь всё-таки в нём. Я всё чувствую. И безумно счастлив от этого. Пики ваших сладострастий таковы по накалу, что в моих древних жилах закипает кровь… И всё же. Мне мучительно больно от некоторых ваших мыслей. Вы всерьез считаете, что я мог вас обмануть? Нет, я, конечно, известный лжец и плут. Оно и понятно. Оно мне и по должности положено. Я таков со всеми. Кроме вас! Но я удручен тем, что вы могли предположить мой обман тогда, во время нашей прогулки. Я не лгал вам, Глашенька! Я погибельно хотел вас, но знал, что убью вас этой связью. А в вашем сне вовсе не я. Там лишь часть меня. Некий симулякр, если хотите. Поэтому-то он вам и не опасен. Моя же природа – совсем иная. Я не человек. Я весь состою из огня.
Он присел на край её постели.
– Повторюсь, я многое чувствую через своего двойника. И за это вам безумно благодарен. Но я вам не лгал! Мне жаль, что вы не поверили мне. Ваша душа отринула мои слова и оправдания. Отсюда и такой сон. Я скоро разбужу вас. Я мог бы и сейчас разбудить. Но, видит бог, я не в силах оторваться от вас! Я не в состоянии до поры прервать ваше дивное видение. И пусть оно не станет вашим разочарованием. Мне трудно предугадать, куда вас заведут ваши грёзы. И ладно бы одни грёзы… Там много ваших страхов. И это печально… Ладно… Посмотрим, что вам приснится дальше, моя светлоликая вакханка.