Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)
Шрифт:
Обращаясь к иностранному опыту, автор доклада замечал, что «в германском, японском и итальянском» флотах имеются три «отрасли» военно-морского управления: Генеральный штаб, которому принадлежала «военная инициатива», плавающий флот – «действующая сила» и центральные и портовые управления, – «органы, обслуживающие флот». Итальянский флот попал в этот ряд явно по недоразумению – организация управления им существенно отличалась от германской или японской. В позднейших документах итальянский флот в числе «образцовых» уже не фигурировал.
Эти три отрасли, по мысли автора записки, являются независимыми и контролируют друг друга. Л.А. Брусилов подводил основания «равноправия и независимости» трех частей морского управления, отмечая, что человеческая деятельность делится на: изобретение (идею), приспособление и выполнение. В соответствии с таким делением центральные учреждения морского ведомства должны быть разделены на три группы: МГШ, учреждения, подчиненные товарищу морского министра, и действующие флоты во главе с полновластными командующими. В докладе Л.А. Брусилова власть морского министра, как лица, объединяющего все морское управление, еще не подвергалась сомнению. На каждом из трех главных морских театров должен был распоряжаться полновластный командующий морскими силами, так как существовавшие тогда главные командиры флота и портов занимались больше хозяйственными вопросами. В военное время должен создаваться пост начальника тыла флота, подчиненного командующему морскими силами. Одновременно в докладе ставился вопрос об освобождении морских команд от береговой службы, прежде всего от караулов, для чего предлагалось перевести
149
Там же. Л. 60.
Таким образом, одним из центральных положений записки Л.А. Брусилова было обращение к германской системе управления флотом, как к идеальной. Как же в действительности развивалась структура германского морского ведомства? По словам А. Тирпица, «первое распределение функций произошло в 1859 году, когда управление флотом было отделено от верховного командования. Это привело к трениям, в результате которых в 1871 году вся полнота власти была вновь вручена одному лицу – Штошу». Немецкий адмирал сообщал далее в мемуарах, что главной причиной разделения функций единого командования флотом между несколькими автономными органами было то, что «император хотел разделить функции адмиралтейства, чтобы иметь возможность вмешиваться в них. Князь Бисмарк, имевший ряд столкновений со Штошем, был недоволен широкими полномочиями последнего, а потому, к сожалению, одобрил это разделение функций морского руководства (1888 г.), которое приносило вред даже в мирных условиях, а во время войны явилось чуть ли не роковым […] Таким образом, открывалось широкое поле для интриг и вместо единой морской политики получалось три или четыре […] Только в августе 1918 года, когда почти все уже было потеряно, имперское морское ведомство и верховное командование, которых десятилетиями натравливали друг на друга, были фактически вновь объединены в верховном руководстве морской войной, а с вмешательством начальника кабинета было покончено.
Внутренние затруднения и конфликты, которые в мирное время препятствовали деловой работе разделенных властей, остались, разумеется, неизвестными широкой общественности» [150] . Впрочем, как явствует из планов русских морских генштабистов, «затруднения и конфликты» в германских высших сферах остались неизвестны не только «широкой общественности», но и людям, профессионально подготовленным и имевшим доступ к разведывательной информации. Далее видный германский адмирал называет единство системы морского управления «как это всегда было в Англии, да и у нас (в Германии. – К.Н.) до 1888 года» «недостижимым идеалом» [151] . Но ведь именно в России существовал тот самый «недостижимый идеал»! Русские генштабисты и А. Тирпиц, кажется, жили по пословице: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем». К счастью, потери единства морского управления в России не произошло. Вообще о структуре немецкого Морского Генерального штаба А. Тирпиц отзывался так: «Схема Генмора (Морского Генерального штаба. – К.Н.) была скопирована с генерального штаба армии. Не знаю, было ли удачей для армии, что благодаря величию Мольтке Генеральный штаб развивался самостоятельно и после его ухода. Возможно, что вследствие этого генеральный штаб лишился понимания технических вопросов, а военное министерство слишком мало занималось войной. Однако для флота такое выделение Генмора являлось определенно неправильным; это была эпигонская идея, породившая фактически нежизненноспособное учреждение […] В конечном итоге результаты деятельности учреждений зависят от работающих в них людей. Лишь тот может решить великую творческую задачу, кто долго вынашивал в себе убеждение в правильности своих целей, и либо сам намечает в общих чертах путь к достижению их, либо по крайней мере полностью осознает, каков этот путь. К нему текут советы и предложения, и ничто не было бы более неправильно, чем отказ от тщательного рассмотрения их. Но решения должны выноситься тем учреждением, на которое возложена ответственность за проведение их в жизнь.
150
Тирпиц А. Воспоминания. С. 85-86.
151
Там же. С. 172, примечание.
Материальная часть, стратегия, тактика и подготовка во флоте настолько тесно связаны между собой и к тому же подвержены столь быстрым изменениям, что их никогда не следует разделять» [152] , – писал далее один из отцов немецкого флота. В России служащие только что созданного МГШ, напротив, придавали излишнюю важность организационным формам. Это увлечение было объяснимо – ведь реорганизацию морского ведомства они связывали с повышением роли своего учреждения, которое его сотрудники считали средоточием военной мудрости и кладезем целесообразных решений.
152
Там же. С. 172-173.
Вскоре обсуждение вопроса о реорганизации морского управления переносится в придворные сферы. 17 или 18 декабря 1906 г. А. А. Бирилев получил проект преобразования ведомства, оформленный в виде вопросов, предлагавшихся на рассмотрение участникам совещания под председательством императора, назначенного на 19 декабря в Царском Селе [153] . Предполагалось обсудить следующие вопросы [154] :
– Целесообразно ли разделение морского ведомства на три самостоятельных учреждения: строевое, хозяйственное и МГШ?
153
Витте С.Ю. Воспоминания. T. 3. М., 1960. С. 407.
154
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1153. Л. 1-5.
– Необходимо ли отделение строевой части от хозяйственной в морях и учреждение должностей командующих флотами с подчинением портов по хозяйственной части центральным учреждениям?
– В каких пределах должна быть предоставлена самостоятельность местным учреждениям?
– Сосредоточить все судостроение (от «составления чертежей» до производства работ) в одном учреждении – Главной инспекции кораблестроения, либо передать само строительство под наблюдение портовых управлений. Здесь необходимо заметить, что, судя по примечанию на полях документа, имелись три варианта организации судостроения:
• по предложению ГУКИС проектирование, постройка и вооружение должны были объединяться в одних руках;
• по схеме МГШ – одно учреждение должно было заниматься проектированием, а другое – постройкой и вооружением кораблей;
• наконец, по проекту начальника военно-походной канцелярии капитана 1 ранга графа А. Ф. Гейдена одно учреждение должно было проектировать и строить корабли, а другое – вооружать их.
– Возможно ли провести преобразование в рамках существующего бюджета или даже достигнуть экономии?
– Существуют ли возражения против проекта указа Правительствующему Сенату, прилагаемому к вопросам?
Приложенный к документу проект указа Сенату чрезвычайно интересен. В нем определялась новая структура управления морским ведомством, предложенная
участникам совещания 19 декабря 1906 г. (см. Приложение 12) [155] . По этой схеме, управление морским ведомством разделялось на три части, в отличие от проекта Л.А. Брусилова, не объединенные фигурой морского министра, а подчиненные непосредственно царю. Этими частями были: Морской штаб его императорского величества (МШ ЕИВ) по строевой и инспекторской части, фактически, по своим функциям являвшийся преемником ГМШ; МГШ и Главное военно-морское управление, начальнику которого предоставлялись права министра. В это последнее входили три главные инспекции: Кораблестроения (наследовала структуры и обязанности Кораблестроительной и Механической инспекций МТК и Судостроительной части ГУКИС), Минно-артиллерийская (из бывших Артиллерийской и Минной инспекций МТК) и Главная инспекция портов (соединенные Строительная инспекция МТК, Строительная часть и Отдел заготовлений ГУКИС). В Главное военно-морское управление должны были входить еще и пять отдельных частей – Мобилизационная, Счетная, Гидрографическая, Медицинская, Законодательная и Канцелярия с архивом. Кроме того, учреждались должности командующих Балтийским и Черноморским флотами, также подчиненными непосредственно императору. Таким образом, Николай II становился координатором деятельности пяти независимых флотских начальников.155
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1153. Л. 6-9 об.; Ф. 417. Оп. 2. Д. 2453. Л. 5-7 об.
Представляется, что данный проект имел два источника, а именно, существовавшую в то время в Германии систему морского управления и введенную летом 1905 г. в России организацию управления сухопутными войсками, также во многом копировавшую немецкую систему военного управления [156] . Весьма важен вопрос об авторстве этого проекта. Как А. А. Бирилев признавался С.Ю. Витте, он впервые увидел данный проект лишь за день до совещания [157] . Проект существенно отличается от схемы, обрисованной в общих чертах Л. А. Брусиловым во всеподданнейшем докладе 2 октября 1906 г. Основное отличие состояло в появлении МШ ЕИВ, аналогичного по функциям ГМШ, чего не было в проекте Л.А. Брусилова, и против чего впоследствии энергично восставали сотрудники МГШ. Из этого следует, что данный проект не мог исходить ни от морского министра, ни из МГШ. Происхождение его из Законодательной части ГМШ также маловероятно, поскольку в деле содержится пометка: «Получено министром адмиралом Бирилевым из Царского Села» [158] . Предположительно, авторство данной схемы принадлежит А.Ф. Гейдену. Это соображение подкрепляется еще и тем, что 24 июня 1906 г. по собственному повелению Николая II из военно-походной канцелярии ЕИВ была выделена Морская походная канцелярия ЕИВ, а А. Ф. Гейден стал ее начальником [159] . Вероятно, данная канцелярия мыслилась им как зародыш МШ ЕИВ из проекта указа Сенату, несмотря на ее более чем скромные штаты: она должна была состоять из начальника (контр-адмирала или капитана 1 ранга), одного делопроизводителя из флотских штаб- или обер-офицеров и одного писаря. Впрочем, и Морской кабинет кайзера в Германии состоял всего из трех офицеров [160] . Согласно «Положению о Морской походной канцелярии ЕИВ», она входила в состав императорской Главной квартиры и несла чисто представительские функции. Канцелярия просуществовала сравнительно недолго и была упразднена 20 декабря 1908 г. [161] Надо думать, что А.Ф. Гейден, умело используя интерес Николая II к флоту, играл на его ревнивых чувствах по отношению к Вильгельму II и метил в главные советники императора по военно-морским вопросам. Сделать это было тем легче, что он считался другом детства и «особенно доверенным лицом» последнего царя [162] . О личных мотивах, двигавших А.Ф. Гейденом в данном случае, свидетельствует С.Ю. Витте: «Затем проект, из-за которого ушел Бирилев, более на свет до настоящего времени не появлялся и, вероятно, не появится, так как Гейден женился на фрейлине императрицы, разведясь со своей женой, а потому, оставаясь в свите, более походной канцелярией государя не заведует и от двора вообще удалился» [163] . Возможно, что проводимая в проекте идея разделения морского ведомства на несколько независимых частей была, в некоторой степени, инспирирована великим князем Николаем Николаевичем Младшим, проводившим подобные же преобразования в Военном министерстве. Таким образом, «джинн» деления морского ведомства на автономные части, «выпущенный из бутылки» А.Н. Щегловым и Л. А. Брусиловым, зажил собственной жизнью. Теперь уже А.Ф. Гейден попытался воспользоваться намечающейся реорганизацией в своих целях. Нельзя не вспомнить, что именно А.Ф. Гейден был одним из тех, кто в свое время обратил внимание Николая II на знаменитую записку А.Н. Щеглова, положившую начало реорганизации Морского министерства.
156
Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С. 48-52.
157
Витте С.Ю. Воспоминания. T. 3. С. 407.
158
РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2453. Л. 8.
159
РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2452. Л. 1-13.
160
Там же. Л. 9; Ф. 418. Оп. 2. Д. 2621. Л. 418.
161
РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2452. Л. 12.
162
Мосолов А. А. При дворе последнего императора… С. 169.
163
Витте С.Ю. Воспоминания. T. 3. С. 409.
Совещание 19 декабря 1906 г. готовилось весьма спешно, и приглашенные на него вице-адмирал Ф.В. Дубасов, адмирал Е.И. Алексеев и вице-адмирал А.А. Бирилев повстречались только в вагоне поезда, идущего в Царское Село [164] . На заседании, продлившемся «от 3 часов до 6 1/2 » [165] , А. Ф. Гейден прочел проект указа Сенату, о котором говорилось выше. По отзыву того же С.Ю. Витте этот указ «намеревался дать ту же организацию, которая существует в Германии и которая существует в военном ведомстве после разделения функций военного министерства и Генерального штаба» [166] . Здесь С.Ю. Витте был не прав, так как организация военного ведомства стояла значительно дальше от германской, чем предлагаемая для морского ведомства. В 1905-1909 гг. в сухопутном ведомстве существовало два руководящих центра – министерство и Главное управление Генерального штаба, а органа, соответствовавшего германскому Морскому кабинету кайзера или предлагаемому А. Ф. Гейденом МШ ЕИВ не было.
164
Там же. С. 407.
165
[Николай II, император.] Дневник императора Николая II: 1890-1906. М., 1991. С. 347.
166
Витте С.Ю. Воспоминания. T. Ъ. С. 407.