Fm.

– Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий, берег на крутой!
– грянул Игорь, наш 'дирижер'. Мы с Егором подхватили, из зала подпевали зрители. Потом - 'День Победы', который порохом пропах. Я почти охрипла, выводя чистые высокие ноты. Закончили концерт маршем Славянки. Я шмыгала носом и старалась незаметно вытирать слезы. Егор неслышно подошел, заглянул мне в лицо. Я виновато улыбнулась.

– Юль?

– Я нормально, - поспешно шмыгнула я.

– Вижу!

– Я всегда плачу на 9 мая, - проворчала я.
– Не могу я....

– Все, все, - он уткнул меня носом себе в плечо.

– Сейчас посидим еще полчасика, и я тебя отвезу домой, и ты мне там подробно поплачешь, ладно? А сейчас - потерпи, а то наших стариков только расстраивать.

– Угу....

– Ой, деточки, как хорошо вы пели, - две сутулые старушки, в орденах, подошли к нам.
– Спасибо вам!

– Это вам спасибо!
– всхлипнула я.
– Если б не вы, где бы мы сейчас были!

– Знамо, где, - вздохнули бабушки.

Мы уехали через два часа. Музыканты уехали самые первые - сразу после окончания концерта. Мы с Егором остались - еще пели, играли, разговаривали с ветеранами. Я залила слезами два платка и рукав Егора. Он вздыхал и гладил меня по голове.

– Если бы я знал, что для тебя это так тяжело, я бы даже не начинал этот разговор, - сердито сказал он, когда мы пили чай уже у меня на кухне.

– Ну, извини, - развела руками я.
– Вот такая я вот дурная.... У меня дед не воевал, он маленький был, так его брата в плен забрали, он потом через всю Европу с полком нашим добирался.... Сын полка был.... А дед, когда немцев из села турнули наши, в обморок упал, когда запах хлеба почувствовал..... А мать его чуть не расстреляли....
– Я взахлеб рассказывала Егору то, что кроме Катьки никто не знал. Он меня слушал очень внимательно, успокаивал как мог, вытирал слезы. Проговорили мы полночи, наверное - ему тоже было, что мне рассказать. Потом он заставил выпить меня коньяка и уложил спать. По-моему, он полночи сидел у моей кровати - смотрел, как я сплю. А, может, мне это приснилось....

***

Сумасшедшее время летело галопом. Только что начиналась весна, а уже середина лета. Егор нашел съемное жилье недалеко от меня, хотя я, грешным делом, пыталась предложить ему жить вместе. То, что он не маньяк было понятно и очевидно. Так на меня ТАК посмотрели - думала, язык мой отсохнет! А до секса дело так и не дошло, между прочим! Я потихоньку начинала комплексовать и расстраиваться.

Периодически, мне на работу курьер доставлял цветы, а в эфир порой шли замысловатые приветы 'от большого поклонника вашего таланта, Юля'. Наши сначала шептались, потом, сплетничали, потом и это им надоело - перебила другая шикарная новость - Елена Прекрасная таки окрутила нашего генерального, и свадьба не за горами. Целыми днями обсуждались фасоны платья, украшения, отели, курорты и прочая, прочая, прочая.

– Егор, ты как?

– Как огурец, - бодро откликнулся Егор.
– Выспался и готов к подвигам!

– Приедешь?
– я, как обычно, зажмурилась, задавая этот вопрос.

– Во сколько?
– деловито уточнил Егор.

– Как сможешь.

– Через час. Ты на работе?

– Дома уже.

– Ты рано.
– Насторожился Егор.
– Все нормально?

– Да, да, - заверила я.
– Ты приезжай, ладно?

– Жди, - улыбка, отчетливо слышимая в голосе теплом оглаживает спину.

Пока Егор не приехал, я задумчиво расхаживала по залу, попинывая подушки.

– Я привез торт, - сообщил Егор.
– Он из мороженого!

– Мудро, - порадовалась я.

– У меня жарко.

– Я вижу, - пробормотал он. На мне был легкий открытый сарафан.

– Егор, - начала я.
– Тут такое дело.... Посоветоваться хочу я с тобой....

– Слушаю, - он вопросительно на меня глянул.

– В общем, мне предложили другую работу, зарплата в два раза больше, чем на радио, график - с девяти вечера до часа ночи три раза в неделю.

– Это где такие условия?
– поперхнулся Егор.

– В Олимпии, - фыркнула я.

– ГДЕ?
– рыкнул он.

– В Олимпии. Ведущей.
– Пискнула я и зажмурилась. Тишина. Я потихоньку открыла один глаз.
– Просто я хотела бы узнать твое мнение по этому вопросу....

– Это хорошо, что мое мнение по этому вопросу тебя интересует, - отчеканил Егор. Я тяжело вздохнула.

– Ты не нервничай, - попросила я.

– Угу. Так, давай подробнее?

– Мне позвонила хозяйка Олимпии. Оказывается, мы с ней ровесницы, ну да ладно. В общем, у них ведущая ушла, замуж вышла и куда-то там улетела с мужем.

– В теплые страны, - пробормотал Егор.
– И?

– Им понравился мой голос.

– Неудивительно!

– И как я держалась на сцене.

– Так. А функции-то какие?

– Пять конкурсов за вечер, поздравление именинников и прочее.

– И все?
– подозрительно уточнил Егор. Я закатила глаза.

– И все!

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Я бы согласилась, - вздохнула я и села ему на руки. Егор обнял меня.
– Мы совсем мало видимся. Мне тебя не хватает.

– Мне тоже мало, - смягчился Егор. Потерся щекой о мой локоть.
– Я ревновать буду.

– Боже мой, меня?
– поразилась я.
– Да кто на меня позарится!

– Не смей так о себе говорить!- громыхнул он. Я втянула голову в плечи.
– Этим ты оскорбляешь и себя и меня!

– Прости! Не буду больше, - покаялась я.
– Так что скажешь?

– Я буду контролировать, - сурово пригрозил Егор.
– И если увижу что-нибудь подозрительное, буду бить морду! И буду бить морды, пока мои подозрения не иссякнут!

– Хорошо, - засмеялась я.
– Но там народ, вроде, приличный.

– Угу. До тех пор, пока сто грамм не упадет. Потом - куда чего девается!

– Да ты ревнивый, - удивилась я.

– А ты не замечала раньше?

– Нет....

– Я страшный ревнивец! Отелло - младенец, по сравнению со мной!
– вращая глазами, заявил Егор.

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь!

– Бойся,- довольно разрешил он.

***

Перестроиться с напряженного графика на свободный, оказалось неожиданно сложно. Несколько дней подряд мы с Егором придумывали конкурсы - то, что предлагалось всемирной помойкой, было избито, старо и пошло. Моя предшественница, кстати, тоже Интернетом брезговала.

Первый рабочий вечер прошел без сучка и задоринки. Егор сидел за барной стойкой, сверля пристальным взглядом ди-джея и всех, кто приближался ко мне на расстояние вытянутой руки. Публика веселилась, танцевала, мое появление восприняла спокойно, но с энтузиазмом.

Вполовину второго мы вывалились из Олимпии, почти оглохшие от музыки и толпы.

– Домой пошли, - сердито сказал Егор, беря меня за руку.

– Пошли, - согласилась я.
– Тебе завтра никуда не надо? Оставайся у меня?