Фобии, утраты, разочарования. Как исцелиться от психологических травм

Наталья закрасила элементы фигурки «ядовито-зеленым» цветом, который, как она сама определила, является наименее приятным. Это подтверждает, что переживание, связанное с образом на рисунке, было болезненным.

Утрата отца

Как всегда, мы ищем, какие ощущения в теле соответствуют тому, что изображено на рисунке.

— Где то, что связано с шестилетним возрастом и смертью папы? Это что-то в голове? В груди? В животе? В руках? В ногах? Еще где-либо?

Остаточное ощущение от переживания, об актуальности которого свидетельствует сегодняшний рисунок, Наталья обнаружила в области грудины, посредине. Когда-то оно было острым, с годами притупилось, но не покинуло ее. «До сих пор поднывает в этом месте», — с выражением боли на лице отметила Наталья. Что же там предстает ее вниманию при закрытых глазах?

— Маленькое пятно.

— Оно для чего-то нужно?

— Нет, пожалуй, — отвечает она в раздумье. — Но могу ли я успокоиться окончательно, расстаться с этим пятном, не будет ли это предательством памяти моего отца?

Наталья не сразу решается что-то изменить.

— Вы считаете, ваши страдания нужны отцу?

— Нет, — приходит к заключению пациентка. — Пусть останется светлая память о нем. То, что он умер, это естественно.

Последующее изменение ее состояния тоже естественно: пятно рассосалось. Смысловая «начинка» переживания — скорбь — покинула ее в виде остаточного, материального по ощущению, объекта: пятно сократилось до точки, и точка улетела в пространство. Ощущение стало приятнее не только в груди. Пополнились теплом и руки. Особенно важно это было для правой, которая болела. Реализовав зрелое отношение к трудному для переживания событию, пациентка перестала питать «скорбь мира», ее силы вернулись в оборот.

Нашли виноватого

В составе одного сеанса бывает серия подобных эпизодов работы, если только у пациента есть силы. У Натальи хватило сил по крайней мере на еще один «заход». Тут мы добрались до переживания, которое наиболее значительно нарушало состояние пациентки.

После вопроса, было ли что-то значимое в ее жизни в возрасте 12 лет, Наталья рассказала, что именно в этом возрасте, учась в пятом классе, она пережила нервное потрясение, была обижена несправедливостью. «Это был самый настоящий срыв. С тех пор меня преследовала экзема. Я очень тяжело переносила болезнь, когда училась в десятом классе, в институте. Экзема прошла только три года назад».

Произведем небольшие арифметические вычисления.

Сейчас пациентке 43. Экзема прошла три года назад, когда пациентке было 40 лет. 40 минус 12 (возраст возникновения экземы) = 28. Целых 28 лет держались последствия этого потрясения!

— Где сейчас ощущения, связанные с 12-летним возрастом и теми событиями?

— Справа и слева в груди, — Наталья показывает кулаками места над молочными железами.

— Что же там? Что-то большое — маленькое? Светлое — темное? Плотное — мягкое?

— Скорее, не темное и не светлое, а серое. Аморфное. Мягкое. Подвижное. Сантиметров семь в диаметре.

— Какой процент внимания и сил это сосредоточивает на себе?

— 15–20 %.

— Вы полагаете и впредь отдавать эту дань? — спросил я.

— Тогда было очень тяжело! — Наталья стала погружаться в воспоминания. — Я бы никогда так с другими не поступила, как со мной обошлись, — и поясняет: — Была обижена моими сверстниками… Все знали, что я не причастна. Но надо было найти виноватого. Сделали эту ношу моей. Я сделала попытку освободиться, но… Никому не хотелось нести ответственность, хотя все были ответственны, кроме меня. Как будто об меня ноги вытерли и ударили об стену. Я испытывала буквально физическую боль.

У меня возникает мысль, не была ли последующая болезнь кожи для организма способом избавления от ощущения «испачканности»?

— В какой части тела вы испытывали физическую боль? — уточнил я.

— В груди. Такая тяжесть! — даже вспоминая об этом, пациентка поморщилась. — Это произошло около обеда, — продолжает она, — а на следующее утро я проснулась уже с нейродермитом, как это называют, и с экземой. Я могу рассказать, что тогда было…

С высоты возраста

Суть психокатализа — отслеживать то, что осталось в организме в результате прошедших событий, и принимать решения именно в отношении того, что в нем есть сейчас. Это — главное, а подробности того, что именно произошло, не так важны. Поэтому я удерживаю пациентку от погружения в подробности, обещая выслушать ее по окончании работы.

Важно решить: продолжить культивировать боль в душе или «стоп», хватит?

— Успокаиваться надо, — говорит Наталья.

Мне стало любопытно, и я спросил:

— На каком основании?

— С высоты возраста оцениваю: обвинять их нельзя — такова детская психика. Ни зла, ни обиды на них не держу. Вот учительнице до сих пор этого простить не могу. Она должна была быть мудрее!

— Что-то вам помогло так отнестись к детям?

— Материнский опыт, — поделилась Наталья. — Я и сейчас, общаясь с дочерью, стараюсь не забывать себя в образе ребенка. Снисходительно, что ли, к ним отношусь. Но вот учительницу добрым словом никогда не вспоминаю.

Кто знает, не остаток ли обиды на учительницу воплощает то, что Наталья до сих пор носит в груди? С другой стороны, возможно, ее выздоровлению от экземы три года назад посодействовало то, что она сняла обвинения со сверстников.

— Будете еще обижаться на учительницу? Год, два, три? — спросил я.

— Хватит, пожалуй. Господь ей судья.

Новые ощущения

— Будете успокаиваться?

— Буду.

— Наблюдайте, что при этом происходит.

Ощущения тепла и приятной тяжести равномерно распределились по телу, особенно пополнились руки. О том, что это совершилось, пациентка просигнализировала характерным выдохом облегчения, движениями рук и ног.

— Что осталось на месте бывшей массы в груди? — мы перешли ко второй фазе успокоения.

— Маленькие пятнышки, которые светятся фиолетовым светом.

— Их размер?

— Сантиметр-полтора.

— Нужны они там для чего-то?

— Нет. Я бы хотела совсем от них избавиться.

— Наблюдайте за дальнейшим.

По-прежнему сосредоточиваясь на своих ощущениях, Наталья пронаблюдала процесс изменений до конца и с выдохом и улыбкой открыла глаза.

— Как же произошло ваше окончательное освобождение? — поинтересовался я.