Фобия

— Он тебя этим и подцепил. Своими широкими плечами и смазливой мордашкой.

— И пусть. Я же сказала: это того стоило.

— А еще недавно ты рыдала в телефонную трубку, что он смотрит на тебя и морщится от отвращения.

— Мало ли что мне казалось.

— Он спал с другой женщиной.

— Может, ему одной было мало? Это темперамент такой. А ведь ты мне завидовала. У тебя-то был кто-нибудь все это время?

— Представь себе!

— Все равно, такого мужчины у тебя не было.

— Да откуда ты знаешь?

— И если бы на моем месте была ты, он бы тебе тоже изменял. С такой, как Алла. Так что зря ты мне завидовала, Ника.

— Чушь! Если бы на твоем месте была я, у меня с Марком все было бы по-другому!

— Откуда такая уверенность? Ведь ты его почти не знала. Вы виделись несколько раз, и все.

— Просто я другая. И я знаю, как надо себя вести, чтобы удержать мужчину.

— Вот как? Что ж муж тебе изменил?

— Что ты об этом знаешь!

— А у тебя комплекс неполноценности. Ты меня к психотерапевту посылала, а сама-то там была когда-нибудь? Какая у тебя фобия, Ника?

— Нету меня никаких фобий! Я красивая, вполне состоявшаяся, уверенная в себе женщина.

— Кого ты уговариваешь, себя или меня?

— Перестань!

— …

— Знаешь, а ты изменилась за эти дни. С чего это вдруг?

— С того, что мне некуда больше отступать. Представь себе, жила-была девочка, все ее оберегали, потому что девочка была больна, не хотели, чтобы она волновалась. И девочка всю жизнь считала себя слабой, беспомощной и больной. И вдруг… Знаешь, а это вы сейчас даете мне силу.

— Кто это вы?

— Все, кто толкает меня к самому краю. Я и сама не знала, что могу быть такой. И я очень жду, когда ко мне приедет Алла.

— Зачем?

— Во-первых, я не сделаю больше глупости и отдам вновь написанное и заверенное завещание лично ей в руки. При ней написанное. Ее-то никто не считает невменяемой. Во-вторых, я хочу поговорить с ней о ребенке Марка. В-третьих, выяснить, что это за человек стоит рядом, когда она разговаривает со мной по телефону. И почему заставляет мне звонить и говорить все те вещи, которые якобы могут меня расстроить. В-четвертых…

— Что, есть еще и в-четвертых?

— Представь себе. Мне сейчас надо собраться с мыслями, последнее время я что-то стала рассеянной. Это нервы. Но надо взять себя в руки.

— Всего несколько дней назад ты была совсем другой…

— Знаешь, пружина, если ее со страшной силой сжимать и сжимать, тоже не выдерживает и распрямляется. Оказывается, у меня были какие-то скрытые силы, и вот они теперь со мной. Я знаю, что делать.

— На всякую силу есть другая сила, ты это запомни. А ты даже из дома выйти не можешь.

— Могу. Представь себе — могу. Кстати, а зачем ты звонишь?

— Узнать, как твои дела, как ты себя чувствуешь. Могу приехать. Но ты же гостью ждешь.

— Да. Жду.

— Что ж. Перезвони мне, когда она уедет.

— Хорошо, Ника. Я тебе перезвоню.

— Целую. Пока.

— Пока.

Звонок.

— Да? Я слушаю?

— Это Оля?

— Нет, это Марина.

— Извините, не туда попала.

— Что ж, бывает.

Длинные гудки.

— Добрый день. Вы позвонили в частное детективное агентство.

— Я хотела бы поговорить с Игорем Анатольевичем.

— Извините, но он уехал.

— И мобильный телефон его, как всегда, не отвечает?

— Вы совершенно правы.

— Тогда вы, девушка, мне не поможете?

— А в чем, собственно, проблема?

— Я ваша клиентка. Игорь Анатольевич выполнял мое поручение и собирал данные об одном человеке…

— У вас какие-то претензии к нему?

— Нет-нет, напротив. Меня полностью удовлетворила его работа. Все, что хотела, я получила, но не догадалась спросить у него номер телефона этой женщины. Той, за которой он следил.

— Хорошо, я могу посмотреть в его бумагах. Что за женщина?

— Алла Владиславовна Сечкина, тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения.

— Минутку. Ваша фамилия?

— Водопьянова. Марина Сергеевна Водопьянова.

— У нас все данные в компьютере. Минутку, сейчас посмотрю.

— Будьте так любезны.

— Минутку. Ага, вот оно. Записывайте.

— Я готова…

Длинные гудки.

— Господи, наконец-то!

— Кто это?

— Простите?…А это кто?

— Девушка, какой номер вы набрали?

— Вообще-то я звоню Алле Сечкиной. Постойте-ка… Ваш голос…

— Да, это я, Марина Сергеевна. И боюсь, что у нас проблемы.

— Игорь Анатольевич? Что вы там делаете?!

— Как что? Выполняю ваше поручение. Хотел еще разок с ней поговорить. Извините, раньше времени не нашлось. Дел было много.

— Ах, да! Мне надо было позвонить вам и сказать, что она сама ко мне собирается!

— Теперь уж не соберется.

— Что случилось? Почему вы подошли к телефону, а не она?

— Она умерла.

— Как?!

— Убита. Выстрел в упор, и хороший выстрел! Все как в плохом кино: я подхожу к дому, входная дверь не заперта, хозяйка лежит в большой комнате с простреленной головой. Черт возьми, какая ж была обалденно красивая женщина!

— Когда… Когда ее убили?

— И часу не прошло, как я предполагаю.

— И что вы там делаете?

— Стою в раздумье: звонить в милицию или не звонить? Вроде бы соседи меня не видели, я человек осторожный, а дом находится на окраине. А выстрелом нынче никого не удивишь. Кстати, рядом с телом лежит пистолет. И это, доложу я вам, экземпляр! Уж больно в руки хочется взять, да нельзя. Хотя, думаю, отпечатков на нем нет. Точно как в плохом кино. Рядом с трупом молодой красивой женщины лежит пистолет. Так и напрашивается версия о наемном убийце.

— Надо звонить в милицию.

— Вы так думаете?

— Они же теперь решат, что это вы ее…

— Нисколько не сомневаюсь.

— А если еще учесть, что нас обвиняли в смерти Марка…

— Да… Невеселая картинка. Пойду, пожалуй, не буду звонить.

— А может… Может она жива еще?

— Что я, покойников не видел, Марина Сергеевна?

— Как же они могли, как?! Она же была беременна?!

— Марина Сергеевна, я сейчас буду говорить… Словом, расскажите все, теперь уже скрывать нечего, и подключите этого своего Цимлянского…