Фокусник? Шляпник

– Использовать? – он отрицательно покачал головой. – Я так не могу. Я не хочу использовать то, что не принадлежит мне по праву, тем более, этим я буду вводить в заблуждение других людей.

– О Мерлин, какие мы гордые, – я похлопал его по плечу, заставив вздохнуть. – Прекращай, Поттер. Ты герой, а не неженка. Тебе нужно быть жестоким и использовать всех вокруг себя, иначе магический мир поглотит тебя. Думаешь, ты попал в сказку? Магия, волшебные палочки, аристократия… А вот и нет, мон эро*. Ты ещё успеешь удивиться жестокости этого мира.

Я ещё раз хлопнул его по плечу, после чего направился в сторону кабинета директора. По-хорошему, нужно было бы поинтересоваться у кого-то дорогой, но сейчас это было делом чести! Я должен был сам отыскать дорогу к его кабинету!

Раз уж искать в хитросплетениях коридоров и лестниц, а последних здесь сто с чем-то, гостиную Гриффиндора я наловчился, то и с кабинетом директора должен справиться!

– = Час и половина замка спустя. =-

– Ну и где я?

Этим вопросом я успел задаться уже ни единожды. И не дважды, и не трижды… да, я потерялся.

В данный момент я стоял в каком-то тёмном помещении, оно было полностью пустым и лишь у дальней стены потрескивал одинокий факел. Без понятия, как я сюда пришел или нашел этот странный кабинет. О чём говорить, если в какой-то момент я обнаружил себя в комнате Драко, после чего приветственно помахал охреневшему Слизеринцу рукой и отправился дальше?

– Эх… – из меня вырвался тяжелый вздох, после чего я потёр переносицу и, махнув на всё рукой, вышел из кабинета.

Вышел прямо перед очень знакомой горгульей, ухмыляющейся мне каменной улыбкой. Я хмыкнул и медленно повернулся назад, но двери не обнаружил.

– Магия, – я пожал плечами и вновь развернулся к горгулье. – Лимонные дольки!

– Забудь надежду всяк сюда входящий, – прохрипела горгулья, жестом когтистой лапы предлагая мне войти в кабинет.

Кабинет директора мало чем отличался от прошлого раза. Те же приборы странного, неизвестного мне назначения, тот же парящий в воздухе глобус, вот только алая птица не спала и с интересом оглядывала незнакомца, то есть меня, да картины на стенах переговаривались на известную лишь им тему.

Дамблдор оторвался от увеличительного стекла, в которое он оглядывал странный сияющий жёлтый цветочек, после чего широко улыбнулся и встал со своего места.

– Кевин, здравствуй.

– Здравствуйте, профессор Дамблдор, – я поклонился головой и прошел к его столу, покосившись на птицу. – А это случайно не Феникс?

– Он самый. Его зовут Фоукс и он мой старый друг, о котором я тебе рассказывал, – Альбус подошел к птице и аккуратно провёл ладонью по его крылу, заставляя феникса с удовольствием прикрыть глаза и что-то курлыкнуть. – Хочешь его погладить?

– Конечно! – никогда не думал, что смогу погладить Феникса!

Легендарная птица раскрыла глаза и несколько мгновений немигающим взглядом смотрела на моё лицо, после чего кивнула и подставила мне клюв, который я аккуратно начал гладить.

Он был очень-очень горячим. Горячее, чем кипящая вода. Но, как ни странно, я не чувствовал боли и на моей руке не появлялось ожогов.

Наверное, это было нормальным явлением. Магическая птица, всё же.

Я заметил, что он не был полностью алым или багровым, как кровь или алые всполохи пламени. Его когтистые лапки были золотыми, как и длинный золотой хвост. К слову, по размерам он напоминал здорового такого лебедя, может, чуточку больше.

– Фоукс не позволил бы прикоснуться к себе плохому человеку, – как бы меж делом произнёс Дамблдор. В его глазах, скрытых очками-половинками, витала далёкая радость.

Я пожал плечами, принимая подобную проверку, что провёл директор.

Не сказать, что я считал себя плохим или хорошим. Разделение на «добро и зло» я считаю глупым и примитивным. Все люди одинаковы, потому что каждым человеком движут его желания и его хотелка, хех.

Все разумные в мире разделяются на тех, кто использует и тех, кого используют. Всё, другого не дано.

Альбус щёлкнул пальцами и в его руке появилась распределяющая шляпа. Я видел, что она тихо сопела на одной из полочек довольно большого шкафа, но после действий директора пробудилась, хмуро взглянув искривлёнными полами в виде глаз на профессора, после чего перевела взгляд на меня и хмыкнула:

– Кевин, ты всё-таки пришел?

– Угу, – я выхватил из рук Альбуса шляпу и тут же напялил её на голову. – Вот!

– Хооо, а ты времени зря не терял? – шляпа прочитала мои мысли и мою память, после чего тихо засмеялась, видимо, проглядев мои недавние «приключения». – Хо-хо-хо, Моргана! Даже просмотрев твою память и желания, я не могу понять, зачем ты сделал это с бедным Пушком, хо-хо-хо!

– Пушком?

– Это имя Цербера, к которому ты сегодня ночью угодил, – ответил директор, направляясь к своему столу. – Будешь чай, мальчик? Может, горячего какао?

– Не откажусь от чая, – я ещё несколько секунд смотрел на наклонившего голову вбок Фоукса, после чего прошел к столу директора и сел на предоставленный стул с удобной серой спинкой. – Почему вы так спокойно реагируете на мои ночные похождения? Разве я не нарушил правила?

– Нарушил, – кивнул мужчина, ставя на стол тарелочку с лимонными дольками и ещё одним щелчком пальцев заставив небольшой фарфоровый чайничек взлететь в воздух и начать разливать в белые чашки ароматный горячий чай. – Но в этом виноват я. Если бы я не запретил туда идти, то ты бы не пошел, ведь так?

Я кивнул, чего таить-то? Нет, я бы мог не пойти, если бы опрошенные мною старшекурсники рассказали мне об этом месте, но, по их же словам, они впервые слышали об этом коридоре, а подобный запрет от Дамблдора был очень… странным, скажем так.

Нет, они и так считают его странным и чуть ли не ненормальным, но у меня такого ощущения не появилось. Если бы у него был старческий маразм, то хрен бы ему разрешили быть директором целого Хогвартса.

А это, на секундочку, одна из лучших в мире школ магии, даже несмотря на то, что их так мало. Да, меня просветили о нескольких школах, типа Дурмстранга, расположенного где-то в северной Европе, или Колдовстворца, что в России.

В общем, я практически уверен, что ученики каждой из школ считают именно свою школу «лучшей». Так всегда было даже в обычных престижных заведениях.

– Ты слишком взрослый, Кевин. Слишком взрослый для одиннадцатилетнего мальчика, но в то же время ты ребёнок, который делает то, что ему вздумается. Влияет ли на тебя подобным образом твоя «особенность» или это твой разум особенный? Не знаю, но мне кажется, что истина находится где-то посередине, – старик двумя пальцами взял лимонную дольку и, с удовольствием прикрыв глаза, закинул себе в рот, несильно покачав головой. – Обожаю их.