Фокусы и фокусники

Цирковая романтика - Смешное разоблачает - Клоун и блондинка - Юбилей советского цирка - В годы войны - Шефская работа - На восстановлении Крещатика - Иллюзионное ревю -Политический иллюзион.

Давно уже прошли времена, когда я сомневался: можно ли иллюзионисту выступать в цирке? Оказывается, можно. И это удалось доказать своей работой многим иллюзионистам советского цирка. Правда, выступления на манеже повышали ответственность, требовали от иллюзиониста особого мастерства, ибо в цирке все на виду.

Зритель знает цирк в вечерние часы, когда яркие фонари зажигаются у подъезда, когда, освещая манеж, вспыхивают прожекторы и звучит веселая музыка, а из-за занавеса выходят бравые униформисты в украшенных позументами костюмах и белых перчатках. Но не менее интересно в цирке в дневное время. Необычно выглядит он в эти часы.

Манеж - в полумраке; свет проникает на него только сквозь маленькие окна в верхней части купола. Барьер, окаймляющий арену, покрыт чехлом. Ходят уборщицы с ведрами и тряпками. Занавес, отделяющий манеж от закулисной части, отдернут, и слышно, как на конюшне фыркают лошади и переговариваются конюхи. Где-то играет саксофон. Лает собака, протяжно ревет осел. Вот подал голос лев, и от его могучего рычания сотрясаются стены и дрожит пол.

Особенно оживленно бывает в цирке в дни, предшествующие началу сезона. Съезжаются артисты. В вестибюлях и коридорах стоят ящики, сундуки, корзины, чемоданы. На манеже еще работают плотники. Деловитый стук молотков то и дело заглушается бравурными звуками галопа или польки, разучиваемых оркестром.

Здесь же идет репетиция. По соседству с "антиподистами", которые, лежа на спине, подбрасывают и ловят ногами пестро раскрашенные предметы, упражняются на ковре молодые акробаты - воспитанники Государственного училища циркового искусства. Тут же еще одна группа акробатов. "Ап!" - и в воздухе мелькает гибкая фигура, "Ап!" - и один акробат, как пружина, выпрямляется на плечах другого. Непривычно видеть их не в нарядных цветистых рубашках, а в рабочих комбинезонах, простых и удобных для тренировки.

И за кулисами тот же упорный труд, будничная деловая обстановка. В одной из маленьких комнаток музыкальные сатирики разучивают новые куплеты. Из репетиционного зала доносятся звуки рояля - там занимаются артистки балета. Коверный клоун раскладывает свой реквизит. Из огромного сундука один за другим появляются клоунский костюм, большие, неуклюжие ботинки, тросточка, целый набор разноцветных мячей...

А на конюшне - настоящий маленький зверинец. В просторных станках стоят дрессированные на свободе дончаки - рослые степные скакуны. Рядом с ними массивные жокейские лошади. Меланхолично пожевывают губами двугорбые киргизские верблюды. В отдельном помещении -клетки со львами.

Увлекательна цирковая романтика, и тот, кто знаком с нею, полностью находится в ее власти.

В начале книги я уже говорил, что когда-то фокусники каждый свой трюк старались представить как что-то загадочное, сверхъестественное. Правда, и прежде бывали фокусники, отходившие от традиционных приемов, избегавшие таинственного и зловещего в своей работе.

Одним из первых это сделал французский иллюзионист Робер Гудэн (1805-1871). На своих "фантастических номерах" в Пале-Рояле, в Париже, он представал перед зрителями таким, каким был на самом деле, - живым, веселым и остроумным человеком. Детей он одаривал игрушками и сладостями, которые доставал неведомо откуда. Апельсины, например, Гудэн "выращивал" прямо на глазах у публики. Он насыпал в большую кадку землю, клал туда зернышко и поливал водой. Из земли появлялся зеленый росток, росток превращался в куст, куст покрывался цветами. Затем на дереве возникали плоды, которые фокусник срывал и раздавал зрителям. Последний апельсин разрезал пополам, и оттуда вылетали две механические бабочки, порхавшие над сценой.

Примеру Гудэна последовал "профессор магии" Александр Герман, представитель известной семьи иллюзионистов. Он также был весельчаком, балагуром, пересыпающим свою речь шутками-прибаутками. В восьмидесятых годах прошлого столетия Герман приезжал в Петербург.

Вот что я прочитал в журнале "Всемирная иллюстрация".³

"Перед тем как дать здесь несколько представлений, - говорилось в журнальной заметке, - Герман успел на днях показать свое искусство нескольким лицам, завтракая в ресторане у Дюссо.

С первых же минут завтрак принял фантастический характер.

Гарсон⁴ подал Герману небольшое блюдо с яйцами всмятку. Профессор провел над блюдом рукой, как бы выбирая яйцо.

– Что вы мне подаете пустое блюдо?
– вскричал он, строго смотря на гарсона.

Яиц как не бывало. Растерявшийся гарсон что-то пробормотал.

Надо было видеть лицо остолбеневшего гарсона.

Все яйца затем возвратились на стол из галстука одного из

Александр Германн и трюк

присутствовавших. „_Дама „ _{воздухе}„

Проделав массу фокусов с картами, профессор в довершение всего показал следующее чудо.

– Накройте ваш бокал с шампанским шляпой, - предложил он одному из своих спутников. Сказано - сделано.

– И ваш бокал под шляпой?

– Конечно.

Он поднял шляпу, и при общем удивлении и смехе вместо бокала с шампанским на столе узрели большой ботинок на толстой подошве.

– Извините, господа!
– произнес Герман, взяв ботинок и надев его на свою разутую правую ногу. Бокал с шампанским он достал из-за пазухи".

Не надо думать, будто веселое в цирке связано только с выступлениями клоунов. Почти в любой жанр можно вводить и острый гротеск, и забавную эксцентриаду. Это же относится и к иллюзионным номерам.

Есть выражение: "смешное убивает". И уж если разоблачать претенциозные попытки современных иллюзионистов выставлять себя в качестве "экспериментаторов натуральной магии", то самое лучшее делать это с помощью юмора. Буффонадные моменты, введенные в иллюзионный номер, придают ему ироническую окраску, полностью убивают какие бы то ни было бациллы мистики.

Как, очевидно, помнит читатель, я выше рассказал, что в свое время подвергся серьезной критике номер "Женщина в воздухе", подававшийся мною как "сеанс гипноза". Давно прошли времена, когда я всерьез "усыплял" свою партнершу, проделывая над ней "гипнотические пассы". Номер этот, однако, продолжал жить в моем репертуаре. Но теперь вместо женщины в нем участвовал клоун. Вот он поднимается в воздух, якобы усыпленный. Он сладко спит, посапывая, и даже почесывает "во сне" ногу об ногу. Смешно? Смешно! Чародейство, магия, чернокнижие? Какое уж тут чародейство! Все очень просто, а если и кажется необычным, так на то и иллюзия.

Клоун в иллюзионном номере появился при обстоятельствах, быть может, не столько закономерных, сколько случайных. Был у меня трюк под названием "Бак" (по-другому он называется - "Ваза фараона"). В большую, почти в человеческий рост вазу я наливал тридцать ведер воды. Одно ведро... пять... десять... Наконец, сосуд наполнялся до краев, и тогда из этой вазы я начинал вытаскивать голубей, кур, собаку, одного лилипута, другого... Последней появлялась молодая женщина. У нее были крашеные локоны и стандартная улыбка.