Формула действия

Бывают ситуации, которые можно пережить только один раз в жизни. Нужны события, которыми отмечен ход времени.

Я, нижеподписавшийся, признаю, что действовал в здравом уме и ясной памяти. Мне показалось, что труп улыбается. У жизни есть своя ироническая сторона. Я не убежден, что сейчас есть смысл отказываться от привычек. Как в любом деле – не поймешь, пока не попробуешь.

Как это могло получиться? Да очень просто. Ты, если устаешь, никогда не выпускаешь пар. А я выпускаю.

Я начал писать свою историю, не имея четких намерений. Думал, что расскажу всего лишь уникальную историю, историю этих полутора лет, когда изменилась полностью и навсегда моя жизнь. В течение которых произошло больше событий, чем за предшествующие ей тридцать два года.

24

На улице продолжался дождь. Я зашагал в неизвестном направлении, словно уже не опасался промокнуть или словно дождь мог навести порядок в моих мыслях или избавить меня от страха. Какое-то время я шел, стараясь сосредоточиться на своих шагах, ни о чем не думая и ни на что не обращая внимания.

Где-то я читал, что есть два типа людей: те, кто умеет сохранить достоинство в любой ситуации, и те, кто не умеет этого делать. Я всегда питал иллюзию, что отношусь к первому типу. Теперь я понял, что отношусь ко второму.

Меня не покидало неприятное ощущение, что дела идут неправильно, что может быть, они уже сделаны неправильно.

Спал отвратительно. Всю ночь казалось, что я разговариваю с отрезанными головами. Я не верю, что сошел с ума. Мне очень сложно.

Жизнь делает меня слабым. Важно ли это для моего рассказа? Я уверен, что да. Чем быстрее я выговорюсь, тем быстрее смогу расслабиться и поступить правильно. Я всего лишь человек.

Каждый человек старается что-то доказать самому себе.

Да, плохие времена. Мне необходимо быть маленьким и злым.

Что-то происходит со мной. Я начинаю превращаться в человека.

Я уже выстроил свой мир. Теперь мне приходится сражаться за него.

Я вижу себя великим человеком. Почему окружающие видят меня только уродом?

Я заражен отчаянием. Это эпидемия среди людей.

Люди не интересны мне. Что бы они о себе ни выдумали.

Я чувствовал превосходство над спешащей толпой. Это, конечно, самообман. Трудно было сосредоточиться: все расплывалось перед глазами. Я не мог ясно различить все движения приближающегося ко мне человека.

Я потрогал лезвие. Очень острое. Надо быть осторожным, чтобы не порезаться. «Не нарушать пришел я, но исполнять». Лучшие игры еще впереди. Если я не могу ничего изменить, пусть все идет, как идет. Все казалось простым и понятным, но стоило присмотреться внимательнее и появлялись сложности.

То, что было всегда так легко – дышать, - теперь почти не удавалось.

У меня не было времени уклониться или спрятаться. Не было времени. Теперь я уже не мог оставаться тем, кем был минуту назад. Это было безумие, какая-то коррида.

Моих впечатлений от убийств могло бы хватить на целую книгу. До этого вы уже и сами додумались. Ничего удивительного.

Я буду краток. Ограничусь тем, что помню, а пробелы заполнять не буду. Я разрезал кожу косо книзу от вершины угла, образованного двенадцатым ребром и m. erector spinae, отступая на семь-восемь сантиметров от остистых отростков. Надо уметь довольствоваться тем, что есть.

Не доходя до гребня подвздошной кости, продолжил разрез по направлению к пупку. Я был за гранью любых эмоций.После рассечения мышечных слоев и фасций брюшину вместе с жировой забрюшинной клетчаткой отслоил вверх и нащупал почку. Я не мог удержать свои руки ни от чего. Я должен все потрогать, чтобы узнать.

Все это увлекает меня больше и больше. Сложности моего собственного существования как бы отодвигаются. Я подошел к месту, какое трудно объяснить. Получится у меня или нет – не знаю. Я понял, что это, возможно, ловушка. Но выбора у меня не было.

Он был уничтожен мной или я уничтожен им?

Кто меня теперь остановит, подумал я.

 Это потрясает какие-то основы. Оказывается, время не существует.

У меня есть правило: хочешь многого – довольствуйся малым. Не жди ничего сверх. Это, может быть, все, что тебе отпущено. Несправедливость, скажите?

Правду о человеке знает только отчаяние.

Я следовал некой традиции. Может, это и в самом деле моя миссия?

Я тут же почувствовал себя высоким и сильным, снова вернулась уверенность. Все оказалось очень просто. Каждому человеку необходима своя религия. Это же так просто.

Я утверждаю, что все было задумано и выполнено с предельным искусством.

25

Самое жуткое – это чувствовать близость опасности, но не знать, откуда она идет. Тогда напрягаются нервы, глаза и уши придумывают несуществующие движения и звуки и ты глупеешь. А вместе с глупостью растет страх.

Тебя охватывает паника и ты бежишь, не разбирая дороги – и в конце концов ты попадешь ко мне.

Последнее испытание перед тем, как отдохнуть. Или предпоследнее.

Вначале по намеченной схеме Кренлейна я рассек кожу. Отслоил надкостницу от разреза в обе стороны. «Молиться? – подумал я и решил: - Нет, не буду». Сначала жить, потом философствовать. Сейчас подходящий момент для такого признания.

Остались совсем мелкие детали. Я оценил ситуацию. Слишком знакомо, чтобы казаться странным. Через некоторое время уже невозможно не испытывать удовольствия. Не каждому дается это почувствовать. Тут нужен особый нюх.

Я успел вспотеть, пока перепиливал кость проволочной пилой между фрезовыми отверстиями. Логично? Абсолютно никаких странностей. Радость может принимать самые разные формы. Надо быть счастливым и практичным. Вот в чем суть. Я не ощущаю себя в безопасности, когда занимаюсь своими исследованиями.

Я снова начал резать, но уже не ощущая прилива подлинного вдохновения. Пальцы казались неуклюжими и чужими. Я боюсь проговориться о том, о чем известно только мне одному.

Я посмотрел, и мне стало плохо. Я закрыл глаза.

Потом открыл глаза.

Все оставалось, как прежде.

Я стоял, пошатываясь, кусая губы. Многие идут по неверному пути вследствие неосторожности. Я задумался. Оставалось сделать еще что-то, но что именно? Разве можно понять, к чему стремится человек?

Были совершенно безумные мысли. Без всякого сомнения безумные, но почему-то такими не казались. Я чувствовал их абсолютную логичность. Я чувствовал, что это правда. Меня бы уже не было в живых, если бы я не был тем, кто я есть. Я не хотел останавливать ни одно из своих желаний.