Формула истинной

Выпускаю в воздух струю ледяного, синего пламени. Оно способно заморозить даже кипяток и расплавить металл. Удивительная сила ледяных драконов. Люди обратили ее против себя же, украв ее… Украв МОЮ жену.

Я буду искать ее сверху. И временами уничтожая дома этих никчемных идиотов, решивших, что они смеют поднимать руку на графскую собственность.

Я уничтожу здесь все, но заставлю вернуть ее!

Глава 25. Казнь

Как и после прошлого сеанса связи, я не сразу понимаю, где я и сколько меня не было. Будто выныриваю из странного сна. Лесандр не стоял без дела, перетащил все ледяные кристаллы в один угол и сидит, периодически грея один за другим руками.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, приподнимаясь на локтях. Изо рта идет пар. В подвале настолько холодно, что я уже перестаю чувствовать, что замерзла. Плохой знак.

— О, ты вернулась! — радуется внук. — Да вот. Обнаружил, что если подержать эту штуку в руках, она перестает быть такой уж холодной. Может, мой драконий жар так действует?

— Может быть…

— Какие новости?

Я пересказываю внуку наш разговор с Аланом. Опустив, разумеется, как он обнимал меня, как коснулся на прощание губами. Как подарил спокойствие и надежду выбраться отсюда невредимыми.

Но то будет лишь через время. Он сказал, шесть часов? За это время я успею окочуриться. Чтобы разогнать кровь по телу и чуток согреться, поднимаюсь на ноги и делаю зарядку. Заодно поднимаюсь на лестницу, пробую пощупать люк — наш единственный выход. Изнутри никак не открыть.

— Не отогревай их все, — прошу я Леса.

Кристаллы от его прикосновений действительно теряют силу, хоть и медленно. Вместе с тем, что они перестают источать холод, они еще и тускнеют, и наш единственный источник света здесь постепенно исчезает.

Лесандр разбивает один из кристаллов, выбирает осколок и кладет в рот.

— Это еще зачем? — хмурюсь я.

— Видел в каком-то фильме, что за щекой можно хранить лезвие. Если нас опять свяжут, будет чем разрезать веревку.

— Ага. Только руки нам наверняка свяжут за спиной, и без контроля не оставят.

Лес разочарованно вытаскивает осколок изо рта и отбрасывает в сторону.

Некоторое время мы просто молчим. Причем это время тянется и теряется. Я с трудом понимаю, прошло десять минут или несколько часов. Тайком сжимаю в руках флакончик с кровью Алана. Хочется связаться с ним, но понимаю, что если он в полете, это только отвлечет. Интересно, а как там Риввард? Заметил ли вообще, что нас нет во дворце?

— Мне здесь нравится, — вдруг произносит Лесандр и, увидев мой непонимающий взгляд, поясняет: — В смысле, не конкретно здесь, не в плену. А в этом мире. Поначалу было стремно, что нет больше школы, знакомых, интернета, компа… А теперь мне кажется, что так и должно было быть. Зато здесь у меня есть семья. Ну, кроме тебя, естественно, ты всегда была рядом. Но больше никого. А сейчас я сижу и думаю, что вообще-то о нас есть кому заботиться.

«Да, Алан уже летит», — думаю я, но Лесандр считает по-своему:

— Отец нас спасет, я уверен.

— Не знаю, заметил ли он нашу пропажу.

— Он взбесился, когда на нас напали в прошлый раз. Точнее, тогда это были не мы с тобой, а прежние владельцы этих тел… Но это не важно. Тогда Риввард не мог помочь, потому что был на войне. Сейчас он рядом и точно нас найдет.

— Посмотрим, Лес.

***

Бесконечное ожидание закончилось, когда снаружи послышались крики. Точнее, спор явно испуганных людей. Мы с Лесом подскочили к люку, чтобы лучше расслышать.

— Он сошел с ума! Крушит по дому раз в полчаса. Нас точно кто-нибудь сдаст.

— Лучше уж нам самим отдать их…

— Ни за что! Нас казнят. Слышал, что он сделал с Джорном? Пытал, пока тот не умер. А ведь он даже не был в курсе про наши планы!

— А если мы продолжим, от города ничего не останется.

— Эта ведьма просто околдовала его, вот граф и сходит с ума. Покончим с ней, и беды закончатся. Открывай.

Над люком начинают возиться. Мы с Лесандром, как и договаривались заранее, бросаемся к местам, где нас приковали, и изображаем, будто так и сидели все эти часы. Мы хорошо подготовились, убрали все осколки, кристаллы сложили как раньше. Со стороны и не скажешь, что мы провели эти несколько часов без веревок на запястьях. Из существенных отличий: в подвале стало значительно теплее.

— Сидите, демоны? — спрашивает один из бандитов, спускаясь к нам с лампой.

Плохая новость — он не один, и их даже не двое. На улице слышны еще голоса, там минимум человек пять. Справимся ли мы с Лесандром с такой толпой разозленных, сильных мужчин? Нам бы просто время потянуть…

К Лесу подходит один из бандитов, тянется развязать ему руки. Лес резким движением вытаскивает руку. Крик — бандит падает, сжимая плечо, из которого хлещет кровь.

Мужик, который шел ко мне, останавливается и оборачивается на крик, и я пинаю его под колено. От неожиданности он тоже падает, Лес накидывается на него, но все бессмысленно — на крики сбегаются другие люди, и вот мы вновь связаны. А бандиты еще злее, чем были.

— За это вы еще ответите, — шипит тот, что с раненым плечом, и приказывает вытащить нас на улицу.

Уже вечер, но стемнело не полностью. Да деревьями замечаю будто бы дым — он вдалеке, за несколько километров, но пожар, похоже, довольно силен.

— Графиня Леотта Флориен, вы проговариваетесь к смертной казни, — говорит один из мужиков и силой ставит меня на колени на землю. Мелкие камушки впиваются в кожу.

— Что, так быстро? — вместо испуга удивляюсь я. Радужная картинка, что за мной явится пусть не принц, но хотя бы один из графов, развеивается. Никто не явится. Меня реально сейчас убьют?

Передо мной пень, на таких обычно рубят дрова в деревнях. Или головы курицам…

— Вы же кого-то ждали? — с надеждой спрашиваю я. — С магией шутки плохи. Если я наложила проклятье, просто так меня убивать нельзя.

— Все, кто нужно, уже пришел. — Это голос какого-то старика. Я не заметила его поначалу, но сейчас вижу: типичный такой колдун, с седой бородой и загадочным видом. Не хватает хрустального шара и карт Таро, был бы похож на мошенника из нашего мира. — Я даю разрешение на восстановление баланса природы. Смерть графини искупит беды, обрушившиеся на наш край.

— Ты че несешь, дед? — вмешивается Лесандр. Его тоже поставили на колени, но он вырывается и сопротивляется, поэтому его держат аж вдвоем. — Все началось с меня! С моего рождения! Вот меня и убивайте, придурки.

— Помолчи, Лес, — шикаю я. — Признаюсь во всех бедах, проклятьях. Графство страдает из-за меня.

Мы с внуком наперебой убеждаем бандитов, кто больше виноват в несчастьях местных жителей. Как этот упрямец не поймет? Мне нет смысла жить, если с внуком что-то случится, он под моей ответственностью! Зачем он лезет и пытается меня защитить?