Формула истинной

— Граф Риввард будет недоволен, что вы подвергаете себя опасности, — опять попытался возразить Варр.

— А вы что, господин Варр, не сможете обеспечить мне безопасность в собственной тюрьме? Тогда у меня к вам большие вопросы.

Вояка скрипит зубами от злости.

— Вас понял, госпожа. Организую вам встречу, когда пленники придут в себя.

Ага, похоже, с методами допроса в этом мире я не ошиблась.

Варр кланяется и уходит, а я тяжело вздыхаю. Непростой разговор.

— Ба, о чем ты собираешься с ними говорить? — спрашивает внук.

— Пока не знаю. Послушаю глас народа, какие конкретно у них проблемы. Возможно, получится что-то решить. Какая-то власть у меня должна быть, правда? Ой!

Я вскакиваю с места и прыгаю дальше от стола. За несколько часов в библиотеке я уже видела несколько мышей, но ни одна из них пока не наглела настолько, чтобы забраться прямо на стол, на мои книги!

Лесандр стоит рядом и смеется от моей реакции, после чего тянет руку к мыши, чтобы ее убрать.

— Стоять, — хватаю его за руку. — Ты помнишь, в каком времени мы оказались? Мыши вполне могут переносить кучу заразы, вплоть до чумы. Не трогай их.

— Ба, я от клинка под ребра оправился за пару дней, что мне сделает мышь? — удивляется Лесандр, но в руки ее все же не берет. — Ты хотела узнать про проблемы народа? Вот тебе первая — грызуны. Они тут повсюду, особенно ближе к кухне и складам. Жрут все подряд, хотя еды и так не хватает. Видимо, решили подкрепиться книгами.

Лесандр берет с одной из полок книгу и нежно подталкивает мышь со стола. Пухленькая мышь недовольно падает на пол и убегает — к счастью, в противоположную от меня сторону.

***

Я нахожу Лиссу ближе к обеду, неподалеку от столовой. Она склоняется в поклоне.

— Как вы, графиня?

— Прекрасно. У меня будет распоряжение.

— Слушаю, госпожа.

— У вас есть кошки?

Лисса непонятливо пожимает плечами.

— В городе есть, наверное, бродячие. А что такое?

— Привезите мне штук пять… А лучше — десять. И почему никто до сих пор не сделал этого раньше?

— Зачем, госпожа? У нас каждая крошка на счету, а кошек нужно кормить! — возмутилась Лисса.

— Голодный хищник охотится лучше остальных. Я не хочу, чтобы мне на голову среди ночи свалилась мышь.

— Да, второй раз это будет неприятно, — шепчет Лисса.

Черт! Со мной такое уже случалось?! Вернее, с моей предшественницей.

— Когда привезете их, выделите пустую комнату. У нас же есть какие-то ненужные помещения? На неделю посадите их туда. Каждой предложить воды — если откажутся, будут вести себя странно, пускать пену изо рта, сразу убирайте из дворца. — Я задумываюсь, вспоминая, что еще помимо бешенства может быть у бродячих кошек. Лишай, блохи? — Потом помыть каждую с мылом и лавандой. У вас есть лаванда? — Надо бы поменьше спрашивать, что существует в этом мире, а что нет, иначе меня быстро раскусят. — Можете добавить золы, это отгонит клещей. Кстати про это! Доставьте мне несколько ведер золы. Первым делом нужно обсыпать вокруг кухни и амбаров, складов эту золу, плотным таким слоем, как бы кругом.

Лисса поморщилась.

— Зачем?

— Потому что это природный репеллент, он отпугивает грызунов. Золу рассыпьте сегодня же, а кошек доставьте как можно скорее и отправьте в карантинную комнату, — распоряжаюсь я.

Вдруг со спины подходит еще один мужчина — немного похожий на местного знахаря, но куда старше, тоже в чем-то типа балахона темно-бордового цвета. Седая борода до середины груди — мечта барбера.

— Графиня, с вами желает побеседовать ваш муж, — кланяется незнакомец.

— Он приехал? — удивляюсь я.

— Нет, госпожа, он желает говорить с вами посредством удаленной связи.

Проще говоря, он прислал письмо. Что ж, это даже интересно. Возможно, из этого послания я пойму, как он ко мне относится, потому что пока что это мутное пятно в истории Леотты — хозяйки тела, в котором я оказалась. Что было до? Почему мой муж решил жениться именно на мне, если, как рассказал внук, тут все браки завязаны на «истинной любви»? Почему терпит непогоду и прочие беды, которые появились после нашего с ним брака?

Возможно, он действительно меня любит? Было бы неплохо. Ссориться с Риввардом нельзя, ведь он отец Сашки. Развод или раздор будет означать, что мы с внуком разделимся, а это недопустимо.

Или у графа Ривварда другие мотивы, и никаких теплых чувств он ко мне не питает… Сейчас я это и выясню.

Глава 4. Бывший и настоящий муж

Мужчина в балахоне отводит меня в одну из комнат. Здесь так же уютно, как, наверное, в кабинете психолога: рабочий стол, мягкий диван. Пахнет какими-то травами.

— Ложитесь, графиня, — просит мужчина. Забыла уточнить у внука, есть ли в этом мире магия, потому что этот бородатый больно похож на каноничного волшебника. И вообще, зачем мне садиться? Дал бы письмо, я бы прочитала его в своих покоях. И не нарушаю ли я сейчас какое-нибудь средневековое правило поведения, находясь с мужчиной, не своим мужем, наедине? Видимо, здесь все устроено слегка иначе, чем в нашем обществе Средних веков.

— Как я свяжусь с мужем? — спрашиваю я.

— Как обычно, Ваша милость. — Бородач подходит к своему столу и берет какую-то склянку.

— Извините, уважаемый, после нападения у меня бывают провалы в памяти.

— Вы меня простите, Ваша милость, — кланяется бородач, — я об этом не подумал. Вам нужно выпить этот отвар, в нем кровь вашего мужа. Так между ваши установится связь на пять-десять минут, вы успеете поговорить.

Отвар кровью? Привет, вич-инфекции и гепатиты! Но, видимо, варианта отказаться у меня нет. Что ж, буду надеяться, что мой ненаглядный не ходил налево и не тыкал в себя неизвестными иголками, а потому не заработал какую-нибудь заразную гадость.

Бородач вытаскивает пробку из маленького флакона и протягивает мне. Выпиваю залпом. На вкус — как валерьянка со сладковатыми нотками. Сносно.

— Теперь поскорее ложитесь, Ваша милость, иначе ударитесь, — вдруг забеспокоился бородач.

И с чего мне падать? Я вполне хорошо себя чувствую… Ну, голова чуть кругом пошла, но это же ничего?

Бородач успевает ухватить меня за плечи и уложить на диванчик, прежде чем я перемещаюсь в странное место.

Какая-то снежная поляна с камнем посередине. На этом камне я и оказываюсь, медленно поднимаюсь и оглядываюсь. Как будто бы лес в паре десятков метров, а вроде бы его и нет: все объекты вдали размытые, словно их потерли стеркой.