Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Первой в очереди к врачу стояла полная пожилая женщина в пёстром байковом халате, который делал её похожей на курочку рябку. Лицо её казалось полно горечи, а удручённые заплаканные глаза обречено смотрели из-под припухших век в одну точку, и во всем облике женщины чувствовалась горечь и безысходность.

На скамейке сидел в очереди и студент с модной свежей стрижкой и опущенными тонкими плечами. Указательный палец левой руки украшала серебряная печатка с вензелями. На голове его блестели наушники, соединённые тонкой сиреневой пружинной дугой. Их гибкие черные провода соединялись с плеером, который уместился в нагрудном кармане выпущенной поверх фирменных джинсов толстовки из

хлопчатобумажной ткани. Уголки его капризных плотно сомкнутых губ опускались вниз, отчего его ухоженное лицо выражало пренебрежение и презрение.

Минут через десять пришла Татьяна Павловна с пачкой медицинских карт и пригласила женщину. Та провела у врача около пятнадцати минут, а когда вышла, глубоко шумно вздохнула и, постояв полминуты без движений в размышлениях, беззвучно и плавно удалилась по коридору в женскую палату.

Стриженный представитель золотой молодёжи осматривался Татьяной Павловной минут на пять меньше, выйдя из кабинета, спотыкаясь и держась иногда за стенку, он поковылял в свои апартаменты.

Ветеран, сменив его, и вовсе провёл у лечащего доктора от силы пять минут. Уходя из кабинета, он в распахнутой двери рассыпался благодарностями, и именно сейчас, наблюдая его профиль, Владимир обратил внимание, что голова фронтовика оказалась наклонена вперёд, как бы при постоянном поклоне, постоянном приветствии. Глаза ветерана казались маленькими по сравнению с круглой, седой и местами лысой головой, и они беспрестанно находились в движении, безостановочно бегали, перепрыгивали с одного на другое.

Подвижность глаз странно сочеталась со статичностью фигуры и с как бы зафиксированным наклоном головы.

«Должно быть, это последствие фронтового ранения», – молниеносно прорезала Владимира скорбная мысль.

В кабинете Татьяны Павловны стоял потрескавшийся, тёмный от старости однотумбовый канцелярский стол, за которым начали трудиться более тридцати лет назад, то есть ещё до рождения нынешней хозяйки. Он полностью завален папками, тетрадками, отдельными листиками, бланками. Стулья с каркасом из чёрных железных труб явно были произведены сверх плана в застольный период. В светло-жёлтом шкафу за раздвижными стёклами хаотично лежали бесплатные газеты, да ещё штук пять тоненьких брошюр. На одной обложке с овальным синим штампом Владимир успел прочитать заглавие: «Особенности психотерапии и реабилитации женщин, больных алкоголизмом». Книжка была изготовлена Министерством здравоохранения СССР в 1977 году, и от неё веяло антиквариатом.

Потолок предостерегал своими трещинами, в одном месте штукатурка уже отвалилась, обнажая древесный скелет дранки. На потолке и стенах отставала пластами краска. Оконная рама уже несколько лет просила покраски. Железную вешалку венчал голубой беретик. Рядом висели синий мохеровый шарфик и коричневая кожаная куртка. Под вешалкой стояли кавалерийские сапоги с высокими голенищами и низкими каблуками.

Татьяна Павловна чем-то дополняла медкарту фронтовика, усадила Владимира на обшарпанный стул и принялась узнавать то же самое, о чем его спрашивали в приёмном покое и Зоя Степановна. Она прослушала лёгкие и сказала, что ему следует завтра утром перед завтраком сдать все назначенные анализы в процедурную комнату.

– Есть сейчас у вас тяга к спиртному? – спросила Татьяна Павловна.

– Очень хочется пива, – признался Владимир и сглотнул слюну.

– А другого чего-нибудь?

– Будь я сейчас дома, то и водкой бы поправился, – ответил Владимир с уже меньшим энтузиазмом и тоном более равнодушным и обыденным.

– У вас постоянно дома есть водка или другие спиртные изделия?

– Все есть в холодильнике, а как мимо него пройти?

Когда

Татьяна Павловна что-то кропотливо заполняла мелким почерком в его уже толстую медицинскую карту, он задумался, вспоминая, могло ли так случиться, что громадный кухонный холодильник был бы пуст в отношении спиртного.

И без колебаний уверенно добавил:

– При крайнем случае, у соседей всегда найдётся, чем горло смочить.

– Значит соседи, случается, выручают вас в части алкоголя?

– Правильнее сказать, что мы вместе празднуем различные знаменательные даты и мероприятия.

– А что вы вместе праздновали в последний раз?

– К соседке по коммунальной квартире приехала однокашница с Украины. Подруги встретились после длительной разлуки и пригласили к столу для разнообразия.

– И как много выпили вы лично?

– Трудно все сразу подсчитать, но, надеюсь, бутылку водки я лично осилил. Закуска была хорошая, великолепные маринованные белые грибы, очень красивые, ароматные и вкусные, – припомнил Владимир стол у Лизы и невольно сглотнул слюну.

Он увидел, как слюну сглотнула и Татьяна Павловна, и подумал: «Наверное, она является человеком впечатлительным и хорошо и детально представила чудесное грибное блюдо».

– Бывают ли у вас провалы памяти?

– Мне кажется, всем людям свойственно забывать.

– Я имею в виду ситуации, когда вы помните отчётливо все, что было накануне вечером, но какой-то эпизод вечеринки как бы стёрт окончательно из вашей памяти. И все попытки припомнить какие-то детали и события оказываются тщетны, хотя друзья или знакомые пытаются помочь вам вспомнить произошедшее накануне. Случается ли вам переживать такие минуты частичной потери памяти?

– Надо подумать.

– И вы можете привести пример подобной ситуации?

– Заучиваешь целый вечер крутой учебник, а утром на уроке пытаешься вспомнить – и тщетно!

– Школьные годы познакомили вас со спиртосодержащими напитками?

– Главным образом, вино по праздникам дома или с ребятами.

– То есть значительно повысилось употребление спиртного после того, как вы приступили к работе после окончания средней школы?

– Больше после того, как стал жить один, отдельно от матери.

– А какую максимальную дозу вы когда-либо употребили?

– Водки литр выпивал, а пива однажды в баре восемь кружек – это четыре литра – осилил. Тогда нам под конец подали тухлую древнюю селёдку, а при нормальной закуске рекорд, получается, мог стать более грандиозным, – Владимир говорил с глубоким сожалением в голосе, вспоминая подвиги.

Но про себя он подумал, что, может, напрасно слишком откровенничает.

– И сейчас вам хочется пива? – улыбнулась в ответ Татьяна Павловна.

– Очень, просто всё внутри чешется, горит, мучает изжога, трубы горят, слюна течёт. А иногда наоборот – рот пересыхает, попытался внутренний пожар залить минеральной водой, так бесполезно.

Владимир опять сглотнул.

– Днём потерпите, а на ночь я вам назначу снотворное и укол для купирования тяги. Ваша мать обещала сегодня принести нужные лекарства по списку, который я ей дала, и тогда вам будет легче.

– Спасибо.

– Бывают ли случаи употребления спиртного подряд два или три дня?

– Даже бывало и по пять дней.

– Утром вы похмеляетесь?

– А как же? Клин вышибают клином.

– Мне более-менее с вами всё ясно.

Татьяна Павловна заканчивала записи своего сбора данных об очередном пациенте.

Она оторвалась от письма и, придав лицу абсолютную серьёзность, на какую была способна, сказала:

– Напоминаю вам, Владимир, об обязательном соблюдении режима нашего лечебного стационара.

Поделиться с друзьями: