Форс. Цена и плата

Она сильно жалела теперь, что поддалась на уговоры подруги и очертя голову кинулась в авантюру. С другой стороны, чего она добилась на Земле? У неё была комната в общей квартире, оставшаяся от родителей, с недружелюбными соседями, которые третировали и даже пугали её. Занятия живописью и попытки поступить в вуз из-за садящегося зрения быстро остались в прошлом, та же участь постигла её вокал и учёбу в театральном кружке. Единственное, чем удавалось подрабатывать на жизнь — корректурой, которая вызывала у неё отвращение. На эту должность её устроила троюродная сестра, более активная по жизни.

Оставалось только сидеть и ворчать на своё невезение, а также во время чаепитий с немногочисленными подругами остроумно осуждать достигших хоть какого-то успеха людей за их мнимые и действительные недочёты.

Петренкова предлагала поучиться танцам на шесте, но Петрова на это не решилась, у неё были слишком крепкие и тяжёлые кости.

Пыхтя, она взобралась по пешеходному пандусу на эстакаду и решительно зашагала к центру города. Иногда она рассеянно сворачивала на проезжую часть и продолжала целеустремлённо переть вперёд, как танк. Машины объезжали её. Время от времени она останавливалась покурить, задумчиво смотрела вниз, опираясь локтями о бортик эстакады, потом, преодолевая одышку, шла дальше. Она не знала, что именно расскажет в отделе, ничего особенно важного ей не было известно. Она не знала, что предпримут в отношении неё, то ли депортируют на Землю, то ли помогут как-то устроиться здесь, и какой вариант из этих двух будет лучшим.

Эстакада была длинной, а впереди маячило ещё несколько таких же. На одной из обзорных площадок она остановилась и запела, не очень громко, просто для того, чтобы себя подбодрить. Поставленный оперный голос высокого тембра был слышен далеко и сразу привлекал внимание. Вокруг моментально скопилась небольшая толпа слушателей. Мявкающие мощные ферматы, над которыми подсмеивалась Петренкова, ни у кого удивления не вызывали.

Потом она наконец заметила, что уже находится не одна, обвела толпу сердитым взглядом прекрасных голубых глаз финно-угорского разреза и убежала. Она пока ещё была в состоянии бегать очень быстро...

6.

– Оэренгайны ушли.

– Совсем?

– Да. Их нет в системе звезды.

– Мне это не нравится.

– Был засечён сигнал передачи. Их кто-то вызвал.

– Всё равно мне это не нравится, - проворчала таор Аюлэймара таору Герхало.
– Нужно выждать, прежде чем отпускать маура и землянку из-под охраны. А где корабль Халеарна?

– Ондрил зарапортовался, - с улыбкой ответил Инто.
– Привёл его не сюда, а к себе на луну. Решил, что так будет надёжнее.

Силовое поле, прикрывающее здание, дрогнуло так, словно в него врезался на полном ходу по меньшей мере байк-трансформер. Оба таора с удивлением взглянули на экран. На газоне сидела и возмущённо трясла рыжими растрёпанными локонами маленькая полноватая женщина. Это была Катя Петрова.

При виде своей единственной надежды она последние несколько десятков метров пробежала бегом, а мерцания силового поля по причине плохого зрения не заметила, и налетела на невидимую упругую стену с разбега всем телом. Странная преграда отбросила её на траву. Катя не столько ушиблась, сколько растерялась и возмутилась. Что это за фокусы? Как ей теперь попасть в отдел?

Для неё открыли проход, она его не заметила, поднялась на ноги, небрежно отряхнула одежду, ругаясь на чём свет стоит, и пошла вдоль незримой стены, ощупывая её руками. В какой-то момент одна Катина рука провалилась в пустоту, Катя обрадовалась и устремилась в обнаруженный таким образом вход.

Перед самыми дверями здания она резко затормозила, сообразив, что не приготовила никакой вступительной речи, никакого объяснения своему визиту, никакого обращения или ходатайства. Она остановилась, раздумывая, потом свернула в сторону, к деревьям, намереваясь посидеть в сторонке на травке и не спеша всё обдумать.

За деревьями с другой стороны здания послышались голоса и смех. Кате стало любопытно. Она осторожно подкралась поближе...

7.

Ирруор спал, лёжа ничком и прижимая к себе Иру. Она проснулась и попыталась осторожно выбраться из-под его руки. Он не отпустил её. И не проснулся.

«Я тут недалеко. Мне нужно. Я быстро, я сейчас вернусь».

Он услышал, не просыпаясь — сильная бронзовая рука аккуратно разжалась.

Ира выкарабкалась из саркофага, вытянула следом за собой покрывало и завернулась в него...

Она уже намеревалась забраться на прежнее место, когда пришёл Лиоран.

– Улики не получилось, хитрый ты кот, но я этому очень рад. Зато твой фанат получил редкую запись с твоей необычной песней и моей жутко пафосной фразой.

– Во-первых, тише, он спит. Во-вторых, это о чём?

– Во-первых, он уже не спит, я это слышу. Во-вторых, он включил прямую трансляцию из рубки своего корабля в отдел таорэн — на тот случай, если бы Оэренгайны опередили всех остальных.

Она молча торопливо забралась обратно в капсулу, прижалась к Ирруору, закрыла глаза и замерла. Он снова обнял её.

– Много народу приходило нас навестить?

– Очень много, Халеарн. Ты сканируешь даже в таком состоянии?

– Я привык путешествовать в одиночку... Свяжись с Ондрилом, пожалуйста, пусть приведёт мой борт сюда. А то надо нанести ответные визиты, а нам переодеться не во что. Не говоря уж о том, что мой борт мне нужен при себе.

– Да, своеобразно у него соображалка сработала от нервов — отвёл твой корабль к себе на луну.

– А в таорэн наведаться можно и так, здесь пара шагов. Позабавятся нашим видом, но поймут правильно.

С этими словами Ирруор поднялся из капсулы и потянул за собой Иру, которая охотно вскочила. Инто и Хинку она всегда была рада видеть...

8.

Сторожевой контур позади здания дрогнул, Инто глянул сквозь стену, кто приближается, и улыбнулся. Он посматривал на дверь, но Халеарн с Жилкиной капитально застряли на газоне. Они целовались за деревом.

– Знаешь, как называется то, что сейчас происходит?
– вопросила Ира, счастливо вздыхая в его объятиях.
– На Земле это называется — медовый месяц.

– Всего месяц? Как-то скупо. Пусть будет хотя бы медовая тысяча. Лет. Вообще же это просто называется — радость жизни. Ира, радость моя, айя амау...

Катя Петрова выглянула из-за цветущего куста и увидела кахурского инфанта с какой-то девицей. Они бесстыдно лизались белым днём на глазах у всех. Катю обуял гнев. Почему одним всё, а другим фигу с маслом вместо целой жизни?! Она уставилась тяжёлым взглядом в спину девицы, которую нежно обнимал кахурианин, и пожелала ей от всей души сдохнуть самым страшным образом, какой только возможен.