Форсайт

— Я так понял, мы с вами были знакомы? — поинтересовался я.

— Да, где-то через месяц после События встречались, — кивнул Владислав. — Мы немного... повздорили... Я там написал.

Он снова побарабанил пальцами по столу. Спросил:

— Никита, вы не обидитесь, если я попрошу вас сейчас уйти? Вы правильно поняли, мы когда-то расстались при не самых хороших обстоятельствах. Мне очень приятно с вами-прошлым поговорить и по мере сил помочь... но вот с вами-нынешним я бы поостерегся общаться. Вдруг форсайт закончится?

— Боитесь? — спросил я в лоб.

— У меня редкая способность, — сказал Владислав. — Но не позволяет ни убивать, ни оживать.

Он глянул на Мишу, улыбнулся. Потом перевёл взгляд на меня.

— К тому же прошедшие годы явно пошли вам на пользу. И всё-таки я не хотел бы рисковать.

Я встал, протянул руку — он вложил мне в ладонь конверт.

— Ничего личного, Никита. Вы хороший человек, это время... плохое. Впрочем, времени здесь, по сути, нет, вы же в курсе, что Мир После живёт тремя изолированными периодами?

— Знаю.

Владислав кивнул.

— Когда прочитаете, кое-что поймёте. Привет Григоряну.

И он едва заметно ухмыльнулся.

— Мне отдадут мою способность? — спросил я.

— Конечно, — ответил Владислав. — Гена может забрать способность лишь на время и на оговоренных условиях. Как вы договаривались?

Он взмахнул рукой — и посреди комнаты появились двое: я и охранник.

Это походило не то на мультфильм, не то на обработанное изображение. Фигуры казались материальными, не просвечивали, но парили в нескольких сантиметрах над полом сами по себе, безо всякого окружения. Черты лица были размыты, словно их сняли на старенькую видеокамеру.

И всё-таки, когда губы моего двойника шевельнулись, я вздрогнул.

«Я никого убивать не хочу. Если меня не трогают, я никого не убиваю. Меня не тронут?» — спросил «я».

«Не тронут. Смотри, ты слово дал. Дал слово?»

«Дал. Пока меня не трогают, я не убиваю».

«Ты дал, я забрал».

Охранник провёл в воздухе рукой.

Фигуры исчезли, словно выключился невидимый проектор.

— Вот такая моя способность, — пояснил Владислав. — Могу воспроизводить недавние события. Не обязательно даже быть их свидетелем.

— Круто! — воскликнул Миша.

— Не слишком полезно в обычной жизни, разве что помогает решать споры, — скромно ответил Владислав. — Но необычная... Видите — ваша способность взята на время и лишь пока на вас не нападают. Вы молодец, очень аккуратно сформулировали.

— Это случайно вышло, — признался я.

Я дотерпел до возвращения. Мы не стали заходить к Мише, направились сразу в квартиру, ставшую моим временным пристанищем. Нюры у подъезда не было, мы ввалились в квартиру, и Саша сразу же занялась приготовлением обеда.

А Лена посмотрела на меня и азартно сказала:

— Читай! Интересно же!

Разорвав конверт, я развернул листок. Почерк у директора рынка был аккуратный и мелкий, про такой говорят «убористый».

— Уважаемый Никита! — прочитал я вслух. — Мы в прошлый раз нехорошо расстались, но это не моя вина. Вы были очень агрессивны, и это для многих кончилось плохо.

— А что было? — спросил Миша.

Я пожал плечами. Неохотно сказал:

— Видимо, я использовал способность.

— Убил он кого-то, — пробормотала Сашка. — Читайте дальше, Никита... У вас есть лаврушка?

— Чего?

— Лавровый лист. Какой бульон без лаврового листа!

Я пожал плечами. Как-то мне было не до вкусовых изысков.

«Убил кого-то...» Да не кого-то, а многих, судя по письму. А я-то считал, что в будущем веду себя абсолютно мирно, даже оружия не ношу...

— Не знаю, что стало причиной События, — продолжал я читать. — Версий много, все безумные. Но вы, я полагаю, подметили, что ни одна из версий не объясняет нарушения всех и всяческих законов мироздания. Физика, биология, химия. Даже время здесь идёт не так, как положено, разделено на слои, сквозь которые людям проникнуть не дано.

— Тоже мне, открытие, — заметила Лена.

— Никто из нас не помнит момент События, я не исключение. — Я перевернул листок. — Вы наверняка знаете, что и видеокамеры, работавшие в тот момент, ничего не запечатлели. Но моя способность — демонстрировать события из недавнего прошлого. Я обнаружил её в первый же день, когда очнулся в пустом офисе, не помня ни себя, ни прежнюю жизнь.

Я замолчал. Пробежал глазами последние строчки.

— Никита? — встревожилась Лена.

— Сейчас, — сказал я. — Секундочку.

Сашка отвернулась от булькающей кастрюли и посмотрела на меня.

Я молчал. В груди стало холодно, только сердце бухало часто и болезненно.

— Никита! — воскликнула Лена.

— Он врёт или псих, — выдохнул я.

И сам понял, как беспомощно это прозвучало.

— Никита, прочитайте, пожалуйста, — попросила Сашка. — Пожалуйста! Знаете, как я за маму переживаю?

— За маму не волнуйся, — я покачал головой. Опустил взгляд к письму.

Может быть, всё-таки порвать и выбросить?

Хотя что это изменит? Осталось всего два дня...

— Совершенно случайно, просто захотев понять, что произошло, я воспроизвёл момент События, — прочитал я негромко. — Потом повторял его несколько раз (к сожалению, со временем эта возможность теряется). Если кратко: я увидел себя во время совещания. Не без гордости скажу, что инструктировал коллектив о поведении в приближающемся Мире После. Но в какой-то момент последовала яркая вспышка, после которой я рухнул лицом на стол и, судя по поведению подчинённых, умер.

— У него же нет способности оживать... — пробормотал Миша. И замолчал.

— Некоторое время коллеги пытались оказать мне помощь, потом смирились со случившимся, — дочитал я. — Простите за такую информацию, Никита, она ничего толком не объясняет. Кроме того, что все мы, видящие форсайты, очевидно, умерли в один миг. И Мир После — царство мёртвых. Ваш Григорян, как я понимаю, это знает. С сочувствием и уважением, Вл.

Положив листок на стол, я обвёл взглядом команду.