Форт Заря

Жене доставляло огромное удовольствие наблюдать, как зеленый пупырявый зверь сдавливает монументальную шею эфиопа. В какой-то момент он даже испугался, что толстяка хватит удар, но все обошлось.

— Я бы хотел увидеть доказательства, — прохрипел, наконец, Тэкле.

Женя вынул из кармана предусмотрительно взятый с собой знак вождя Дасанеч и протянул его эфиопу. Тот взял, тщательно изучил его и вернул обратно.

— Так что, уважаемый Тэкле, вы поверите мне на слово, или стоит все-таки съездить и убедиться своими глазами?

— Тэкле поверит на слово, — вмешался в диалог Джамал. При этом физиономия толстяка отразила такое неподдельное страдание, что Женя его едва не пожалел.

— В таком случае, не сочтите за труд в следующий раз привезти с собой тот сломанный квадроцикл.

Эфиоп, пораженный убытками в самое сердце, рассеянно покивал.

Женя и Григорьев проводили гостей до их джипа. Из машины, с заднего сиденья, вылезла внушительных размеров тетка в строгом, но изрядно запыленном темно-синем платье, с остатками прически и макияжа. Кроме нее там были еще двое, мужчина и женщина, изрядно истощенные. Им помогли спуститься на землю, под руки отвели в столовую — мыть, кормить, лечить.

Женя дописал в свой блокнот:

25. Марта Шварцгольд, парикмахер, 28 лет,

26. Гюнтер Камелькранц, бармен, 31 год.

27. Хейфиц Гретта Алексеевна, правозащитница, 39 лет.

Джип с эфиопами выехал за ворота. Следом тронулись квадры с охраной. Едва закрылись створки ворот, Григорьев в порыве чувств так хлопнул Женю по плечу своей ручищей, что тот аж присел.

— Ну, Михалыч, ты сегодня номер отколол!

Отставной сержант был искренне восхищен.

— Это ж надо — выкупить людей у жулика за его собственное имущество, да еще и записать его в должники!

А Ольга ехидно сказала:

— Ну ты даешь! Старик Паниковский помер бы на месте от зависти.

Жора-байкер вернулся под вечер. Женя уже начал беспокоиться — еще бы, два человека пропали. Черт бы с ним, с этим мотоциклом. Вот два здоровых мужика — гораздо ценнее. К счастью, все обошлось. С южной стены замахали руками, чуть позже раздался треск мотоцикла. Дежурные отворили ворота, и через пару минут в них въехал раритетный «Ковровец». За рулем сидел крепкий с виду дед. Круглое лицо, курносый нос, россыпь конопушек и пегая бороденка придавали ему весьма комичный вид. Но за плечами у деда висел помповый, явно трофейный, дробовик. Едва заглушив мотор, он первым делом объявил:

— Не убивайтеся допрежь поры, сей же час ваши робяты придут. За трахомой етой им, вишь, никак не поспеть. А так — придут, придут.

Говор деда был такой же забавный, как и его внешность. Звали его Кузьма Евсеевич Приходько, всю жизнь проработал он в колхозе сторожем по причине врожденной хромоты и стойкому отвращению к перекладыванию бумаг. Но побродить с ружьецом по ближнему лесу любил, глаз имел зоркий и цепкий, а язык — колкий и язвительный. Было ему от роду пятьдесят девять лет. Вроде, и восьмилетку нормально со всеми закончил, аттестат достойный получил, а откуда такой речи понабрался — никто не знал, сам же он тайны не открывал.

Жора и Григорий добрались до форта через полчаса. С ними был еще один молодой человек, попавший в Женин блокнот под номером двадцать девять. Звали новенького Давыд Симсиве, был он из лезгин, настоящий сын гор. С этих самых гор он успешно спустился и строил, также вполне успешно, спортивную карьеру. Хороший бегун, надежда сборной, слава, почет, красивые девушки — и вот все в один момент накрылось медным тазом. Девушки, правда, были и здесь. Женя заметил, как спортсмен скосил черный глаз на проходившую мимо Дашу Мокрецову.

Собственно, что спортсмен, что сторож, были обязаны своим спасением Жориному любопытству. Мотоцикл отыскался быстро, так же быстро он был заправлен и подготовлен, но Жора уломал Смыкова сбегать к их локалке, поглядеть, что там и как. Дошли они, и увидели, как эфиопы вяжут за спиной руки одному и другому. Врагов было немного, всего трое. Нападения они не ждали. К тому же один, тот, что вязал, был и вовсе без оружия. Решение приняли быстро: два выстрела — два трупа. Третий ломанулся было за ружьем, но лег рядом с первыми двумя. Хорошая, все-таки, вещь — британский карабин с оптическим прицелом. Дальше — все просто. Подбежали, разрезали веревки, собрали трофеи — помпу и хаудах — и свалили. Деду выдали мотоцикл и отправили вперед, остальные пешком двинулись следом.

После ужина Женя, Касаткин, Григорьев и Смыков собрались за столом в трапезной.

— Ну, мужики, что скажете? Будет война или нет?

Женя обвел взглядом остальных.

— Непременно будет, Михалыч, — ответил за всех Касаткин. — Ты посмотри, кого нам подкинули: полусумасшедшую тетку, помешанную на защите прав всех подряд, и двух доходяг, которые уже не могут работать. То есть формально договор выполнили, людей привезли, а фактически — гарнизон не усилен, даже наоборот. Я сегодня с этой Греттой пообщался, чуть сам не свихнулся. А еще будут отвлечены ресурсы на лечение и восстановление этих двоих. Катя Подольская весь день с ними просидела. Но, вроде, перспективы неплохие.

— А как думаете, хитрость удалась?

— Неясно пока, — снова ответил капитан. — Сегодня ночью вряд ли что-то будет, хотя караулы, пожалуй, стоит усилить. А вот завтра — будем посмотреть. Там и у Джамала кто-то успеет подойти, и день будет критический. Я думаю, Джамал завтра еще раз приедет, и посмотрит, что у нас творится, идет движуха, или все встало. Тогда и решение примет.

— А что наш бизнесмен? Иваныч, ты к нему подходил?

— Старательно маскируется. Вежливый, на вопросы отвечает односложно — да, нет. От работы не отказывается, дружбы ни с кем не водит. Только вот с той блондинкой — как там ее — Снежаной шашни завел. Надо будет к ней подкатиться. Кстати, Ольга твоя с ней в подружках. Может, лучше ее напустить? Ей, поди, проще будет такие детали вызнать.

День 10

Капитан Касаткин сидел во дворе и сосредоточенно занимался странным на первый взгляд делом: в одноразовые стаканчики сыпал порох, закрывал сверху картонной крышкой, снаружи обкладывал гвоздями и обматывал скотчем. В прорезь крышки вставлял отрезок бикфордова шнура, сантиметров 10.

— Что ваяешь, капитан?

Женя взял в руки один из уже законченных стаканчиков, покрутил, поставил на место.

— Гранаты делаю. Из подручных средств. Конечно, не Бог весть что, но для зусулов сойдет. Бикфордов шнур горит примерно сантиметр в секунду. Зажигаешь запал, выжидаешь сколько надо, кидаешь.

— Посади рядом пару женщин, пусть помогают. Дело-то нехитрое. Или, вон, Йогана. Он только сидеть и может, а тут ему посильное занятие — мужик доволен будет, полезность свою ощутит.

— Хорошая идея, так и сделаю.

— Патронов у тебя сейчас хватает?

— На стычку с эфиопами должно хватить. Броники бы набрать, да шлемы.

— Тяжелые они, фиг знает, потяну или нет. Неделю бы мне, я бы всех обеспечил.

— Да не слишком они и тяжелые, если на самые крутые не засматриваться, то примерно с пуд весит.