Форт Заря

— Ты у меня молодец, я тобой горжусь. — Ольга, наконец, совладала с собой. — Только постарайся больше не лезть под пули…

Голос Сотникова из динамика прервал выяснение отношений.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович. Вы, наверное, поставили целью в рекордно короткие сроки взбаламутить все наше болото.

— Оль, позови сюда Подольскую, — шепнул Женя. И в микрофон:

— Чесслово, Алексей Александрович, я не специально.

— Ну да ладно, шутки в сторону. Давайте начнем с раненых. Тут у нас сидит наш главмед Маргарита Эдуардовна Зенгер. Опишите ей возможно подробнее, вашу ситуацию.

— Сейчас подойдет наша санитарка, Екатерина Подольская, все расскажет. А, вот и она.

— Маргарита Эдуардовна, у нас одно сквозное ранение плеча. Ну, тут все в порядке, кость не задета, крупные сосуды не повреждены. А вот второе — два проникающих ранения грудной полости, перебито ребро, правое легкое пробито в двух местах. Возможно, повреждена правая лопатка. Требуется извлечение пуль. Пока что я наложила герметизирующую повязку, но больше ничего сделать не смогу — нет ни условий, ни оборудования, ни квалификации. Положение осложняется тем, что у пострадавшего имеется глубокая, не зажившая до конца рана бедра и общее истощение после длительного пребывания в рабстве у эфиопов. По моим прогнозам, без операции в стационарных условиях он сможет протянуть максимум до утра.

— Все ясно.

В голосе Зенгер, казалось, явственно слышался металлический скрежет.

— Алексей Александрович, Благова сможет вылететь немедленно?

— Технически — да, но вот сможет ли она лететь ночью? Позовите сюда Эльзу.

— Но ведь она не сможет там сесть! — это Дугин.

— Ей садиться и не надо, — это опять Зенгер. — Специалист и кейсы с оборудованием спустятся на парашютах.

— Ночной прыжок — это не всем мастерам по силам. А вообще есть у нас врачи-парашютисты? — Сотников.

— Есть. В конце концов, у меня самой пятьдесят прыжков.

Раздался звук открывшейся двери.

— Вызывали, Алексей Александрович?

— Вызывал, Эльза. Скажи, можешь сейчас вылететь и сбросить парашютиста? Как у тебя с ночными полетами?

— У меня — в порядке. Главное, чтобы по возвращении мне полосу хорошенько подсветили.

— Тогда готовься к взлету. Маргарита Эдуардовна, сколько вам нужно времени для сборов?

— Полчаса.

— Тогда — удачи.

Протопали шаги, хлопнула дверь.

— Евгений Михайлович, слышали? Через полчаса к вам вылетает самолет с врачом и оборудованием. Примерно через два часа он будет у вас. Обеспечьте световую сигнализацию и встречу.

— Сделаем.

— Теперь давайте обо всем остальном по порядку…

Через два часа уже совсем стемнело, но, несмотря на позднее время, в форте никто не ложился. Женя с Григорьевым сидел в импровизированной радиорубке. «Северок» был настроен на заранее оговоренную волну связи с самолетом. Трофеи были уже все собраны, тела вывезены в лес. Хоронить негров в темноте никто не собирался. Что к утру останется, то и закопают. Все, что собрали с трупов, Касаткин запер в свою оружейку. Циммер с фонариком ползал вокруг трофейных джипов, цокал языком и бормотал под нос о dreckige schweine, которые испортили такие прекрасные машины. Две группы поисковиков на двух джипах стояли в чистом поле в ожидании сигнала. В форте под руководством Кати Подольской готовили комнату для проведения операции, кипятили воду, проводили освещение и заправляли генератор.

Наконец, радио ожило.

— «Пайпер» вызывает Форт Сибирь.

— Форт Сибирь на связи.

— Говорит Эльза Благова. Мы на подходе. Обозначьте точку сброса.

— Обозначаем.

И в портативную рацию:

— Мужики, врубайте иллюминацию.

За окном взлетела ракета, зажглись фары машин, освещая вытоптанное в траве место.

— Вижу ракету. Первым заходом сбрасываю груз, принимайте.

Опять в «кенвуд».

— Мужики, смотрите, груз пошел.

Гул самолетного двигателя приблизился к форту, в небе показались красные навигационные огни.

— «Пайпер», груз отнесло к северо-западу. Нашли, подобрали.

— Вас поняла. Выбрасываю парашютиста.

Прошла минута, другая. Наконец, из «кенвуда» раздалось:

— Человек приземлился благополучно. Видим его.

— «Пайпер», груз и человек на земле, десантирование прошло успешно. Спасибо, Эльза.

— Спасибо пусть ваш герой говорит. С него пузырь, как поправится.

Через четверть часа во дворе форта Женя пожимал руку высокой, прямой, как палка, женщине с лицом агентессы КГБ из американских боевиков.

— Здравствуйте, Маргарита Эдуардовна.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович. Так это вы и есть второй раненый? Что ж, вами займемся позже. Где пациент?

— Катя, отведи Маргариту Эдуардовну к Йогану.

— Екатерина, вы ассистировать сможете?

— Думаю, да.

— Еще медики есть?

— Фельдшер, Григорий Смыков.

— Тогда немедленно мыться.

И Зенгер, как флагманский корабль, величественно двинулась к башне донжона. Остальные, включая Клауса и Григория, несших чемоданы с оборудованием, потянулись в кильватере.

Операция длилась уже третий час. Женя сидел в трапезной, прислушиваясь к приглушенным голосам из-за двери. Большая часть людей все-таки уснули. Женя тоже устал адски, но сон никак не шел. Боль, хоть и приглушенная уколом новокаина, чувствительно дергала раненую руку. Здесь же сидела половина мужчин форта. Подошла Ольга, села рядом и, обняв Женю за пояс, молча опустила голову ему на здоровое плечо. Сколько прошло времени — никто не смог бы сказать. Все, как сговорившись, старательно избегали смотреть на часы. Молчание нарушил Григорьев.

— А знаете, как Федька негров на стене обнаружил? Он когда первого приголубил, его замутило. Сами, поди, знаете, как это бывает. Вот он, чтобы полы не пачкать, кинулся к окну и стравил прямо негру на голову. Ну а потом заорал и давай стрелять.

Народ заулыбался, Ольга хихикнула.

— Иваныч, а откуда там Джамал взялся? — спросил Женя.

— Да он там и был. Ты его подстрелил, но, видать, не до конца, а контроль не сделал. Вот он очухался, и снова наверх полез. Тут Федька его и проконтролировал.

— А откуда вообще негры там появились? Девчонки честно бдили, никого не видели.

— Это, по ходу, тоже мой косяк, — вздохнул Касаткин. Скорее всего, они в джипе сидели, а когда он перед воротами остановился, ссыпались на землю и тишком под стеной форт обошли.

Тут отворилась дверь и в трапезную вошла Зенгер, на ходу сдирая с рук резиновые перчатки. Разговор тут же прервался, и все взгляды немедленно устремились на нее.

— Ну что, Евгений Михайлович, есть основания для оптимизма. Пули удалены, раны зашиты. Состояние пациента стабильное, непосредственной угрозы жизни нет. Для дальнейшего лечения требуется стационар. Послезавтра на вертолете отправим его в Замок.