Фотосессия в жанре ню
Шрифт:
– У тебя есть ручка? – спросила его Оля.
– Даже две, – встрепенувшись, сообщил Малинин и в подтверждение сказанного покрутил в воздухе руками, в одной из которых был зажат мобильник.
– Мне шариковая нужна.
– Шариковая должна быть в машине. – Андрей выразительно покосился на Олину сумку и недоверчиво спросил: – Неужели в твоем вещмешке нет шариковой ручки? Как так, ты же училка? Я думал, у тебя даже деревянная указка и с полкило мела всегда при себе!
Оля покраснела. Малинин ударил ее в больное место.
– Я постоянно теряю приборы для письма.
– Это клиника, – хихикнул Малинин. – А зачем тебе срочно понадобилась шариковая ручка? Ты вдохновилась написать эпитафию?
– Нет. Хочу зарисовать, пока не забыла, татуировку, которую увидела на руке покойницы, – объяснила Оля. – Ты удивишься, но это была буква «М»!
– Я удивился, но не понял, почему тебе срочно нужно зарисовать букву «М», – сказал Андрей. – У тебя провалы в памяти? Ты уже забываешь алфавит?
– Это ты забываешь!
Пока они шли к машине, Оля напомнила Малинину о новой татуировке Елки. Затем, получив в свое распоряжение ручку и бумажку, она старательно воспроизвела изображение одинокой буквы, которую увидела на запястье Веры. Малинин тем временем привел своего мохнатого друга и подельника, отвязав его от дерева.
– Что ж, это действительно интересно, – признал Андрей, покрутив в руках листочек с символом, в русской народной практике означающим мужскую уборную. – У Елки была тату в виде буквы «М», и у Веры была тату в виде буквы «М»… Пожалуй, это связь! Не знаешь, твоя подружка не вступила в какую-нибудь секту? Что-нибудь вроде «Мученицы святой веры» или «Монашеский орден идиоток»?
– Это было бы совершенно не в духе Елки, – возразила Оля и замолчала.
Малинин тоже замолчал. В тишине, нарушавшейся только уже привычными звуками – возней и сопением мишки на заднем сиденье, они провели с полминуты. Потом Андрей многозначительно произнес:
– «Морозко»!
– Что – «Морозко»? – Оля очнулась.
– Это было бы подходящее название для секты, которая совершает человеческие жертвоприношения, насмерть замораживая девушек! – объяснил Малинин. – Как в сказке, помнишь?
Сказку Ольга Павловна помнила, но с предложенной версией не согласилась:
– Морозко был добрый!
– Тогда «Маньяк»! – предложил Малинин. – Может, это его персональная метка?
Тут Оля вспомнила:
– Кстати, о маньяке! Ты эсэмэски получил?
Андрей подпрыгнул на сиденье:
– Откуда ты знаешь?!
– Значит, получил? Это мой брат их тебе отправил.
– Твой брат? – Он посмотрел на нее как-то странно.
– Ну да, мой брат. Можно посмотреть?
– Конечно, – Малинин вытянул из кармана мобильник. – От тебя у нас с твоим братом секретов нет!
Оля приняла телефон Андрея, достала из сумки свой собственный и, взяв в каждую руку по мобильнику, сверила источники. Шесть номеров совпали.
– Что и требовалось доказать, – Оля вернула Малинину его аппарат и освободившейся рукой устало потерла лоб. – Все свои порнографические эсэмэски маньяк отправлял с сайта оператора сотовой связи.
– Оборвалась еще одна ниточка! – с чувством
произнес Малинин.Почему-то ему было весело. Почему – Оля не поняла.
А потом Андрей попытался завести машину, а она не завелась. Ни с первой попытки не завелась, ни с пятой, ни с десятой.
– Понимает, где ей место! – тихонько пробормотала Оля, оглянувшись на кладбищенскую ограду.
– Типун тебе на язык! – с чувством сказал Малинин и предпринял еще примерно десять попыток реанимировать дедов драндулет.
Оля осмотрительно помалкивала. Ваня Пух сочувственно кряхтел.
– Все, кирдык! – злобно признал разрумянившийся и вспотевший Андрей и зашевелил губами с такой выразительной артикуляцией, что Оля безошибочно угадала все его ругательства и тоже покраснела. – Бли-иин! И что же теперь делать?!
Он обернулся и уставился на мишку.
– Ы? – насторожился тот.
– Как домой пойдем, дружок? Пешим ходом, с узелком на палочке? – спросил его хозяин. – Что-то мне подсказывает, что в общественный транспорт тебя не пустят!
– А если на поводке и в наморднике? – робко предложила Оля.
– Нет у него никакого намордника.
– А если сделать?
– Из чего? – Малинин прищурился. – Может, у тебя есть кожаное белье?
– С ума сошел? Я похожа на такую?!
– Внешность бывает обманчива, – Малинин выразительно пожал плечами.
Девушка, во множестве получающая черт знает от кого порнографические сообщения, вполне могла носить под бесформенным свитером бюстгальтер из лакированной кожи, с цепями и шипами!
Андрей не озвучил это здравое соображение исключительно из соображений же благородства и гуманности. Чувствовалось, что вопросы чести волнуют хорошую девушку-учительницу настолько, что за оскорбление она запросто может вызвать обидчика на дуэль. Буквально бросит ему в лицо свою перчатку! Предварительно положив в нее что-нибудь тяжелое, благо поблизости полным-полно обломков гранита и мрамора…
Малинин усмехнулся. Оля, не подозревавшая, о чем он думает, свела брови галочкой и наморщила лоб.
– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил ее Андрей.
– Я думаю – интересно, майоры ФСБ умеют заводить машины без ключа?
– Предположим, да, и что? Предлагаешь угнать один из автомобилей траурного кор-тежа?
– Не совсем так, – Оля испытующе посмотрела на собеседника. – Я вот подумала… Мы с бабой Женей приехали в краевую больницу на ее мотоцикле…
– На мотоцикле?!
Малинин вообразил, как чудненько они с Ваней Пухом будут смотреться в роли парочки байкеров, и нервно засмеялся.
– Мотоцикл с коляской! – уточнила Оля. – Полагаю, он так и стоит на площадке у клиники, всеми забытый и никому, кроме нас, сейчас не нужный. Красная «Ява», номер я не помню, но на бензобаке есть наклейка – голова Волка из мультфильма «Ну, погоди!» в мотоциклетном шлеме. А настоящие шлемы лежат в коляске, она брезентом накрыта…
– Бедный, несчастный осиротевший мотоцикл! – продолжая неудержимо хихикать, выдавил из себя Малинин. – Ты права, мы просто обязаны его спасти! И, будем надеяться, он спасет нас. А ключа, я так понимаю, нет?