Фотостудия

Сегодня она объездила четыре фотостудии, с владелицами которых у неё были наиболее хорошие отношения. Но, тем не менее, это не помогло. Как только те слышали слово «песок», они реагировали одинаково – «нет». Любые попытки объяснить, что она сама всё занесёт, вынесет и уберётся потом, не имели успеха. Фотостудия, в которую она приехала сейчас, оставалась её последним шансом т.к. с остальными оставшимися в городе у неё не было никаких отношений вообще.

Стоя в лифте и поднимаясь наверх, Женя почувствовала, что её накрывает отчаяние. Малейший толчок и… Нельзя. Люди уже собрались. Они согласились подождать пару дней, пока она решит организационные вопросы. Даже те, кто приехал из других городов. Они надеются на неё. И дело даже не в деньгах, их можно вернуть. Люди действительно хотят научиться. Поэтому… Женя глубоко вздохнула и расправила плечи. Лифт остановился, двери открылись и она с поднятым вверх подбородком вышла, твёрдо намеренная убедить Олесю предоставить ей помещение для проведения мастер-класса. Чего бы это ни стоило.

– Нет! – воскликнула Олеся, высокая рыжеволосая женщина, как только услышала слово «песок». – Нет, Жень, даже не проси.

Она замахала руками, как будто отгоняя комаров, вышла из-за стойки администратора и пошла вперёд по коридору, не оборачиваясь на Женю. В груди Жени на секунду взорвался вулкан. Усилием воли она его потушила и, улыбнувшись, направилась за Олесей. Та заглянула в один из залов, рассеянным взглядом осмотрела его, бросив улыбку находившимся там клиентам, и, закрыв дверь, наткнулась на Женю. Чуть-чуть вздрогнув, она сложила руки на груди, скривила губы и, прищурившись, внимательно посмотрела ей в глаза.

– Так, опиши ещё раз, что ты хочешь сделать, – попросила она.

В груди забрезжил лёгкий рассветный блеск, мгновенно отразившийся в жениных глазах. Она вдохнула полную грудь воздуха, устремив взгляд влево и вверх. Повисла секундная пауза.

– Ну, там, в общем, ветка такая сверху будет висеть, – сказала Женя, левой рукой выводя в воздухе фигуры, которые должны были всё наглядно объяснить.

Олеся наморщилась и, махнув левой рукой в сторону Жени, сорвалась с места обратно к стойке администратора.

– Да нет же, я про песок, – сказала она, пролетая мимо. – Мне нужно знать, как ты его занесёшь и как вынесешь. И как много его надо, – добавила она, развернувшись и вздёрнув правый указательный палец вверх.

Посмотрев несколько секунд на Женю, она снова крутанулась и устремилась вперёд. Женя с энтузиазмом рванулась к Олесе.

– Да всё просто! – выпалила она, разведя руки в стороны. – Смотри: я беру твой маленький зал, заношу туда плёнку, ну, которой теплицы ещё накрывают, и раскладываю на полу. По краям можно сделать какие-нибудь бортики. Из досок. Но это неважно, песок всё равно будет в центре.

Олеся сложила руки на груди и погладила себя по подбородку.

– Ну, не знаю. А вдруг дырка какая-нибудь или щель. Что тогда? Куча песка по всей студии! – сказала она, снова задрав правый указательный палец вверх.

От нетерпения Женя чуть не заревела. Она, сама того не сознавая, даже слегка задёргалась, стоя на месте. Олеся ускользала у неё из рук – как иронично – словно песок.

– Да я же говорю, я всё уберу! И про дыры я подумала. Будет несколько слоёв плёнки, все сразу они не протрутся. Да они вообще не протрутся! По плёнке будет ходить только модель. И та – босиком!

– А песка-то сколько будет? – спросила Олеся.

Женя поджала губы и пожала плечами. Задрав глаза вверх, она покачала головой и выставила правую ладонь на уровне своих бёдер.

– Вот столько примерно, – сказала она смущённо.

Олеся опустила руки и, погладив себя по бёдрам, скривив губы, посмотрела по сторонам.

– Жень, я знаю, ты хороший человек, ответственный человек, – сказала она, вновь задрав указательный палец, – но всё это… Мне ещё не хватало выяснять отношения с владельцами центра. Прости, я не могу.

Жене показалось, будто она, как свеча во время пожара, за долю секунды отекла на пол. Натянув на лицо улыбку, она кивнула и стала разворачивать дождевик.

– Ладно. Прости, что побеспокоила, – сказала она и направилась к выходу.

Дождь продолжал поливать с таким обилием, будто надеялся, что от такого количества воды в городе осенью вырастут цветы. Капли долбили по крышам, окнам, асфальту, машинам, стеклоочистители которых еле успевали протирать окна, с такой силой, словно тысячи барабанов одновременно играли каждый свою партию, подключённые к профессиональным концертным колонкам. Женя в своём розовом дождевике стояла на лестничной площадке возле входа в торговый центр. Здесь, с закрытыми глазами погружённая в грохот капюшона, по которому стучали капли, она чувствовала себя в безопасности. Ей казалось, что внешнего мира нет. Есть только она и всеполивающая вокруг вода… Хотя, конечно же, в глубине души она знала, что внешний мир есть и этот мир требует от неё решений и действий, на которые у неё уже…

Женя тяжело вздохнула и открыла глаза. Нужно было двигаться к остановке, иначе она могла вымокнуть до основания. Вода уже начала медленно просачиваться за шиворот. Как только она собралась сделать первый шаг, почувствовала, что не может себе этого позволить. Стоило ей только поднять ногу, как она тут же могла свалиться на площадку. Да ещё и скатиться вниз по ступенькам, не дай Бог. Она вдруг поняла, что внутри больше нет опоры. Внешняя оболочка есть, но то, что держало, сохраняло ей форму, пропало. Женя почувствовала себя рекламной фигурой-зазывалой, которая болтает рукой и всеми остальными частями тела под давлением воздуха, задуваемого мотором. Только вот теперь этот воздух куда-то исчез. Женя закрыла глаза и снова вздохнула полной грудью. Собрав остатки воли в кулак, она открыла глаза и пошла к остановке, словно тяжелоатлет, несущий штангу над головой. Таким тяжёлым показалось ей собственное тело.

На полпути она усмехнулась. Надо же, чего-чего, а вот полного провала она не ожидала. Она была уверена, что переговоры будут сложными, она бы и сама на месте владельцев студии изначально заняла бы позицию «нет», но, в конце концов, кто-нибудь из них согласился бы. Она была в этом абсолютно уверена. По-другому просто и быть не могло! Однако… Женя снова усмехнулась.

Перепрыгнув большую лужу, но всё равно угодив в её край, она зашла на остановку и встала под козырёк, где уже громоздились несколько человек. В её взгляде появилась озадаченность. Вряд ли, конечно, владельцы других студий разрешат. Она уже обошла тех, с кем у неё были на самом деле хорошие отношения. Остальные же… нет. Можно, конечно, попробовать позвонить, но что-то подсказывает, что ничего из этого не выйдет. Значит, придётся возвращать людям деньги. Женя закрыла глаза и вздохнула.

Внезапно ей стало особенно отвратительно. Люди ведь из других городов приехали! С ними получилось вообще некрасиво. И в следующий раз они уже точно не приедут. Малейший шанс, может быть, и есть, но… Что, если им компенсацию какую-то заплатить за проживание?.. Ох, дорого выйдет. Женя снова тяжело вздохнула. Или, может, подарок какой… Только тогда и остальным тоже надо. Обидятся. Наверное. Да-а-а, ещё пара таких мастер-классов и можно разориться.

Ладно, надо всё объяснить, извиниться, вернуть деньги и предложить компенсацию за проживание. Половину суммы. Наверное. Возьмут – хорошо, не возьмут… Спасибо, что не разорили. Женя улыбнулась.

Подошёл её автобус, двери открылись и она, заскочив внутрь, опять встала возле окна, взявшись за поручень. Снимать дождевик она не собиралась т.к. люди рядом всё равно были мокрыми, а она под дождевиком всё же достаточно сухая.

Чёрт! Ещё же модель! Женя, закрыв глаза, тяжело вздохнула, схватившись рукой за голову. Двери закрылись, электронный женский голос объявил следующую остановку и автобус тронулся с места.

С наступлением вечера дождь, как будто сжалившись над людьми, перестал наседать и придавливать к земле своими тяжёлым ударами, убавив мощность до уровня «морось». Из-за этого на улице всё было как будто размыто, смазано, приглушённо. И только крупные капли воды, падающие с крыш, разрезали эту глухоту звонкими хлопками, похожими на треск разбившегося стекла.