«Фрам» в полярном море

Главная задача экспедиции – пройти неизвестное Полярное море из области, окружающей Новосибирские острова, до области, лежащей к северу от Земли Франца-Иосифа, и далее к Атлантическому океану у Шпицбергена или Гренландии. Я нахожу, что наиболее существенная часть задачи уже решена, остальная будет разрешена, когда экспедиция пройдет дальше на запад. Чтобы сделать экспедицию еще более плодотворной, я предпринимаю попытку проникнуть дальше на север на собаках. Твоя обязанность – доставить порученных тебе людей благополучно на родину, не подвергая их никакой ненужной опасности ни ради сохранения судна или груза, ни ради научных результатов экспедиции.

Никто не знает, сколько времени пройдет, прежде чем «Фрам» выйдет в открытое море. У тебя хватит провианта еще на несколько лет; но если по каким-нибудь непредвиденным причинам экспедиция слишком затянется, или экипаж начнет страдать от болезней, или ты по каким-нибудь другим соображениям сочтешь за лучшее покинуть судно, это должно быть сделано безусловно. Ты сам определишь, в какое время года лучше всего это сделать и какой путь вам избрать. Если требуется мое мнение, то я счел бы за лучшее держать курс на Землю Франца-Иосифа или на Шпицберген. Если экспедицию будут разыскивать после моего и Йохансена возвращения, именно туда будут в первую очередь направлены поиски. Где бы вы ни подходили к берегу, ты должен возможно чаще ставить на мысах и выступах гурии [385] и оставлять в них краткие сообщения о том, что вами сделано и куда вы направляетесь. Для того чтобы можно было отличить эти знаки от всяких других, ставь второй подобный же знак, но совсем маленький, в ч е т ы р е х м е т р а х от большого, по направлению к магнитному северу.

385

Гурии – по-русски (по-английски – cairn) – приметные знаки в виде кучи камней, которые ставят обычно полярные путешественники.

Вопрос о наиболее подходящем снаряжении на случай, если придется покинуть «Фрам», мы обсуждали с тобой так часто, что я считаю лишним останавливаться на этом здесь. Я знаю, что ты позаботишься как можно скорее соорудить необходимое и держать наготове комплект каяков для всех людей, нарт, лыж и других предметов снаряжения для того, чтобы облегчить себе в случае необходимости возвращение домой по льду. Указания, какой провиант я считаю наиболее подходящим для такого путешествия и о необходимом количестве его из расчета на каждого человека, я даю тебе отдельно.

Я знаю также, что ты всегда и все будешь держать в такой исправности, чтобы в наикратчайший срок покинуть «Фрам» в случае какого-либо внезапного несчастья, например пожара или напора льдов. Я считал бы весьма благоразумным всегда держать на льду, если он достаточно надежен, постоянный запас провианта и снаряжения, как это практиковалось у нас в последнее время. Все необходимые вещи, какие нельзя оставлять на льду, должны быть сложены на судне так, чтобы к ним при любых обстоятельствах можно было легко подойти. Сейчас, как ты знаешь, у нас на льду хранятся только концентраты для санной экспедиции. Но может случиться, что экспедиция, прежде чем отправиться в путь, долгое время пробудет на месте; на такой случай было бы в высшей степени желательно спасти с судна как можно больше мучных продуктов, овощных и рыбных консервов. Поэтому я бы посоветовал держать на льду наготове про черный день запас из этих продуктов.

Если «Фрам» будет отнесен дрейфом далеко на север от Шпицбергена и попадет в течение у восточного берега Гренландии, то возможны различные случайности, о которых трудно сказать что-нибудь сейчас. Но если вы будете вынуждены там покинуть «Фрам» и добираться к земле, желательно, чтобы ты позаботился и в этом случае воздвигнуть гурии, как я уже говорил (с сообщением о том, куда вы направились и т. д.), так как возможно, что поиски экспедиции будут производиться и в этих областях. Куда лучше вам в таком случае двигаться, к Исландии (которая всего ближе и к которой в начале лета ты сможешь добраться, следуя вдоль кромки льда) или же к датским колониям на западе от мыса Фарвель, – об этом лучше всего судить тебе самому, в зависимости от обстоятельств.

Кроме необходимого провианта, оружия, одежды и снаряжения, оставляя «Фрам», ты должен взять с собой в первую очередь все научные материалы, дневники, записи наблюдений, все научные коллекции, которые окажутся не слишком тяжелыми, а в случае невозможности – небольшие образцы их, фотографии – лучше всего негативы – пластинки и пленки, если они окажутся чересчур тяжелы, то хотя бы отпечатки. Желательно взять ареометр Одермана, при помощи которого производилось большинство измерений удельного веса морской воды. И, конечно, все записи и заметки, которые могут представить какой-нибудь интерес. Я оставляю несколько дневников и письмо, которые особенно прошу поберечь и передать Еве, если я не вернусь домой или же если вы, вопреки ожиданиям, прибудете домой раньше нас.

Хансен и Блессинг, как тебе известно, взяли на себя различные научные наблюдения и составление коллекций; сам же ты должен позаботиться об измерениях глубины, чтобы они производились так часто, как только возможно и насколько позволит состояние линя. Я считаю крайне желательным, чтобы измерения производились, по крайней мере, через каждые 60 морских миль [386] . Если их можно будет производить еще чаще, тем лучше. Само собой разумеется, что при уменьшении или изменении глубины измерения надо производить чаще.

386

Морская международная миля принимается равной 1' дуги меридиана, т. е. 1852,2 м. В дневнике Нансена при описании санной экспедиции употреблялась норвежская, или немецкая, географическая миля, равная 1/15° экватора, т. е. 7420,4 м.

Так как экипаж и без того небольшой, а теперь уменьшается еще на два человека, то, пожалуй, на долю каждого выпадет немало работы. Но я уверен, что ты всегда сумеешь выделить для производства научных наблюдений в полном их объеме столько людей, сколько и когда понадобится.

Ты позаботишься также о том, чтобы каждые 10 дней (первого, десятого и двадцатого каждого месяца) производилось бурение льда для определения его мощности, как это делалось до сих пор. В большинстве случаев бурение производил Хенриксен, и в этом деле на него вполне можно положиться.

В заключение желаю всяческого счастья тебе и всем, за которых ты теперь несешь ответственность. До счастливой встречи в Норвегии – на борту этого корабля или без него.

Преданный тебе Фритьоф Нансен

«Фрам», 25 февраля 1895 г.

P. S. В этой инструкции, наспех написанной ночью 25 февраля, я упустил ряд вопросов, которые следовало обсудить. Ограничусь лишь напоминанием, что в случае если вы увидите неизвестную землю, то необходимо, само собой разумеется, приложить все старания, чтобы возможно точнее определить ее местоположение, насколько позволят обстоятельства. Если «Фрам» окажется настолько близко к ней, что ты сочтешь возможным посетить ее без особого риска, то всякое исследование этой земли будет в высшей степени интересно. Каждый камень, каждый стебелек травы, каждый образец мха или лишайника оттуда, каждое животное – от самого крупного до самого мелкого – будут иметь большое значение. Не следует упустить случая сфотографировать землю и дать самое точное описание ее, для чего вам надо стараться объехать землю по возможности кругом, чтобы определить береговую линию, площадь и т. п. Все это, однако, ты должен предпринимать лишь при условии, что это не будет сопряжено с риском для вас. Если «Фрам» будет по-прежнему дрейфовать во льдах, само собой разумеется, что можно будет предпринять лишь небольшие экскурсии, так как возвращение на судно после дальней экскурсии может натолкнуться на неожиданные и серьезные трудности. Если даже «Фрам» будет стоять на месте более или менее продолжительное время, то и в таком случае экскурсии должны предприниматься с соблюдением крайней осторожности и не должны затягиваться, так как никто не может знать, когда снова начнется дрейф. Нельзя ни в каком отношении считать желательным новое уменьшение экипажа.

О научных наблюдениях мы с тобой беседовали так часто, что я не считаю нужным давать тебе здесь еще какие-нибудь наставления. Я уверен, что ты сделаешь все, от тебя зависящее, чтобы провести их в возможно более полном объеме, и что экспедиция вернется с такой богатой добычей, какую только разрешат обстоятельства.

Еще раз желаю полного успеха и счастливой встречи в недалеком будущем.

Преданный тебе Фритьоф Нансен

«Фрам», 13 марта 1895 г.».

На другой день после того числа, каким помечен постскриптум, в четверг, 14 марта, в 11 ч 30 мин утра доктор Нансен и Йохансен покинули «Фрам» и начали свое санное путешествие. Мы простились с ними, подняв флаг и вымпелы и салютовав им выстрелами. Скотт-Хансен, Хенриксен и Петтерсен проводили уходивших до места первой стоянки за 1,6 мили от судна и вернулись обратно на следующий день в 2 ч 30 мин пополудни.

Утром они помогли запрячь собак и снарядить нарты. В последней запряжке находились Барнет (Дитя) и Пан, которые всегда были смертельными врагами [387] . Пока их запрягали, они принялись драться, и Хенриксену пришлось поколотить Барнета, чтобы заставить его прекратить драку. Из-за этой драки последняя запряжка несколько задержалась. Между тем остальные собаки пытались тащить изо всех сил, и потому, когда сцена наказания была окончена и оба нарушителя мира тоже стали тянуть, сани пошли быстрее, чем рассчитывал Йохансен. Он отстал и принужден был долго догонять их на лыжах. Скотт-Хансен с двумя товарищами долго стояли, глядя вслед уходившим, пока они не превратились в маленькую черную точку далеко-далеко на беспредельной ледяной равнине. Затем, бросив прощальный взгляд, на тех, кого, быть может, не суждено нам больше увидеть, они надели лыжи и пустились в обратный путь.

387

Барнет, весивший всего 17 кг и бывший одной из самых маленьких наших собак, отличался боевым характером и почти всегда задирал первым.