Француженки не крадут шоколад

Сильван вымыл руки и, подойдя к Кэйд, остановился, глядя, как она сидит с нормандским пирожным в руках. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

И ушел.

Несколько минут Кэйд сидела неподвижно, пока не раздался телефонный звонок.

– Ты можешь тоже прийти, если хочешь, – сказал Сильван. – Я покажу тебе, как готовить кое-что интересное.

Улыбнувшись, Кэйд подошла к окну и увидела, что он стоит посередине пешеходной улицы.

– Но я покажу кое-что лично тебе, а не вашей шоколадной компании, – добавил Сильван. – Так что не продавай мой рецепт. И ради бога, не ставь на изделии мое имя.

Глава 22

В лаборатории Паскаль, потряхивая большим ситом, точно сельский житель с собранным урожаем зерна, посыпал партию трюфелей крупинками перемолотого карамелизированного миндаля, отчего сам окутался вкусной пыльцой. Достаточно далеко от Паскаля, чтобы избежать загрязнения под пылевым миндальным облаком, стоял подросток, выделявшийся не только своей юностью, но и тем, что единственный в этом помещении обладал темной кожей. Он испытывал одновременно гордость и неловкость, трудясь над порученным ему заданием. Парень перемешивал лопаткой шоколадную массу в огромной кастрюле.

Женщина колдовала с трехзубой вилкой возле еnrobeuse [129] «Золлиха», откуда выезжали брусочки конфет в шоколадной оболочке. С каждым взмахом вилки на конфетах оставался четкий оттиск, который Кэйд мгновенно узнала, вспомнив, что эти конфеты содержат ganache vanille [130] . Другая мастерица, обрызгивая формочки из кулинарного пульверизатора, покрывала каждую заготовку тончайшим слоем шоколада.

Рядом с подростком стоял Сильван, с помощью зубной щетки и большого пальца сбрызгивая гибкий лист пластика похожей на бледно-зеленую краску смесью. Потом он взял другую щетку и окунул ее в более темную зеленую массу, которая оказалась подкрашенным белым шоколадом.

129

Глазировочная машина (фр.).

130

Ванильный ганаш; крем ганаш – ароматная шоколадная масса с различными наполнителями и рецептурой, используемая при производстве шоколадных десертов как для начинки, так и для обливки.

Заметив Кэйд, Сильван посмотрел на нее и улыбнулся. Паскаль Гюйо тоже взглянул на гостью и вернулся к своей работе. Подросток, тот самый стажер, изумленно поднял брови и усмехнулся.

Парень уверенно схватился за огромный котел с расплавленным шоколадом, но потом замер, пораженный его тяжестью. Сильван бросил щетку, ловко перехватил у паренька котел и залил глазировку в машину.

– Et les muscles dans tout ca, Malik? [131] – обратился к парню один из поваров.

131

Что, Малик, силенок не хватает? (фр.).

Смущенный Малик согнул руку в локте, словно пытаясь убедиться, что его бицепсы будут заметны даже через широкие рукава поварской куртки.

– Теперь у меня не хватает времени на тренировки, – заявил он. – Я же вечно торчу тут у вас!

– Может, нам нужно почаще приставлять тебя к кастрюлям, чтобы ты поддерживал форму, – пошутил тощий очкарик. – На, попробуй-ка удержать хоть эту. – И он вручил Малику металлическую миску размером не больше обычной кухонной чаши для домашнего миксера.

– Или вот эту, если та для тебя тяжеловата, – подхватил атлетического вида здоровяк, поставив перед подростком крошечную кастрюльку.

– Ладно, ладно, – простонал Малик. – Ну, мог бы я донести этот котел. Меня просто застала врасплох его тяжесть.

«Не удивительно, что почти все здесь выглядят худощавыми и сильными, в отличной физической форме», – подумала Кэйд, пытаясь определить вес котла с шоколадом. – Наверное, более пятидесяти фунтов. Может, и все восемьдесят? По сколько же раз в день им приходится перетаскивать такие тяжести?»

Сильван подошел к Кэйд, на губах его играла веселая усмешка. Она почувствовала, словно в нее вдохнули какую-то живительную силу.

– Сегодня ты можешь позаимствовать одну из моих курток, – сказал он. – В куртке Бернара ты утонешь. И спрячь волосы, – добавил Сильван, протягивая ей белую шапочку, которые носили все, кроме него и Паскаля. – Никому пока не удавалось найти хоть волосок в моих конфетах.

Кэйд предположила, что Бернаром зовут плотного здоровяка. Хотя и куртка Сильвана оказалась ей очень велика. Закатывая слишком длинные рукава, она размышляла, почему он не выдал ей одну из женских курток. Может, хотел предложить ей свои личные вещи? После их сексуальных игр, стоя рядом с ним, Кэйд вдруг ощутила собственную хрупкость, странную уязвимость.

– Для чего это? – обратилась она к Сильвану, останавливаясь перед гибким листом, испещренным брызгами двух оттенков зеленого цвета.

– Я экспериментирую с новыми украшениями для моих конфет «Диковинка», – пояснил он. – С базиликом, – добавил Сильван на тот случай, если она, пробуя многочисленные сорта его конфет, не поняла, что в «Диковинке» есть вкусовой нюанс базилика. По правде говоря, она и не смогла бы распознать этой приправы, если бы в коробке не лежала этикетка с описанием состава конфет. И тем более тонкий привкус базилика. Не удивительно, подумал он, ведь ее предпочтения отданы корице.

– Как только добьемся нужной консистенции, нанесем их на те овальчики, что появятся из глазировочной машины. И посмотрим, понравится ли нам новое украшение.

– А как много разных ганашей вы используете? – спросила Кэйд, поскольку ей нравилось слышать, как он произносит по-французски слово «ganache».

Так же, как французское слово «шоколя», оно звучало ласкающим соблазном для ее ушей.

– В настоящее время мы изготавливаем двадцать четыре ganaches au chocolat [132] .

132

Шоколадные кремы ганаши (фр.).

Музыка этих произнесенных им слов породила в ней жаркую волну желания, заискрилась воспламеняющими дразнящими язычками в эротических зонах груди, внутренней стороне запястий, затылка.

– Девятнадцать из них на основе noir chocolat, с разнообразными вкусами и насыщенностью, и пять – аu lait chocolat [133] .

– А какая ганаша твоя самая любимая?

«Ну произнеси это вновь, – мысленно взмолилась она. – Произнеси вновь ganache au chocolat».

Сильван покачал головой.

133

Черный шоколад; молочный шоколад (фр.).

– Тут у меня нет предпочтений. Если бы я не считал их всех лучшими, то не стал бы изготавливать их на продажу.

Кэйд тихо вздохнула, напомнив себе, что в их продажах считались лучшими «Шоколад Кори». Этот вид продукции продавался миллиардами, лежа на удобных для покупателей полках в сети известных магазинов.

Нет, их значение не ограничивалось объемами продаж. Эти плитки, снискавшие любовь покупателей, внушали надежду, придавали людям уверенность, став частью их радостных детских воспоминаний. Они позволяли им играть у камина, увлеченно стряпая «Сух-мо».