Француженки не верят джентльменам

И в Даниэле все смягчилось и, казалось, расслабилось. Он подвел их к накрытому столику и, помогая сесть, отодвинул стул сначала для Джоли, а затем для жены.

Джоли заметила, что Лея тоже следит за всем, что происходит в ресторане. Даниэль сочувствующе улыбнулся, встретившись взглядом с женой после того, как она закончила проверять, нравятся ли посетителям за соседним столиком блюда, которые официант только что поставил перед ними.

– Нам необязательно есть тут, – обратился к жене Даниэль. – Возможно, было бы лучше пойти в соседний ресторан. У тебя вроде бы есть пара кузенов в Sainte-Mere, у которых не так уж плохо.

Лея иронично улыбнулась мужу, показывая всем видом, что вернулась к своим собеседникам.

– Итак, мадемуазель Манон берет у меня интервью о моем решении назначить главного повара, – начал Даниэль, поднимая брови, будто приглашая жену высказать свое мнение.

– Что ты уже успел ей рассказать? – спросила Лея вместо этого.

У него опять появилась сдержанная, но в то же время неимоверная улыбка, – та, в которой было так много теплоты.

– До сих пор мы говорили о Габриэле Деланже.

Она засмеялась с явным удовольствием.

– Габ замечательный. Думаю, вам никогда бы не удалось поделить ресторан между собой. Ему хотелось контролировать все, но ресторан был твоим, и ты должен был им управлять. И Даниэлю действительно удалось переломить ситуацию в первый же год. – Она очень тепло взглянула Джоли в глаза. – Что вы думаете о Габриэле?

Джоли опустила глаза, покраснела и сама удивилась этому. Надо же, предательские щеки.

Лея же выпрямилась с радостным видом. Потом поймала быстрый взгляд мужа, опять взглянула на Джоли и больше ничего не сказала.

– Вернемся к решению о назначении главного повара, – твердо сказала Джоли. – Как вам удалось достичь той точки, когда вы немного отстранились, оставив ежедневный контроль в руках другого повара?

Подошел официант. Джоли сделала паузу, чтобы хоть немного насладиться роскошной возможностью выбора блюд, и когда наконец выбрала и подняла взгляд, то увидела, что рука Леи лежит на руке Даниэля, а он наблюдает за Джоли с легкой удовлетворенной улыбкой. Она была довольна, что позволила проявиться своему восхищению, когда изучала меню.

Она дождалась, когда отойдет официант, и повторила вопрос о выборе главного повара. Когда берешь интервью, надо проявлять настойчивость.

– Мне не надо было больше ничего никому доказывать, – медленно сказал Даниэль. – Все уже давно доказано на кухне.

Он взял Лею за руку, не глядя на нее. Его сильный большой палец погладил жилки ее руки, на ощупь нашел пятно засохшей краски и мягко потер его.

Джоли позволила паузе затянуться, чтобы дать Даниэлю возможность рассказать что-нибудь еще.

– Я хотел получить шанс чаще бывать со своей женой, – все еще тихо и осторожно сказал Даниэль. – И с самим собой. Я подумал, что, возможно, не должен выкладывать на тарелки всего себя по крупицам, чтобы кто-то их съел. Возможно, будет достаточно, если они время от времени будут лишь понемногу откусывать. Когда достигаешь этой точки, наступает пора передать другому повару часть своей работы.

– Тому, кто хочет дать съесть себя живьем? – тревожно пробормотала Джоли. В ее голове пронеслись образы отца и Габриэля. Энтузиазм Габриэля. Мрачная депрессия отца, как будто его проглотили целиком, а потом выплюнули.

– Да, – уверенно сказал Даниэль. Лея сплела свои пальцы с его пальцами и сжала его руку.

– А что чувствовали вы? – спросила ее Джоли.

Лея долго молчала, и ее сияние становилось слабее, но не из-за чего-то плохого, а так, будто лучи солнца мягко рассеивались в облаке.

– Большое счастье, – наконец мягко сказала она. И затем, через секунду, которой Джоли опять позволила тянуться: – Знаете, так хорошо, когда у тебя есть время, чтобы быть чем-то еще. Вы же понимаете? Ведь вашим отцом был Пьер Манон.

Джоли попыталась скрыть глубокую печаль, которая охватывала ее всякий раз, когда кто-нибудь упоминал ее отца в прошедшем времени. Будто либо его вообще не было в живых, либо в лучшем случае он больше не имел права называть себя собственным именем. Неудивительно, что и у отца было похожее ощущение – будто все у него уже в прошлом.

Впрочем… Разве он сам хотя бы отчасти не был виноват в том, что у людей возникло такое отношение к нему? Он сам считал потерю звезды собственной смертью. А ведь мог бы вернуться к борьбе и показать всем, что еще жив.

Джоли подняла руку и потерла шею.

– Вам ли не знать, как должность главного повара вытесняет из жизни все остальное, – сказала Лея.

– И всех остальных. – Джоли была вынуждена согласиться. Надо же, куда свернул разговор, а ведь предполагалось, что это интервью будет не о ней. – Жену, детей, друзей, себя самого.

Лея вышла замуж в восемнадцать, в момент ужасного кризиса – внезапная смерть ее легендарного отца, два младших брата, которых нужно воспитывать, и всемирно известный трехзвездный ресторан. Все это легло на ее плечи. Поэтому Джоли не могла винить ее за то, что она попала в водоворот, когда вышла замуж за того, кого прекрасно понимала, – за шеф-повара, который в этот водоворот уже был затянут.

Сколько времени отречение от собственной жизни казалось Лее естественным? Смотрела ли она хоть иногда на людей, живущих нормальной жизнью – такой, какая могла бы быть и у нее? Задумавшись об этом, Джоли поняла, чему мать так хорошо научила ее: женщина должна быть сумасшедшей, чтобы выйти замуж за суперзвездного повара.

– Значит, теперь тебе не нужен обед? – Габриэль хмуро смотрел на Джоли со своего балкона, будто готов был перепрыгнуть разделявшее их расстояние и придушить ее. Он почему-то полагал, что ее будет непреодолимо тянуть в его кухню, когда она, проголодавшись, вернется к двум часам, к концу обеденного времени, чтобы съесть все те вкусности, которыми он решил побаловать ее. – В «Макдоналдсе» наелась?

– Я пообедала с Даниэлем Лорье, – ответила Джоли, и ее слова взбесили Габриэля.

– О, значит, пообедала.

Что за чертово самообожание у этого человечишки! И это после того, как Габриэль спас проклятую кухню Даниэля! Возможно, Лазурный Берег не так велик, чтобы вместить их обоих.

– У его жены такая широкая душа, – сказала Джоли. – Похоже, она так же готова отдать всю себя другим, как и он. Интересно, как ей это удается?

– Это ты видишь Лею такой, – сказал он, пытаясь разомкнуть челюсти, чтобы Джоли не показалось, будто он цедит слова сквозь зубы.