Французская вдова

Поднимаясь по эскалатору и торопливо пробираясь к выходу на улицу, Тарасов прикидывал, что бы такое сказать Возницыну, чтобы тот не выставил его за дверь раньше времени. Валерьяныча он знал хорошо, норов у старика был крутой. Тарасов не удивился бы, узнав, что тот не подходит к телефону просто из вредности. Думать о том, что с реквизитором случилось несчастье, ему не хотелось.

«А если злобный старикашка вообще не пустит меня на порог? – размышлял Тарасов. – Что мне тогда делать?»

Федор приказал ему разговорить Возницына во что бы то ни стало. Нужно было выяснить, откуда у того браслет и не связан ли этот браслет с какой-нибудь старинной тайной или легендой. Это, так сказать, экскурс в прошлое. А вопрос сегодняшнего дня касался Светланы и Ларисы – приезжали ли они к реквизитору домой двадцать первого апреля, и если приезжали, то зачем?

Сам Тарасов был уверен, что не приезжали. Если девушки и в самом деле стали свидетельницами убийства Оксаны Полоз, они наверняка сошли с дистанции – им стало не до извинений.

Так и не придумав, что конкретно он скажет Возницыну, когда предстанет пред его светлы очи, Тарасов решил действовать по обстоятельствам.

От станции метро до нужного дома режиссер дошел пешком. Прикинув, где именно может находиться квартира реквизитора, он быстрым шагом направился к подъезду. Прямо перед ним шагала стройная молодая женщина – рыженькая, с портфелем в руках. Тарасов нагнал ее возле самой двери. Удивительно, но женщина набрала на домофоне номер квартиры Возницына, который Тарасов к этому моменту уже помнил наизусть. Послышался один гудок, второй… Никто не отвечал.

«Интересное кино получается, – хмыкнул про себя Тарасов. – Выходит, не такой уж одинокий и нелюдимый наш Валерьяныч – вон какие красотки к нему в гости захаживают. Кто же это такая?»

Однако вслух он ничего говорить не стал, просто вежливо оттеснил рыженькую плечом, достал из кармана связку ключей, которую получил от Аделаиды, и приложил магнит к замку. Дверь запищала и открылась. Рыженькая, не будь дура, моментально нырнула внутрь, мимоходом улыбнувшись Тарасову. Он пошел вслед за ней к лифту и встал рядом, ожидая, когда двери раздвинутся. Рыженькая слегка покраснела, искоса взглянула на него, потом нахмурилась и принялась смотреть на носки своих туфель. Она явно была смущена, и Тарасова это забавляло.

Когда они вошли в лифт, он первым нажал на кнопку четвертого этажа.

– А вам какой? – спросил он, делая вид, что понятия не имеет о том, куда направляется его попутчица.

– Мне тоже четвертый, – ответила та и переложила портфель из одной руки в другую.

Но вот кабина качнулась и остановилась, дверцы разъехались, и Тарасов уверенно двинулся к двери Возницына.

В ту же секунду за спиной у него раздался удивленный возглас рыженькой незнакомки:

– Ой, а вы что, к Петру Валерьяновичу?

Тарасов развернулся и посмотрел ей прямо в глаза, отчего девушка снова смутилась.

– Да, я к Возницыну, – сдержанно ответил он. – А вы?

– А я…

Рыженькая не успела ответить – в кармане режиссера громко зазвонил мобильный телефон.

– Простите, – сказал тот и, не посмотрев, кто на линии, приложил мобильный к уху.

– Это Зимин, – донесся до него далекий голос. – Тарасов, вы меня хорошо слышите? Мне сказали, вы отправились к Возницыну домой.

– Я как раз возле его двери.

– Не входите туда, – приказал следователь. – Пока вы ехали, Возницын появился в театре… И здесь его убили.

– Что-что? – от неожиданности растерялся Тарасов.

– В его квартире могут быть улики, ясно? – продолжал Зимин. – Не притрагивайтесь к замку, вообще ничего не делайте. Просто возвращайтесь в театр.

– Ладно, – покорно ответил режиссер – Слушаюсь. Скоро буду.

Отключившись, он бросил быстрый взгляд на рыженькую, которая все это время усердно давила на кнопку звонка.

«Она еще не знает, что дверь ей никто не откроет, – мгновенно пронеслось в голове Тарасова. – Но она совершенно очевидно была знакома со стариком. Зачем-то же она пришла к нему в гости?»

Он уже сообразил, что с помощью этой девицы можно разжиться хоть какой-то информацией. Зимин приказал ему не входить в квартиру, но по поводу прекрасных незнакомок никаких указаний не было.

Тарасов решил, что в данном конкретном случае лучше всего подойдет строгий тон – барышня выглядела безобидной и легко внушаемой.

– Так, девушка, – сказал он казенным тоном, – вы, как я вижу, пришли к Петру Валерьяновичу Возницыну.

– Да, а в чем дело? – звенящим голосом ответила та. Она уже оправилась от смущения и явно была обеспокоена тем, что дверь до сих пор так и не открыли.

– Дело в том, что с Петром Валерьяновичем случилось несчастье. Он умер.

Девушка ахнула и зажала рот рукой. Глаза у нее сделались огромными и испуганными.

– Он ваш родственник? – продолжал атаковать Тарасов.

Рыженькая, не отнимая ладони ото рта, отрицательно помотала головой.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил Тарасов скучным голосом. За время своего длительного общения с представителями правоохранительных структур он успел отлично усвоить их манеру общения с подозреваемыми и теперь без труда играл свою роль. Проигнорировать просьбу, высказанную подобным тоном, было просто невозможно.

– Я… Кузнецова… Алла Николаевна, его лечащий врач.

Тарасов заметил, что девушка сильно побледнела и даже кончик ее хорошенького носа заострился от волнения. По его мнению, врачам надлежало лучше владеть собой. Алле Николаевне уже следовало бы прийти в себя, но она по-прежнему казалась потрясенной.

Неожиданно выражение глаз молоденькой врачихи изменилось, и Тарасов, который не отводил от нее пристального взгляда, сразу догадался – она что-то вспомнила. Он был прав – девица вполне может оказаться полезной для их с Федором расследования. Теперь его задача состояла в том, чтобы не дать ей очухаться и заставить говорить.

– Алла Николаевна, – стараясь выглядеть как можно более внушительно, сказал он, – есть подозрение, что Петра Валерьяновича убили. Поэтому здесь скоро будет полиция. И вы обязаны рассказать следствию все, что вам известно. Каждая мелочь может стать в этом деле важным вещественным доказательством.

Его слова произвели на очаровательную Аллу Николаевну именно то впечатление, на которое он и рассчитывал. Она решила, что ее в чем-то подозревают, и покраснела до корней волос. Румянец был таким яростным, что Тарасов чуть было не зажмурился.

– Вы понимаете… Это вышло случайно, – забормотала девушка и, пристроив свой портфель на коленке, принялась лихорадочно открывать замочки. – Петр Валерьянович очень закрытый человек… Был закрытым человеком! Чтобы лечить его, мне требовалось наладить контакт…