Французские лирики XIX и XX веков

ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА

Весь воздух просверлен

В гнезде

И на изгибе

Над хриплым флюгером близ труб

И этот клад

Еще извивов ряд

И время чуть задето,

Когда летит авто там где-то вдалеке,

На стыке островов

Бесследно на тропе больших течений ночи

Гремят бубенчики средь улицы,

И шум,

Проходит шествие.

Иль эта кавалькада

Кортеж под аркою круглящейся небес?

Стрела колеблется, отодвигая

Историю и всех, кого забыть легко.

ЖАН KOKTO

ПЕРНАТЫЕ В СНЕГУ

Пернатые в снегу меняют признак пола.

Родителей легко ввели в обман халат

Да страсть, что делает Элизу невеселой:

Мне ребус бабочек яснее всех шарад.

Я прыгну на тебя, личина, и узнаю

В тебе то пугало, что флейтой я плев ял;

Солдатик мой, в твоих романах я читаю

Про вишенник в цвету, про майский карнавал.

Постель и пастораль — не твой ли шлак, Людовик

Шестнадцатый? — но мак надгробье нам слагал;

Воспоминания на углях цвета крови

Кропают траурный и нежный мадригал.

Как сани русские — открытье для волчицы,

Быть может, твой, Нарцисс, бесчеловечный пыл —

Не преступление? И кто же поручится,

Что сгинул след волны, где руку ты омыл?

СПИНА АНГЕЛА

Ложной улицы во сне ли

Мнимый вижу я разрез?

Иль волхвует на панели

Ангел, явленный с небес?

Сон? Не сон? Не труден выбор;

Глянув сверху наугад,

Я обман вскрываю, ибо

Ангел должен быть горбат.

Такова, по крайней мере,

Тень его на фоне двери.

ПОЛЬ ЭЛЮАР

* * *

Твой златогубый рот мне дан не ради смеха,

И лучезарных слов твоих так дивен смысл,

Что в годовых ночах, в ночах смертельно-юных,

В малейшем шорохе звучит мне голос твой.

В деннице шелковой, где прозябает холод

И сладострастие опасно бредит сном,

В руках у солнца все тела, едва очнувшись,

Боятся обрести опять свои сердца.

Воспоминания зеленых рощ, туманы,

Куда вступаю я… Закрыв глаза, тебя

Всей жизнью слушаю, но не могу разрушить

Досуги страшные, плоды твоей любви.

РАВЕНСТВО ПОЛОВ

Твои глаза пришли назад из своенравной

Страны, где не узнал никто, что значит взгляд.

Где красоты камней никто не ценит явной,

Ни тайной наготы тех перлов, что блестят,

Как капельки воды, о статуя живая.

Слепящий солнца диск — не зеркало ль твое?

И если и вечеру он никнет в забытье,

То это потому, что, веки закрывая,

Любовным хитростям ты веришь дикаря;

Плотине моего недвижного желанья,

И я беру тебя без боя, изваянье,

Непрочностью тенет прельстившееся зря.

ЛУИ АРАГОН

ИЗ ПОЭМЫ «КРАСНЫЙ ФРОНТ»

Средь зыбкой груды мусора

Среди уже увядших цветов служивших украше —

ньем дома

Салфетки на последних этажерках

Подчеркивают жизнь загробную безделок

Напрасно тщится червь буржуазии

Соединить свои распавшиеся звенья

Агонизирующий в судорогах класс

Семейный хлам разодранный в лоскутья

Попри пятой очнувшихся гадюк

Встряхни дома пусть маленькие ложки

Из них посыпятся с клопами пылью старичьем

Как сладостен как сладостен для слуха стон

развалин

Уже негодного я вижу гибель мира

С восторгом вижу истребленье буржуа

Была ль когда-либо прекраснее охота чем охота

За нечистью что в городских укрылась закоул —

ках

Пою победу и господство пролетариата над

буржуазией.

Они сулит уничтожение буржуазии

Уничтоженье полное буржуазии