Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века

Корабль вошёл в Дуврский пролив. Слева по борту открывались среди каменистых ложбин земли Франции. По берегу Великобритании один за другим чередовались мрачные стены замков. Ночью объявили аврал: бросили якорь на Спитгедском рейде у замка желанного Портсммута и его маяка Святой Екатерины на островове Уайт. Лоцман отправился на берег. Неожиданно часть похода прискорбно закончилась. Док, ремонт в коем Палладе предстоял, слыл своей фундаментальностью. Как сообщил нам лоцман, монстр корабельного ремонта док Портсмуда был готов к принятию фрегата. В чём мы убедились на следующий же день. А после ужина собрались моряки на пропахшей, но уютно-тёплой жилой палубе. Почти всю ночь не слазили с реев: авралили по прохождению узкости. В Ла-Манше во всё время суток кишели корабли всех стран мира. Стоит рыскнуть ветру, как неизбежна сцепка реями, а то и вовсе стеньгами. Виновнику же надобно крупно раскошелиться. Вот и бдят всей командой не смыкая глаз. Фаддей всех оповестил о новых сказаниях. И едва передвигающиеся моряки разлеглись не раздеваясь вповалку вокруг сказителя. Над их головами нет уже привычного и тревожного шума ветра в парусах. Корабль далее пойдёт под буксиром в док. Была команда «Паруса убрать» и матросы, завершив свой нескончаемый труд, расслабились всеми чреслами.

«Ещё вчера с вечера вам с мачт и верхней палубы отлично были видны мрачные каменные стены старейшего и крупнейшего замка в мире. Имя ему Дувр. Глядя на эти мрачные каменные строения, зщищённые высоченной стеной, ныне с трудом верится, что возведены они в начале нашей эры. Да, я не оговорился: не столетия, а эры! Берега Англии выходят непосредственно к проливу. Владеющий проливом имеет влияние на мир, его взаимосвязи, торговлю. Именно поэтому короли Великобритании предпочитали жить за толстенными стенами крепостного сооружения из четырнадцати зданий и многочисленного войска. Далее вокруг замка уже в железном веке был выкопан внушительный ров. А уже в первом столетии нашей эры римляне отстроили два маяка. Один из них вы видели у побережья, другой разместили на Западных высотах. Многое за прошедшие столетия разрушено в войнах, а уже в нашем столетии построили Великую Квадратную башню или Хранитель для короля Генри Второго в 1180 году и позже. Со стенами замка так или иначе связаны все королевские династии. Так что за столетия в замке, очевидно, было больше привидений бывших обитателей из числа убиенных, нежели здравствующих. Они уживаются благополучно и по сей день. Та же история с оружием: его только накапливали и хранили, но не уничтожали. Доведётся кому побродить внутри этих строений, то непременно обратите внимание. Недаром крепость во все времена называли «Ключом к Англии». Замок предельно насыщен не только шедеврами искусства, но и инженерными сооружениями: водопроводом, каминами, вентиляцией, туалетами, тайными переходами, бесчисленными подземельями и тому подобными конструкциями и строениями. Но нет ничего вечного под луной: в 1216 году английские революционеры пригласили на помощь в гражданской войне французов. Те с радостью сбросили с трона короля Джона, отторгли Дувр, а с ним всё южное побережье туманного Альбиона.

Все последующие столетия заварухи, интриги и междоусобицы было начали рушить монолит Дувра. В пятнадцатом столетии король Генри VIII положил конец домоганиям соседей и усилил береговую артиллерию, а на башнях крепостей возвёл площадки с пушками. Такая система двойной защиты отбила охоту у неприятеля пытать прочность Тюдоровского Дувра. А уж при постройке и вооружению флота Англии монумент Дувра стал доступен лишь художникам на приличном расстоянии. Так что пользуйтесь, господа и посетите редкостный памятник веков!»

Глава 11. Маяк и замок на острове Уайт

ПРОЩАЙ, ТУМАННЫЙ АЛЬБИОН

Атлантика утихомирилась, то есть сезон активных штормов вероятно отодвинулся на год. А там как бог на душу положит. Бог у Паллады, то есть папенька Зевс, имел под началом того же Нептуна и прочих божественных клерков. А согласно замыслу нашего русского царя, вверенный миссии фрегат, тёзка богини, должен следовать канонам названной божественной публики. Вышеупомянутый Портсмут худо-бедно попросту ограждал от непогод остров Уайт. Исторически само древнее историческое начало Великобритании положили кельты. Как, впрочем, всей Западной Европе. Вечные туманы и промозглый климат отселекционировали на островах Великобритании некую смесь народонаселения с холодным и надменным характером. А толком – то те два-три метра над уровнем океана не так уж и защищали Великобританию от непогоды, разве что от затопления вообще. И ко всему: российский Санкт-Петербург не более уютен по сравнению с Портсмутом. Хотя история их становления и расцвета во многом схожи. Великобританский и российские флота могут считать эти города своей колыбелью. Портсмут издревле стал привлекателен как центр корабельной индустрии. Верфи и весь кораблепромышленный комплекс стал здесь в 19 веке едва не крупнейшим на планете. А коли добавить к сему фактору мореходность пролива Ла-Манш и его насыщенность судами, то экономически более доходного места по тем временам вряд ли возможно сыскать в других странах мира.

И стала Великобритания «владычицей морскою», отстроив по тем временам сухой док, потребный для созданного флота королевства. Позже их стало три, причём способных принимать в своё лоно даже авианосцы Соединённых Штатов. Казна Туманного Альбиона богатела. Официально страна носила название Соединённое Королевство Великобритания и Северная Ирландия. Совместно это государственное образование именовали Великобритания, либо попросту – Англия. Сюда включались сама Англия, Уэльс, Шотландия и Северная Ирландия. Столицей государства поименовали ещё римляне. Тёплое течение Гольфстрим, омывающее берега островов Королевства избавляет его от трескучих морозов и резких перепадов климата.

Итак, 20 ноября офицеры и вся команда встретили на Спитгетском рейде, едва не упёршись форштевнем в мрачные камни крепости Портсмута. Едва забрезжил рассвет, как сыграли аврал, засвистали: «Всех наверх! Рифы брать!» и убрали паруса. В каюту писателя тенью вошёл Фаддеев: «Вашвысокобродь, вставай! Велено вещички собирать на переселение.» Будеш, пока докуемся, жить на «Кемпердоуне». Сие стопушечный аглицкий корабль будет. Кают там тьма. Так что расселим в момент и с комфортом!». Но по лицу вестового была видна просьба. О чём испросил Иван Александрович Семёна: «Обскажи, милок, не мнись, что надобно. Ежели денег, то тоже не откажу». Хотя в списках на корабельную чарку Семён числился непьющим и получал мзду деньгами. Посему особой нужды в финансировании не имел.

– Да тут у меня, Вашвысокобродь, земляк из Костромы на маяке служит. Обженился он ещё в прошлой кумпании здеся. Тесть у него купчишка. Уж больно охота у него погостевать, да в баньке попариться. Он на Уайте, что в деревне Нитон. А на завтрева я и возвернусь. Боцману я тотчас доложу, это ежели на случай корабельных работ.

– Отдохни, ради бога, я перечить не стану. Так и боцману сообщи. Иди, любезный.

Доставши атлас, Иван Александрович с прелюбопытством вник в описание красот острова Уайта. Шлюпок для переезда недоставало, но секретарь особо и не спешил: настолько его увлекло чтиво о красотах острова. «Алмаз короны Английской империи». Остров предпочитали для обыденного проживания почти все монархи Туманного Альбиона хотя бы по простой причине: там редко висел туман и было на редкость солнечно. А с 27-метровой башни-маяка открывался поистине сказочный вид на Атлантический океан. И не зря именно здесь был возведён фамильный дворец английских императоров Осборн Хаус. Здесь же воспитывалась будущая российская императрица Александра Фёдоровна. А когда совсем стемнело, то за ним пожаловал вестовой и помог писателю добраться и разместиться в просторнейшей каюте-гостинице «Кемпердоуна». Фаддеев стеснительно предложил: «А что, Ваше Благородие, не изволишь посетить Уайт. Право слово, – не пожалеешь! Да и банька…»

Иван Александрович в раздумье потёр лоб, как бы заново осмыслив, взвешивал описание прелестей острова. Но сам Лондон и его святыни сулили куда больше интеллектуальных ценностей. И чиновник счёл пробормотать некие слова благодарности: «Премного тронут, но должен препроводить нашего капитана по ведомствам с нашей дипломатической миссией». Хотя сказанное было полуправдой, зато при этом Иван Александрович не испытывал угрызений совести. По сути, за этот короткий срок месячного общения, Фаддеев стал для Гончарова едва ли не родным. Даже за ту лишнюю кружку пресной питьевой воды, что он в тайне от хранителя офицерских припасов умудрялся раздобывать для «Вашвысокбродь». Нормы в 15 литров на брата явно недоставало. И даже «их благородиям» было рекомендовано начальником экспедиции «предпочитать для гигиены забортную воду».

Глава 12. Великобритания

Но соблазн посетить культурные центры бриттов, увидеть их обычаи и многовековый уклад жизни взяли вех. Во-первых, следует отдать должное историческому и промышленному началу цивилизованной Англии-Портсмуту. И немедля предался сожалению, что не отдал должное приглашению своих корабельных друзей помимо офицеров. Тем предстояло весьма сермяжное времяпровождение на доковых работах. Так что сразу после адмиралтейства они во главе со старшим офицером лейтенантом Бутаковым проследовали в широченнейший док. Туда был заведён русский фрегат для восстановительных работ. «Прочие штатские», к коим и относился коллежский асессор, отправились по своим дипломатическим делам с посещением достопримечательностей. К профессиональным знатокам достопримечательностей их вряд ли можно причислять, но дать писателю фору в познании прелестей наиболее значимых достопримечательностей и мест развлечения, тех же Лондона и Дувра могли бы. Здесь было бы уместным отношение к путешествиям нашего соотечественника И. А. Гончарова: «Нужно, чтобы впечатления нежданно и сами собирались в душу; а к кому они так не ходят, тот лучше не путешествуй. Так довелось россиянину Гончарову лицезреть грандиознейшие по величию и помпе похороны герцога Веллингтона, генерала-фельдмаршала России с 1818 года и выдающегося военачальника Англии. Это был многочасовой поток англичан у блестящего катафалка, похоронная свита не уступала королевской. Сама погребальная церемония состоялась в церкви Святого Павла. Пресыщенный впечатлениями и увлекаемый толпой, я бродил по улицам Лондона.

Оттого я довольно равнодушно пошёл вослед за другими в Британский музеум, по сознанию только необходимости видеть это колоссальное собрание редкостей и предметов знания. Всё (это) есть в Петербурге, Вене и Мадриде. А между тем времени лишь было столько, чтобы взглянуть на Англию и на англичан. Оттого меня тянуло всё на улицу: хотелось побродить не между мумиями, а среди живых людей». Так что пришлось заняться самообслуживанием и воскрешением на натуре в памяти прочтённых в ведренную погоду и при свечах фолиантов. С местным языком секретарь миссии был осведомлён если не бегло, то достаточно широко для свободной беседы. Почти кэб в кэб Иван Александрович следовал за своими корабельными визави. Их было легко отличить в среде надменных и молчаливых аборигенов, кои в большей части строго следовали по своему маршруту весьма немногочисленных улочек окружающих Портсмут городишек. Наши же соотечественники умудрялись отведать по пути марочного шампанского и мадеры. Их разговор производил не менее шума, нежели всё уличное движение. Ещё по кают-компании писатель смог представить их маршрут по Портсмуту, далее по Портси, Саутси и Госпорту. Были предложения наведаться в Дувр и Лондон. Возница Гончарова ничего против щедрости пассажира противопоставить не мог, а торба с запасом овса была рассчитана едва не на неделю. Надо было лишь ухитриться где-то пересечь маршрут русских волонтёров от туризма с Паллады для совместного посещения именно русской бани. Следует отметить, что после открытия Петром Великим «окна в Европу» в Старом Свете появились как русская водка, так и баня с парной.

Но даже после победы над Наполеоном русская ненормативная лексика, сиречь мат, возымели продвижение не более как в портах и в местах злачного скопления матросов кораблей всех флагов. Туда Иван Петрович свой маршрут не торил. Во всех прочих местах Англия хранила свою чопорность независимо от сословия. Бродя среди живой толпы, отыскивая всюду жизнь (Гончаров) наткнулся на великолепное прошедшее: на Вестминстерское аббатство и был счастливее в это утро. (Его) поразил готический стиль в этих колоссальных размерах. (Это было) во время службы с певчими, при звуках великолепного органа».