Френдзона

После выступления отец сделал мне заманчивое предложение:

– Не хочешь прокатиться?

– На дельфине? – ошарашенно спросила я. – Боже мой, конечно, хочу!

Для меня это вообще было восьмым чудом света. Облачившись в выданный мне гидрокостюм и прослушав небольшой пятиминутный инструктаж, я спустилась в бассейн. Сердце стучало где-то в горле. Вот оно: осуществление детской заветной мечты.

Держась за дельфина, которого я облюбовала еще во время выступления, я навернула пару кругов и даже станцевала со своим новым морским другом что-то наподобие вальса. Папа снимал на телефон мою счастливую хохочущую физиономию. В моей же голове все это время стойко вертелась одна мысль: «Я попала в машину времени. Мне снова восемь лет!»

Выбравшись на сушу, я отжала тяжелые мокрые волосы и направилась к отцу.

– Ну как? Тебе понравилось?

– Пап, ты шутишь? – возбужденно крикнула я, и по огромному помещению бассейна пронеслось эхо. Еще бы мне не понравилось!

Неподалеку от нас расположился один из дельфинов. Я подошла к этому очаровашке и, присев на корточки, аккуратно погладила его. Незадолго до этого инструктор предупредил меня, что у дельфинов кожа очень нежная и животное легко поранить. Поэтому еще до своего заплыва я сняла маленькое серебряное колечко, которое подарила мне мама в прошлом году на Восьмое марта. На ощупь дельфин действительно был не скользкий, а мягкий, словно шелк.

– Пока ты плавала, – начал отец, – инструктор рассказал мне еще одну занимательную вещь. Ты знала, что самцы дарят своим возлюбленным подарки? Например, букет речных водорослей.

С этими словами отец негромко рассмеялся.

– До этого я была наслышана только о личной жизни синих китов. – Я неопределенно пожала плечами. – Знаю, что они однолюбы. Иногда мне кажется, что и я синий кит. Если выберу себе пару, то это будет на всю жизнь.

Я видела, как отец помрачнел.

– Зачем ты так со мной, Инна?

Я смутилась.

– Хочешь погладить дельфина? – предложила я. Было неловко.

Я же вспомнила о ките, который никак не может найти в пучине океана свою вторую половинку, потому что он не такой, как все. О его истории я узнала пару лет назад из какой-то научно-популярной программы о животных. Кита этого называют пятидесятидвухгерцевым. О нем стало известно еще в конце 80-х годов прошлого века. Этот морской великан производит звуки частотой 52 герца, что намного выше, чем другие киты. Обычно брачные песни синих китов имеют частоту 15–20 герц. Ученые до сих пор отслеживают его передвижения в Тихом океане. Он путешествует вдоль побережья Калифорнии, преодолевая за день расстояние в несколько десятков километров. Каждый год кит издает непонятные для других, подобных себе, звуки, но на брачные песни никто не откликается и не приходит на его зов. По сей день он остается самым одиноким китом в мире.

На обратном пути, уже вновь сидя в машине, я негромко произнесла:

– Спасибо за приглашение в дельфинарий… папа.

– Я знаю, как ты неравнодушна была к дельфинам в детстве. Помнишь, когда мы ездили на Черное море, могли с тобой часами караулить на берегу с биноклем, не покажутся ли из воды их гладкие темные спины с плавниками? – Отец усмехнулся.

– Конечно, помню. У меня еще сильно обгорел и облупился нос, который торчал из-под этого самого тяжелого бинокля, – поддакнула я.

Папа засмеялся.

– Ты всегда была необычной девочкой, Инна. В то время, как твои ровесницы лепили куличи на пляже, ты высматривала дельфинов… – Отец помолчал. – Как же я мог так в жизни оступиться, дочь?

О, нет. Только не вновь эти разговоры с раскаянием и самобичеванием! Дабы вновь не чувствовать себя неуютно, я продолжила:

– А помнишь, как я набрала на пляже булыжников и заставила их везти с собой домой в чемодане?

– Я боялся, что в аэропорту придется доплачивать за перевес!

Я громко захохотала.

– А помнишь, – в свою очередь сквозь смех продолжил папа, – как в детском саду одна девчонка хвасталась перед тобой, рассказывая, как научилась садиться на шпагат. И ты потом неделю донимала нас с мамой, чтобы мы купили тебе этот самый шпагат и ты тоже могла на нем хоть немного посидеть.

Вновь раздался наш с папой дружный хохот.

– Ой, не могу, – отсмеявшись, сказала я. – Слушай, ты всегда так ездишь?

– Как? – удивленно спросил отец.

– Как черепаха Тортилла. Ну серьезно! Мне кажется, будь на дороге «Запорожец» без колес, он и то бы дал нам фору.

– Инна, я же сказал, что хочу, чтобы тебе было комфортно и безопасно… Но, если ты настаиваешь… – отец коварно ухмыльнулся и резко развернулся на ближайшем светофоре. – Знаю я тут неподалеку одну свободную дорогу… Сама напросилась.

И вот мы мчим на огромной скорости, и сердце мое уходит в пятки. Адреналин играет в крови. Я машинально хватаюсь за сиденье двумя руками.

– Ну как? – слышу я довольный голос отца сквозь рев мотора.

– Обалдеть! – кричу я и вновь громко смеюсь. Уже скорее от перемешавшихся во мне страха и восторга.

В городе уже давно наступили мрачные сумерки. Мимо нас мелькают темные голые деревья, сердце одновременно встревоженно и сладостно замирает. Кажется, что в последний раз я испытывала нечто подобное в семь лет, когда мы с папой катались в одном из южных городков на американских горках. Тогда мы так же время от времени обменивались восторженными взглядами. Мы с папой обожали страшные аттракционы. Правда, не на все меня пускали. Но так как я всегда была рослой девочкой, порой мне удавалось пробираться на взрослые «качели». Мама все это время дожидалась нас с отцом внизу и всегда жутко переживала. Стояла испуганная и бледная, будто это она пару минут назад взмывала на какой-нибудь тарзанке под облаками, а не мы с папой.

В кармане завибрировал телефон. Колька. Что ему нужно от меня вечером?

– Алло?! – прокричала я в трубку, продолжая вжиматься в пассажирское сиденье. Отца так захватил азарт… Кажется, он даже не заметил, что мне кто-то звонит.

– Инна, ты там где? – озабоченно поинтересовался брат.

– Я с папой, Коль! – беспечно ответила я, вновь почувствовав себя ребенком.

– А-а-а-а! Инн, ну я по нашему с тобой делу. Поговорил с твоим Королевым.

– Кораблевым! – машинально поправила я.

– Ага. С Кораблевым.

– Спасибо, Коляся! – облегченно выдохнула я. – Узнала бы у тебя подробности, но пока не до этого.

– О’кей! Ах да! Когда там у тебя олимпиада твоя?

– Совсем скоро, в декабре.

– Отлично! Ну, на нее он не пойдет.

– Ох, Коля! – Я ликовала. – Спасибо огромное, ты спас мое светлое будущее.

Коля прерывисто засмеялся.

– Ну ладно, пока. Веселитесь! – напутствовал брат.

– Угу! – Я машинально сбросила вызов, глядя на освещенную пустую трассу. Господи, как же мне хорошо. Хо-ро-шо!