Френдзона

Я вспомнила, как Сашка поцеловал меня в сугробе, и вспыхнула. По сути, я для него, Саши, – тоже чужая баба. Тьфу, девушка то есть. С этим Колькиным жаргончиком… Я едва заметно коснулась пальцами своих губ. При одном воспоминании они горели. Как и мои щеки. Я вспомнила Сашкины темные глаза и тающую на его ресницах снежинку.

– Убавь ты свою печку! – чересчур грубо гаркнула я Кольке, а затем чуть тише добавила: – Пожалуйста.

Коля ошарашенно посмотрел на меня, пожал плечами, но просьбу выполнил.

– Что-то я не заметила, что ты запал на эффектную Елизавету, – язвительно сказала я. – Ты ж за весь день на нее практически не глянул.

Это была чистая правда. Лизка трещала без умолку, чем, честно говоря, неимоверно утомила всех. Даже Сашка аккуратно намекнул, что Лизы сегодня чересчур много. Кудряшка надула губки, но через пару минут вновь начала щебетать свои кудрявые истории. Как мне показалось, Колька откровенно зевал от ее рассказов. Меня так она вообще раздражала, а Сашка виновато косился на нас с Колькой, мол, я не в курсе, чего она так раздухарилась. Не знаю, может, все-таки пыталась привлечь внимание моего брата? Есть такой тип девушек, которые хотят нравиться всем. Наверное, Лизка из таких барышень, просто так не отступит.

– Ты что, Инн, не знаешь? Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей… Пушкин сказал! – Колька авторитетно поднял вверх большой палец.

Меня бросило в жар. А если и в нашем случае с Сашкой так и есть? Нет никаких симпатий, любви тем более, просто банальное чувство собственничества. Саша всегда был рядом, а теперь далеко. То есть как это так? Мое и никому не отдам!

– Там немного по-другому, – поморщилась я. – «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей и тем ее вернее губим средь обольстительных сетей…»

Коля оторвался от дороги и странно покосился на меня.

– Что? – невинно спросила я. – Пообщайся с Сашкой, не такое выучишь.

– В том-то и парадокс, – заржал Колька. – До сих пор не могу понять, как твой задроченный друг отхватил себе такую модель.

– У Сашки всегда были красивые девушки, – встала я на защиту Саши.

– Вот-вот! Что бабы в нем находят?.. – задал скорее риторический вопрос Колька.

«Тебе не понять!» – с сожалением подумала я про себя и поспешила переменить тему разговора. Дальше мы с Колькой стали болтать о снежных склонах и моих скромных успехах в покорении сноуборда.

* * *

Оставшееся время осенних каникул пролетело как вечер воскресенья. Целыми днями я валялась у телевизора или смотрела фильмы с планшета, поедая при этом вредную пищу. Помню, мне Сашка что-то советовал почитать, чей-то эпистолярный роман, я клятвенно обещала сделать это на осенних каникулах, но мне, разумеется, стало лень. А за день до начала учебной четверти в квартире раздался телефонный звонок.

– Инна?

– Папа? – я немного помолчала и выдавила из себя: – Привет!

– Как поживаешь, дочь? – виновато начал родитель. Интересно, он теперь всю оставшуюся жизнь будет разговаривать со мной таким умирающим оправдывающимся голосом?

– Нормально все… А ты чего раньше не позвонил? – не выдержала я. Мне казалось, что после встречи в ресторане отец уже на следующий день будет из кожи вон лезть, чтобы наконец заслужить мое расположение. А он опять пропал.

– Прости, Инн, у меня была срочная командировка. Знаю, что твои каникулы подходят к концу. Не хотела бы ты провести этот день со мной?

Я выдержала томительную паузу. Разумеется, у меня, как обычно, никаких грандиозных планов не было. Но целый день с отцом?.. О чем мы будем говорить? Вновь плакаться на тему того, почему он ушел из семьи? Сомнительное предложение.

– Я согласна, – все-таки ответила я сухо.

Папа на том конце провода облегченно вздохнул и сказал, что заедет за мной в три часа.

Я решила, что во второй раз отец вряд ли поведет меня в какое-то пафосное заведение, тем более днем. Поэтому я просто немного подвела глаза карандашом, натянула свитер и джинсы, собрала волосы в высокий хвост и вновь уселась за планшет.

Папа не опоздал. Он решил до последнего не говорить, куда мы едем. В прогретом дорогом салоне автомобиля мне было неуютно. Отец то и дело виновато косился на меня, отвлекаясь от дороги, и медленно, очень-очень медленно плелся в крайнем правом ряду. Не скажу, что я заядлый гонщик, – пару дней назад сама орала на Кольку, чтоб он сбавил обороты на трассе. Но то Колька. На его тарантасе тронуться-то страшно. На каждой яме мне казалось, что у этого корыта вот-вот отлетят колеса и отвалится днище, и дальше мы с Колькой побежим по трассе, быстро перебирая ногами, как герои мультфильма «Флинстоуны».

Но папина машина – это другое дело. Автомобиль представительского класса плелся за малолитражкой, за рулем которой восседала старушка, божий одуванчик. Я нарочито громко вздохнула.

– Инна, что-то не так? – напряженно спросил отец.

– Пап, – не выдержала я. – Расслабься. Будь собой.

В салоне звенящая тишина.

– Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно и безопасно со мной, – наконец выдавил из себя отец, даже не думая прибавлять скорость.

– Ладно, забей, – махнула я рукой. – Только давай хотя бы радио включим?

Отец с готовностью ткнул какую-то кнопку. Зазвучал тихий приятный джаз. Звуки саксофона немного разрядили тяжелую обстановку, так как разговор у нас явно не клеился.

Наконец мы добрались до места. Выходя из машины и ежась от подхватившего меня ветра, я воскликнула:

– Что это? Дельфинарий? Ты привез меня в дельфинарий?

– Я ведь тебе обещал… – виновато развел руками отец, – лет десять назад.

Я уже мчалась к входу в здание. Обожаю дельфинов! Это умнейшие и милейшие создания. Как давно я мечтала с ними познакомиться…

Представление было просто замечательным. Морские животные вытворяли какие-то невероятные трюки, а мы с папой от души хохотали вместе с другими зрителями. Во время выступления ведущий зачитывал нам интересные факты о дельфинах. Так, например, я узнала, что, выпрыгивая из воды, дельфины могут подняться на высоту до шести метров. А еще у этих сказочных существ есть имена, которые они сами же дают своим собратьям при рождении. Это было доказано в ходе эксперимента учеными: на записанный на пленку свист-сигнал, означающий имя, всегда откликался один и тот же дельфин.