Фридл

Поедешь ли ты в Вену? У меня там бесконечно любимый подопечный, которому ты нужна как воздух!

На сегодня все; письмо кажется мне совсем глупым. Твоя Ф.

Хильда приехала в начале ноября. Опять дождь, опять она, как средневековая плакальщица, в сером дождевике до пят, опять с полными сумками. Знает ли она о том, что Лизи депортировали в Лодзь? О том, что из Праги начали отправлять в Польшу? Отто сказал, что за неделю до отправки люди получают извещения от общины. Лизи отправили первым эшелоном, 1000 человек. Бедная, она совсем не в форме, она этого не выдержит! Теперь все так и будет, по очереди и в неурочный час. А когда отсюда выставляли в урочный? Упустишь момент, решат за тебя. Привези цианистый калий, Хильда! Или как Петроний, перерезать вены на пиру… Я хочу расстаться с собой по собственной воле!

Хильда укрывает меня, как маленькую, подтыкает одеяло под ноги. Ее рука, как тяжелый утюг, ездит по моей голове.

Дождь стучит по черному стеклу. Серебрятся струйки. Скоро не будет и этого. Скоро. Но не сейчас. Сейчас я включаю свет и иду на кухню.

Господа, я сочинила стих!

Весной преобразится природа.Летом будет много цветочков.И все это души твоей тепло,Мой добрый гений, ишь, как развезлоМеня в тепле твоем.Как трудно быть поэтом –То смысла нет ни в чем,А рифма есть,То рифмы нет, а смысла и подавно…

У Павла дрожат губы. Он устал от моих истерик. Расставание с жизнью, возвращение к ней.

Пойми, Хильда, я была по-настоящему потрясена, опустошена, доведена до крайности. Сейчас мне лучше. Пока нас никто не трогает, все наши трудности не так существенны. Нас с Лаурой напугало именно то, что мы упустили шанс. Когда Лизи уехала, Лаура заплакала и сказала, что нам надо сделать последнюю попытку убраться отсюда. Нет, она не раскисла, она продолжает бодриться.

При всем этом иногда возникает необыкновенная ясность мысли. Все человеческое, что во мне осталось, поможет нам с тобой держать связь, где бы я ни была. Просто чудовищное одиночество, которое я здесь испытываю, создает все эти трудности. Страх лишиться тебя из-за наших разногласий отнимает у меня силы, лишает стойкости. И именно эти разногласия вдруг кажутся мне первостепенными.

Требования, предъявляемые нам сверху, мы выполним, в противном случае мы будем сломлены, приговорены – и должны будем вынести все пытки. Ты написала мне: «У тебя есть друзья, которые будут с тобой столько, сколько это возможно». Я поняла твой намек. Ты, в которой любви больше, чем во всех нас, вместе взятых, держишься своей доктрины. Но какое утешение могу я найти в материализме? У меня нет друзей, с которыми я могла бы говорить о Высшей воле, – у тебя эти слова вызывают оскомину. Остаются книги. В них я ищу защиты. От того, что предстоит. Найти ее – и больше ни о чем не беспокоиться.

36. Стремление к простоте

Госпожа Фукс полдня подпиливала дерево, но силы покинули ее, и одна ветка спаслась, теперь она торчит в небе, как длань Всевышнего.

Явился Павел с новостями. По закону о регистрации жена Отто не имеет права жить с ним в одной квартире, и он с маленькой Евичкой должен съехать невесть куда… У другой знакомой арийки тоже муж еврей, у них двое детей, одному из них год, а с собой можно брать только детей старше двух лет.

Куда брать? Зачем их брать? Детей надо прятать.

Чудесный тихий вечер, лазурное небо, все так хорошо шло, из-за Павла я все перетемнила. Небо поправить можно, а вот с тенью от дерева уже ничего не поделаешь.

Если сможешь, почитай Евангелие и Кьеркегора. Мне жаль, что ты не читала «Великое Неизвестное» Даллаго, я бы с удовольствием поговорила с тобой о нем. Ты найдешь там то, что меньше всего ожидаешь найти.

Надеюсь, ты получила посылку. Маргит не хочет отдавать картину с веткой. Может, вышлю тебе сегодняшнюю, посмотрим.

Что касается твоей комнаты, пришли мне ее план и укажи: где находится печь, какова глубина окон и дверных проемов, в какую сторону открывается дверь. И еще мне нужны такие данные: высота подоконников, дверей, размеры оконных переплетов.

Есть ли место под подоконниками? Какую ты предпочитаешь мебель? Какие светильники, где хочешь их разместить?

Павлу нужна серая шапка. Для прогулок нам не хватает только рюкзака, у меня есть, но маленький, и двух пар шерстяных носков – кроме этого, у нас все есть. Платяные щетки и щетки для рук не нужны.

Моя любовь, я целую тебя много раз. Ты не можешь себе представить, чем для меня стали письма. Как обстоят дела с кожаным футляром? Ф.

10.11.1941

Моя дорогая девочка!

Сегодня получила твое письмо, решила устроить себе отдых от мытья посуды и т.п. Сяду поговорить с тобой – имею на это право еще и потому, что немного простужена.

Твоя надежда, что Ланге сможет приехать к своим друзьям еще на Рождество – это маленькое окошко в черной завесе, покрывающей собой все вокруг. Но будь осмотрительна! Мое предупреждение основано на странном и жутком обстоятельстве, о котором ты, возможно, еще узнаешь. За это время мы видели людей, совершивших не столь долгое путешествие. Нас потрясло, насколько они были вымотаны. У всех какое-то странное выражение на лице, которое тем просветленнее, чем лучше человек, и тем более пустое и печальное, чем он хуже.

Замечание твоего друга насчет светотени в картине «Спиленное дерево» вполне резонно. Из-за беспокойного состояния картина не совсем удалась, замысел не доведен до конца.

Я невольно стремлюсь к простоте, вернее к непосредственности, которая порой нападала на меня и раньше, и это стремление заставляет искать новые приемы – не ради собственно новизны, а для того, чтобы проще выразить как бы внезапно увиденное. Поэтому сперва я пытаюсь запечатлеть то, что вызвало во мне вспышку внезапного озарения, пока ощущение не стерлось, и только потом привлекаю к делу уже испытанные приемы. Вообще у меня есть несколько набросков к «Светотени», некоторые из них намного лучше варианта в цвете. Цвет не решил поставленных задач. Ты права насчет окраски рамы, она слишком светлая, но дерево еще потемнеет. Я должна была натереть ее воском, чтобы она сохранила естественный мягкий цвет дерева.

Ты верно заметила про наши отношения с Дивой. Так как я разобралась в собственных проблемах, я стала гораздо лучше относиться к ней, чем очень довольна. Пастор, который ей вдруг понравился, а мне – стойко не нравится, навестил меня. Это очень темпераментный человек, который много цитирует Библию, – я ее теперь читаю сама, а Дива знает только с его слов. Ей нравится Библия, а мне не нравится, что он ломится в открытую дверь и излагает Библию в отрыве от реальности, – по-моему, из страха перед жизнью, который все мы испытываем. В Библии сказано: «Дай кесарю – кесарево, а Богу – Богово»; «Посеешь ветер – пожнешь бурю». В кесаре олицетворено все светское, значит, не нужно бороться и отдавать на попечение властям то, что предназначено Богу. Бояться нужно не людей, а Бога. Христос изрек: «Бог накажет не того, кто говорит против Меня, а того, кто отрицает Дух Святой».

Дива чувствует себя хорошо, у нее много работы, ей дарят подарки. Пальто оставь себе, вещей у нас предостаточно. У меня уже три пальто, и подарили новое. У Дивы чудесный материал, и она собирается шить у лучшего портного. Мы обеспечены. Если бы у нас было еще полгода, было бы совсем хорошо, и я после того, как наведу порядок, буду много рисовать, чтобы заполнить невыносимую пустоту. Живи счастливо, моя дорогая. Держи себя в руках и живи легко!

Павел все так же заботлив, но, к сожалению, плохо выглядит. Из-за лени и рассеянности я не очень хорошо готовлю. Если захочешь, напиши ему отдельно, хотя он не ревнив и любит читать твои письма вместе со мной. Он очень мил, но, к сожалению, слишком нервен и нетерпелив. Не со мной, нет, на работе.