Фрикадель

– Это что за чудо-юдо?!

– Это не чудо-юдо, а Фрикадель – он наш. Он – детеныш домашнего фиолетового дракончика. Мы вчера нашли яйцо, а сегодня утром – он вылупился и уже немного подрос, – пояснил Никитка. Бабушка удивленно переводила взгляд то на дедушку, то на внуков. Все они с многозначительно-серьезным видом кивали.

– А он, это ваш Фрикадель не кусается? – опасливо спросила она, заходя Фрикаделю в тыл.

– Что ты! Он добрый, только лижется! И всех любит! – наперебой закричали дети.

От шума проснулись дракончики, синхронно зевнули. И Фрикадель, осторожно подцепив Неську рогом, спустил его на подстилку – отдыхать, а сам встал, вежливо посмотрел на бабушку с дедушкой и улыбнулся добродушной драконьей улыбкой.

Бабушка растаяла:

– Какой он хороший! Надо его срочно покормить!

А дед Леша, трогая фиолетовую чешую на спине Фрикаделя, серьезно спросил:

– Милые внуки, если вы нашли яйцо, значит – его кто-то потерял и может, уже ищет. Кто? Вам случайно не известно?

Никитка с горьким вздохом махнул рукой:

– Случайно известно. Оно из питомника в Малинниках. Наверно, выпало из монорельса по дороге.

Дед сдвинул брови:

– Я считаю, надо связаться с питомником и сообщить о нашей находке.

Юлечка и Никитка повесили носы – страсть, как не хотелось им отдавать дракошу…

– Ну, де-еда! – заканючила Юлечка на правах девчонки.

А баба Агата, глядя на ребячьи переживания, улыбнулась и сказала:

– Ну, не волнуйтесь вы так…Мы постараемся уговорить Малинники, чтоб нам оставили Фрикаделя…

В поход!

Дети не спеша, двигались по тропинке, освещенной радостным утренним солнцем. Они уже успели снова нацепить рюкзаки с водой и поклажей, и как следует вооружиться. Ведь когда идешь на охоту на «Страшного Хищника», никогда не знаешь, чего ждать от них, «Страшных Хищников», и дети приготовились ко всему. В траве параллельным курсом шел Фрикадель, то и дело неуклюже взмахивая фиолетовыми крылышками, и при этом на пару секунд зависая в воздухе – точно над цветочными головками.

– Жарко! – Никитка глянул на солнце, – сегодня опять весь день припекать будет.

– Да-а, хоть в колодец лезь, – поддержала брата Юлечка.

– А давай водой из поливалки обольемся! – предложил предприимчивый братец, – пока идем, одежда высохнет – нам не жарко!

– Здоровски! – восхитилась Юлечка, – а где у нас ближайшая поливалка?

– На гороховом поле! Бежим туда!

Никитка и Юлечка наперегонки поскакали по цветущему разнотравью, перепрыгивая кротовые холмики, прямо к радужному «душу», который деловито вращался, разбрызгивая воду на гороховом поле. Фрикадель, то и дело, цепляя хвостом плети вьюнка и мышиного горошка, тяжело подскакивал за детьми. Юлечка и Никитка с наслаждением прыгали под теплыми тонкими струйками, хохотали, брызгались и поливали Фрикаделя, который от счастья светился фиолетовым перламутром.

Промокнув до нитки, дети снова нацепили рюкзачки и взяли в руки «оружие» – бейсбольную биту и теннисную ракетку. Они готовы были вновь отправиться на борьбу со «Страшным Хищником».

– Ха! Никит! Смотри на Фрикаделя! Ну и смехота! – Юлечка закатилась заливистым смехом, тыкая в сторону дракошки теннисной ракеткой. Никитка оглянулся и тут же от смеха согнулся пополам: вся прелестная Фрикаделева шерстка, хорошенько пропитавшись водой, свалялась, и весьма необычно. Шерстинки слиплись по несколько штук, отвердели и угрожающе торчали дикобразными иглами. Дракончик стал походить на гигантского ежа-переростка.

– Ой, не могу, вот умора! У нас теперь не дракон, а летающий дикобраз! – стонал от смеха Никитка, глядя на удивленную Фрикаделеву мордаху. Отсмеявшись, Юлечка, хитро улыбаясь, подошла к любимчику и дотронулась до одной такой «иголки».

– Ай, Никит! А иголки-то настоящие – колются!

Никитка, икая от смеха, тоже осторожно тронул одну сиреневую иголищу.

– Острые! Все с ним понятно – это у него защита такая. Чтобы не думали «Страшные Хищники», что Фрикадель у нас толстый и пушистый. Он у нас – ого-го!

– Да! Берегитесь, «Страшные Хищники» – к вам идет колючковый дракон! – и Юлечка погрозила кулаком в сторону леса.

Жуть

Друзья направились к сосновому лесочку, потому что высчитали, что именно там кто-то мог спрятаться среди деревьев, а потом напасть на Неську во время его ночной вылазки. Они шли гуськом: первый – Никитка, за ним – Юлечка, замыкал шествие бряцающий иглами, грозный Фрикадель. Напряженно вглядываясь в подлесок, ребята даже переговариваться перестали – почудилось им, будто кто-то здоровенный промелькнул и исчез среди золотистых сосновых стволов. Разнотравье кончилось, и дети вышли на берег небольшого заболоченного ручья, где застали странную картину: на берегу, где раньше зеленой стеной стоял рогоз, зияла глубокая яма, на дне которой что-то серебристо поблескивало. Никитка рискнул спуститься вниз, хватаясь за остатки рогозовых корней, чтоб подробнее осмотреть дно ямищи.

– Похоже на яичную скорлупу, – крикнул он снизу, – Но она какая-то не такая, как искусственная – сбоку кнопочки. А может это и не скорлупа вовсе…Капсула пришельца?

Внезапно Юлечке стало жутко. Нет, не просто страшно, как не раз бывало, если с Никиткой что-то случалось, а невыносимо жутко, как не было с ней еще никогда. Ужас объял все её тело, скрутил душу, заставил онеметь язык, наполнил свинцовой тяжестью руки и ноги. Фрикадель, похоже, испытывал нечто подобное – он, сложив уши, начал тоскливо подвывать, и пытался прижаться «ежовым» боком к Юлечке.

Девочка почувствовала множественные уколы тонких иголок в руку. Оглянулась – Фрикадель: в глазах плещется страх. Она обняла драконью мордочку – вроде стало легче: отпустили сердце цепкие пальцы ужаса.

– Никитка! Наверх! Скорей!

– Уже лезу! Не волнуйтесь! – Крикнул мальчик. И резво полез наверх.

И тут Жуть не вытерпела: вот он – решающий момент. Сейчас Жуть покончит с этими противными маленькими существами – они будут первыми, да, первыми. Потому как от них, этих крошечных белковых кусочков струился могучий поток убивающих её частиц счастья. Букашки просто не имели право на существование здесь, рядом с ней, с ее сущностью.

Сначала Жуть осторожничала – хотела обойти их стороной. Но потом она уловила знакомые, успокаивающие вибрации: Страх. Панику. Ужас. Жуть поняла: настал, миг ее триумфа, ее господства. С них, с этих дрожащих местных букашек начнется, да, начнется гибель маленькой планетки. Лавина страха, зародившись здесь и сейчас, покатится со скоростью света и уничтожит все живое, трепещущее, любящее. Она, Жуть, будет довольна, ее боль исчезнет, исчезнет навсегда. И она наестся. И можно будет снова уснуть.