Фрилансер. Сверх

Адвокат пока тоже стоял в стороне всё это время, наблюдал. Но, наконец, его выход.

— Всё очень просто, дорогие зрители, — сразу к аудитории, минуя меня, обратился он. — Понимаете, наша система правопорядка и процессуальная система устроены так, что показание само по себе не так уж и важно. — Он криво усмехнулся. — Я — адвокат Лопес, адвокатская лицензия номер… И я сам проделывал в практике много раз то, что хочет провернуть этот сеньор. А сеньор наверняка хочет следующего. А именно…

Далее он поведал об экспертизе. О подтверждении правильности слов. О давлении следствия с целью получения показаний, как их можно зафиксировать и запустить тему в оборот. О том, что одна единственная подпись, не поставленная, или поставленная не там, нивелирует очень важные и ответственные показания и обесценивает важные улики. И что своих людей у сеньоров инспекторов в органах правопорядка просто по логике не может быть мало.

— Конечно, всё это сработает не сразу — очень не сразу! — оговорился адвокат, повысив голос. — Для того, чтобы пройти все эти круги ада и обесценить работу следствия, нужны не просто месяцы, а минимум полгода. А скорее год. Но ведь посмотрите на ситуацию в городе вокруг — люди злы. Сейчас они не простят, если кого-то из сеньоров освободят из зала суда. Сейчас задача опытных адвокатов у наших доблестных служащих департамента миграционной политики наоборот, затянуть рассмотрение, и только месяцев через шесть начать подключать ствольную и реактивную артиллерию с экспертизами. Чтобы сработало всё тогда, когда пар из носика у народа выйдет, когда эмоции схлынут, и люди уже не пойдут на баррикады при освобождении их клиентов, то есть сидящих сегодня перед нами виновных сеньоров.

— Какие есть способы затянуть рассмотрение?

— Вообще у каждого моего коллеги свой арсенал из методов. Мне нравятся следующие…

Приводить перлы юридической казуистики не буду — я их банально не запомнил. В одном убедился, что знал и до этого — адвокаты — страшные люди! Вообще все профессиональные юристы страшные, но адвокаты — особая каста, дьяволы во плоти.

Следующий обвиняемый. Ввиду того, что вступление обыграли на первом, с этим церемонились меньше. Пара вопросов — кто и как. Затем озвучили материалы из его дела. Отрицание. Здорово. Личное отношение к роизошедшему. Закономерно, «не виноватая я, он сам пришёл». Подключается адвокат — обрисовывает ходы и шаги защиты будущего уголовного дела. Недоумённый взгляд проштрафившегося чиновника с меня, на следаков, на адвоката. Сеньор Лопес только что на всю страну, возможно, озвучил стратегию адвокатов этого хмыря, которая как бы… Не для огласки.

— Какие перспективы дела? — завершил опрос я.

— Если честно, посидеть сеньору придётся, — скривился сеньор Лопес. — Но не более двух лет. Год-полтора из которых будет идти рассмотрение и суд. Впрочем, если суд решит, что сеньор не особо-то и виновен, он может и не сидеть, но сейчас в инфополе такое давление — не факт, что они на это пойдут. Но перспективы есть.

— Даже у этого хмыря, пойманного за руку? — зло сощурился я.

— Ох, Хуан! — покачал адвокат головой. — У моих коллег в практике были такие случаи, когда выпускали в зале суда при целой куче улик. Но нет, я всё же думаю, что ни один судья не поведётся пойти на настолько серьёзное нарушение после той шумихи, что за окном. Но повторюсь, моя оценка — максимум два года общего.

— Из пятнадцати, что сеньору светят, — уточнил я.

— Светят только в глубокой теории! — поправил он. — Я бы не взялся спорить даже о «десятке». Даже без поправки на шум вокруг.

— Хорошо. Сеньоры, давайте следующего.

Третий немного струхнул. Его кололи, плыл. Но судя по тому, что озвучивали следаки, там шлейф был посерьёзнее легализации нескольких сотен гастеров, не имеющих право ступать на землю Венеры. А сам сеньор, наоборот, трусоватый.

— Кто «крышует» вас? — не выдержав, вклинился я в допрос, игру парней в хороших и плохих гвардейцев.

— Что, простите? — не понял подследственный, и я, вообще-то, к нему пока ни разу не обратился. Он меня до этого вопроса предметом мебели воспринимал.

— Я говорю, вся эта схема затрещит по швам при первом дуновении ветерка. Но она не трещит. Кто вас крышует?

— Не понимаю о чём вы.

Палец к мочке уха.

— Сюзанна.

И жест парням — всё под контролем, так надо. Мы оговаривали возможность изменений в сценарии, специально оставил лазейку на случай непредвиденных мыслей. Я ж всё же силён не в игре по сценарию, а в импровизации — нельзя было не сделать закладку.

Ангел вошла. Вся такая красивая, и парни повернулись на неё — Жан-Поль дал команду снять крупным планом.

— Сеньор не понимает, о чём его спрашивают, — это я своему Церберу. — Попробуй объясни ты. Пока помягче, без членовредительства.

Объяснила. Ор. Мат. Со слезами на глазах. Вывихнутое плечо и выбитый сустав — это больно, но вообще не критично! Пальцы в раскоряку под большими углами — а это ещё и смотрится эффектно. Хотя безопасно, вправят.

— Сеньор понял, о чём его спрашивают? — холодным голосом поинтересовался я.

— Ортис! Мартин Ортис! Придурок мелкий, кто ж ещё может быть нашей крышей! Только мэрия!

Отис… Департамент строительства столичного округа. Сам из аристо, со связями. И уверен, что это только верхушка айсберга, малая видимая часть.

— И некоторые члены правительства, да? — хищно улыбнулся я, вспоминая графы на схеме со связями названного сеньора и его семьи.

— Разумеется! Как иначе. Не надо меня ломать, я и так всё скажу! Вы идиоты! Вы все идиоты! Вы думаете, это мы такие плохие, ввозим этих уродов, потому, что нам денег хочется? Это бизнес! Крупный бизнес! Это кланы! Которым нужны рабы для своих производств и строительных фирм. Мы — винтики в ИХ механизме, уберёте нас — на наше место придут другие! Какой же ты идиот, Веласкес.

— Имена! — Я был холоден внешне, но, каюсь, от его слов повело. Хотя казалось бы, ничего нового не услышал.

— Чьи имена?

— Кланов. Названия фирм.

— Да их… Легион! — фыркнул сеньор. По моему жесту Сюзанна отошла. — Вся первая двадцатка. Включая твоего будущего тестя Феррейра. Ортега, Абанкуэйро, Манзони. Торрес. Васкес. Бастиста. Монтеро. Ах да, ещё Сообщество — им тоже нужно мясо для своих дел. Всякие низкопошибные бордели для извращенцев заполнить, дурь толкать, или обслуга туризма. И ещё кто — я не в курсе, чем у нас Сообщество барыжит, это к донам хефе. У нас не просто железная крыша — она непотопляемая! Ну, перевешаете вы конкретно нас, дальше что, Веласкес? Что изменится?

— Я напоминаю, что с точки зрения закона, данные показания нельзя использовать для предъявления обвинения, так как получены силовым путём под давлением, — а это вернул на грешную землю и Лопес. «Под давлением». Сейчас прокатит, мне ничего не будет, а вообще пытки на всё страну…

Хотя, к чёрту! Не боялся я пыток на камеру. Иногда продемонстрировать их просто надо. Для имиджа. Что можем. Но, впрочем, и увлекаться не стоит.

— Давайте следующего.

Далее мы долго не задерживались. Несколько вопросов, после в лоб — раскрытие стратегии защиты в контексте дела, в зависимости от улик и доказательств вины, с перспективами, кто сколько может отсидеть. В лицо, на камеру, под обалдевшие лица подследственных. Передача затягивалась, пора было закругляться, да и проработанные дела подходили к концу — ни у кого не хватит ресурсов проработать ВСЕ дела. Следаки тётушки выбрали из массива те, по которым можно было дать прогноз, только и всего.

— Назови спонсоров… — периодически встревал я. Для разнообразия.

— Назови номера счетов на Земле. Где держишь деньги? Ты ж не дурак, хранить в золоте?

Это были выпады «в молоко», но они были нужны для картинки. Наконец, подследственные закончились. Теперь самое сложное

Пауза. Мы одни, только наша группа. Камеры на меня — надо озвучить промежуточный итог.

— Итак, сеньоры, коротко о перспективах, — начал я. — Департамент?

— В целом если мы возьмёмся за дело серьёзно, сможем посадить любого из них лет на десять пятнадцать, — начал один из безопасников.