Фрилансер. Сверх
Шрифт:
Но теперь всё позади. Марсиане освободили космодром, навели в окрестностях порядок, затем мы ввели в этот район большое количество подконтрольных войск (вначале ополчения, теперь и кадровыми усилили), и сами парни, без меня, приняли решение обе «Берлоги» запускать. Соединений с суперкомпами ВГУ и центра позиционирования планет уже нет, и пока нет нужды их восстанавливать, но у нас и без этого хватает вычислительных мощностей. Ибо сейчас не надо искать нужных людей по моторике среди ста миллионов, а для менее глобальных задач и суперкомпов первой «Берлоги» выше крыши купола. Главное суметь соеденить оба объекта через линии ГО, и этим как раз вчера и позавчера нужные люди занимались. В данный момент ресурсы обеих «Берлог» брошены на помощь Алексу, возглавляющему межведомственную рабочую группу
— Смотрю, пожидели ряды, — окинул я подбородком стену с терминалами операторов, которых в прошлое посещение было гораздо больше.
— Ага, — кивнул Майк. — Не все выдержали, есть кто сбежал, натерпевшись страху. Не всем дано.
Я понимающе пожал плечами. Быть хорошим хакером и быть смелым — разные вещи.
— Но есть те, кто наоборот, сказал, хочет после обучения к нам, — продолжил он. — А есть те, у кого в городе родные пострадали, пока мы тут хоронились. Решат свои дела и вернутся — уже есть договорённость. А есть те, кто уже с побывки вернулся, сами в бой рвутся. Как сумасшедшие вкалывают! Пришли что ли какого психолога, кто по этим вопросам. Боюсь, сгорят парни. А с меня… Самоучка я, сам пока ни икса не знаю! — фыркнул он. — Я ж только-только восстановился на факультете, только с будущего года продолжу учиться.
— Подумаем, — кивнул я. — Спрошу, кто в этом шарит.
— Свозили всех-всех домой, но по очереди. Примерно треть ребят осталась, дескать, работу сделали, с них хватит. Все подписки, что там по секретке, подписали — чики-пуки — у наших кураторов всё отработано. Треть вернулась, сказали, раз взялись вести дело детей — надо добивать; уйдут, только когда школу освободим. И копают сейчас по линии межведомственной комиссии — там неплохие результаты нарисовываются, но ту лучше к Гуэрра, я лишь технарь, он лучше меня расскажет.
Кивнул. Верно, лучше обращаться к первоисточнику. Но с Алексом поговорю, как разделаюсь с текущими двумя проблемами. Ибо и правда, с детей всё началось — и надо довести их до логичного финала, невзирая ни на какие мятежи и штурмы дворца.
— И треть парней просятся и дальше работать, а учиться — параллельно, — расплылся в хитрой улыбке Майк. — И тут я ничего сделать не могу — не мой уровень.
— И не мой, — усмехнулся я. — Но с Рамосом поговорю, что можно сделать. Этот вопрос у них тоже должен быть отработан, не только ж из тюрем они вашего брата вытаскивают? Пристроит и их. Вас — нет, вы и так особое подразделение, но тут ты сам всё понимаешь.
— Понимаю. — Михаэль тяжело вздохнул. Я б тоже вздохнул, если б числился действующим заключённым. — Ладно, пошли что ли? Все уже ждут.
Ввзломщики присутствовали все шестеро. И это хорошо, так как при удалённом доступе теряется чёткость понимания поставленных боевых задач. Это уже вдобавок к возможности утечки и перехвата сигнала.
— «Берлога» на Беатрис, она там «рулит», — предварительно отчитался Солёный. — Накажешь?
— Под вашу ответственность, — отмахнулся я. — Если считаете, что потянет — так и быть. Что касается секретки — куда уж больше секретки, чем то, что она и так знает?
Ну да, тот, кто пережил атаку на оную «Берлогу», кто готовился там умирать, кто знает все-все тонкости системы обороны (при ней ставили), и кто в оном месте провёл всё время штурма дворца… Нет, не буду ругать, хотя она и гражданская. И да, кажется, будущее Тигрёнка уже совершенно точно определено, хоть ей ещё три года в старшей школе учиться.
Также из лично знакомых присутствовали Макс, Этьен и командор Гарсия. С последним предварительно поручкались — заехал к захваченной школе, проверить, что там и как. Там всё нормально, дедуля бдит, у него все по струнке ходят, быт и бойцов, и контрзаложников налажен, Даже городское подразделение специальной полиции не быковало во время боёв в городе, все у него под контролем и при деле. С Мухарибом чуть ли не заказычные друзья — каждый день общаются,
командор ему новости пересказывает. Озвучил сеньору кое-какие мысли — заручился его поддержкой. Он как обычно не во всём был со мной согласен, но выдал закономерное:— Я на другом воспитан, меня другому обучали. Но перед тобой другие вызовы и другие задачи — так что я не помощник. Но со своей стороны прикрою.
Заодно и подбросил старикана к месту.
Этьен и «Братство» так и обитаются в оцепленном куполе, никого из гражданских туда не пуская. Пустили во время осады дворца, эвакуировали людей из всех окрестных зон, но вышло не так и много, и после создания штаба ГО, все постепенно разошлись. Мухариб всё время штурма вёл себя прилично, одни рабочие моменты, так что бойцы их специализации пока особо не нужны, но я не хотел разбрасываться наёмниками. Пригодятся. Тысяча человек в современных реалиях ни о чём, но вот их специфика… Так что пусть будут в кулаке, под рукой, на всякий случай.
В составе «Братства» тоже произошли изменения. Кто-то из ребят уехал после деблокирования купола, а кто-то, наоборот, пришёл — ибо нечем заняться, а мы делаем благородное дело. Сейчас там девятьсот девяносто четыре человека в строю, получается, после мятежа почти половина по той или иной причине их ряды покинула. Ну, свой контракт они выполнили, их право. По потерям же за всё время получилось четырнадцать «двухсотых» и тридцать шесть «трёхсотых», что, учитывая масштабы выполненных задач, не много. Обидно, любая потеря всегда обидна, но парни реально были на острие, так что легко отделались. Они вывезли и штурм Флёр, и бой с диверсантами после битвы за дворец, когда отчалил к Сенату сдерживавший их полк мятежников (я не описал этот эпизод, но он был), и захват тёмных личностей в не самых спокойных районах города — родственников Мухариба и его братвы. А ещё всякие перестрелки с охраной некоторых сенаторов… У парней много чего интересного было. Так что Этьену уважуха, о чём в приватном разговоре также сказал.
Макс пока в резерве главы государства, то есть в моём личном. Тоже на всякий. Числится как часть «Братства», финансируется из той же кубышки, что Этьен, но дополнительно получает ещё и лично от Фрейи, из её ЛИЧНЫХ средств: оказывается, мы — «армия принцессы», над необходимостью которой смеялся когда-то муж Капитошки. Мы уже давно её армия, с февраля, просто не знали этого. У нас тоже есть потери, но, к счастью, связанные с тем, что несколько бойцов рванули к своим — помогать. Несмотря на эвакуацию, которую сказал Максу произвести, не весь личный состав перевёл родных в охраняемый купол, и есть пострадавшие среди близких. Но тридцать два человека под ружьём, и это полностью, стопроцентно МОИ бойцы, не подотчётные более никому. Вообще никому. И это грело душу.
Также присутствовало несколько специалистов из ведомства тётушки Алисы — выпросил. И пара армейских спецов по РЭБ, и связанные с ним сотрудники «трёшки».
Зала заседаний в этой «Берлоге», несмотря на достаточно большой размер помещений в целом, не было. В общей же зале устраивать совещание не стали — там операторы сидят, Алексу помогают. А тут, где собрались, как бы не меньше места, чем в гостиной нашей первой «Берлоги». Сидим- один на одном! Но в тесноте, как говорится, не в обиде, зато поработаем продуктивно.
— Итак, сеньоры, — начал я заседание, — для начала мысли после личной встречи с нашим Принцем. Первое, но самое главное — заложников они не отпустят. Второе, и тоже главное — они не отпустят их даже после выступления её высочества, удовлетворяющую их требования. Будут тянуть, пока всех не выпустим из ангара. Это мои домыслы, но я руководствуюсь интуицией, которая пока не подводила.
— То есть, исходим из постулата, что не отпустят, — закивал своим мыслям куратор от «трёшки».
— Да. И потому штурм неизбежен. Мы должны жахнуть всей мощью государственной машины — чтобы другим было неповадно. Вы можете меня осудить, дескать, зачем проливать кровь, дескать, заложников сеньоры более не тронут пальцем — а они их не тронут пальцем, на это слишком много завязано… Но сеньор Гарсия подтвердит, у нас сейчас иная задача. Государство сменило концепцию. Отныне и навсегда мы больше не ведём переговоров с террористами.