Фрилансер. Сверх

— Хуан, ну зачем так-то? — проревел он на том конце, и голос был полон отчаяния.

— Зачем? — решил я ответить, хотя такие разговоры вроде как надо вести лично, будучи внутри. — Затем, что вы по-хорошему не понимаете! Лично вы, сеньор! А раз не понимаете по-хорошему — вас надо учить. По методике корпуса. Знаете тамошние методики? Нет? На шею и запястья надеваются браслеты, которые при активации бьют током. Кнопка активации в руках преподавателя. И если ты чего-то не усваиваешь, или усваиваешь плохо, тебя шандарахает вначале не сильно, но при повторе ошибки всё сильнее и сильнее. Пока, нахрен, не потеряешь сознания из-за своей тупости. И, скажу, сеньор, это ОЧЕНЬ мотивирует думать и не повторять ошибок. Вам бы такой прибор в детстве, глядишь, и не напортачили бы.

Разъединился, чувствуя, что готов сорваться. А срываться не стоит.

— Маску на лицо, ставь замену воздуха, жди, — бросил я Бэль, и, когда она надела маску, поднял люк и вышел. Изотопный анализатор показывал безопасную зону вокруг нас, но мало ли…

Минут десять понадобилось, чтобы самые злые изотопы рассеялись, а температура на входе стабилизировалась, чтобы можно было войти без скафа. «Бульдоги» к тому моменту уже взяли всё под контроль снаружи дома и в тоннелях внизу, бойцы в тяжёлых и средних скафах — караулки и внутри дома.

Вошёл. План дома выучил ранее, а сейчас, пока ехал, повторил, куда идти знал. Гостинная — главная парадная зала дома. Как и обещали, все лежат лицом вниз. Никто моим парням не сопротивлялся, и не думал — плюсик в карму. И охрана, и слуги — все здесь. А вон и Хосе Мария, в общем ряду лежащих в ряд, словно шпалы. Его я не стал не то, что трогать, а вообще не стал внимание на него обращать, направившись сразу к главе клана. И, по накатанной, общение начал с озвездюливания — бил ногами по рёбрам, стараясь не сломать последние. И когда злость немного схлынула, заставил себя успокоиться и бегло бросил:

— Ты не думай, это всё не из-за того, что твой сын встречался с моей невестой. Былое было и ушло, я не ревнивый к прошлому. Скорее тут обратное — именно Бэль просила никого не убивать, потому, что помнит свои с твоим наследником взаимоотношения. Считает его порядочным, просила дать тебе, идиоту шанс. А раз даю шанс тебе — то и твоим коллегам по бизнесу пришлось его дать тоже, хотя не хотелось. Их дома тоже штурмовать не пришлось, они тоже раскрыли ворота… Вот только у них первый залёт, а тебе за «Нику» уже был «прилёт» с прощением. Так что не обессудь. — Повернулся к Хосе Мария. — Проставишься своей бывшей, что запретила здесь кого бы то ни было убивать. Понял?

Парнишка, лежащий лицом вниз с ладонями на затылке, кивнул.

— Да что я такого сделал хоть! Взвыл глава клана, тщетно стирая рукой с лица слёзы. — Что я сдела, сукин ты сын, что ты тут всех «роняешь», бьёшь, поносишь и угрожаешь?

— А ты не понял? — навис я над ним. — Ты, мудило, уже после «Космических технологий 'Ники» должен был всё понять и сделать выводы! Что это был залёт, но тебя простили! Но нет, решил снова выпендриться. Да как — «кинуть» нас в самый ответственный момент! Когда бои за город, когда поддержка нужнее всего, а любые палки в колёса фатальны! Нажиться решил, сука? Конечно, и нажиться тоже. Вон, корефаны твои, другие поставщики — они просто хапуги. Порода у них такая, не могут иначе. Но ты, мать твою, ЗНАЛ, что это серьёзно! А значит что? Правильно. Значит, это была подстава, диверсия. Вот и огребай, сучий выродок!

— Я не… — Он сбился. Хорошая дилемка — сказать или «я проводил диверсию», или «я хотел на вас нажиться». Даже не знаю, что хуже, честное слово! Так что сеньору лучше помолчать, и он, поняв это, наконец, заткнулся.

— Обращаюсь к тем, кто остался, — а это перенёс я внимание на массовку. — Мне всё равно кто, но выберите и озвучьте, кто у вас остаётся за старшего, будет исполнять обязанности главы клана, и в течение шести часов сообщите. На вашу семейку, на ваши фимрмы, завязаны поставки для армии, что сейчас наводит порядок в городе, и любой саботаж будет караться вплоть до расстрела. Повторю для тупых — выберите исполняющего обязанности главы клана на время ареста дона, с кем её высочество будет держать оперативную связь, и даже не думайте гадить! Всё поняли?

Тишина в ответ.

— У вас шесть часов на выбор ответственного. Всё, берите клиента, поехали, — а это я бойцам.

Вышли.

Бэль стояла у машины — видимо, девочки, непрерывно делающие замеры концентрации изотопов, дали добро, что без маски безопасно.

— Хуан! — Бросилась мне на шею. Сеньора не видела — его сразу за остывающим шлюзом поместили в другую машину.

— Боялась, что сорвусь? — улыбнулся я.

Кивнула.

— Всё нормально, Бельчонок. Я на работе. Работа у меня такая, шакалов и гиен по саванне гонять. Совсем распоясались. Так что нет у меня права срываться!

Тяжело вздохнул.

— Поехали, будем вторую часть плана реализовывать. Сегодня там можно и без тебя, но чтобы в курсе была, какая в тех казематах атмосфера.

— Конечно, Хуан. Поехали. И… Спасибо! Что без крови… — Мило улыбнулась.

* * *

Все трое сеньоров сидели в допросной. Обычной допросной в подземельях дворца. Одной из тех, где я в своё время проблевался, впервые в жизни глядя на казнь человека. Да ещё какую — заливание жидкого свинца в глотку! Бр-р-р-р! До сих пор мурашки по коже. Перед сеньорами поставили три писчих стола, за каждый — канцелярский стул, самый простой, из сетевого мебельного магазина, на кои их и усадили. За их спинами поражал блеском величия, то бишь внушал подсознательный ужас, палаческий инвентарь, начиная с приснопамятного вращающегося стола-плиты, куда привязывают пленников, и заканчивая богатым арсеналом, развешанным по стенам.

— Елен, а это антураж? — указал я на стены. Гарсия, стоящая рядом, понимающе улыбнулась.

— Понял, да?

— Ага. Двадцать мать его пятый век! А там клещи, кнуты, ошейники с шипами… А вот та приспособа — «испанские сапоги»?

— Да. — Вздохнула. — Иногда, Чико, достаточно просто здесь оказаться, и клиенты сами всё начинают выкладывать. От одного вида того, что окружает. А в целом, инвентарь, с которым реально работаем, проще. И эффективнее. Но иногда приходится и этим, в основном ради стажёров, которых обучаем. Они должны знать ВСЁ по своей работе, даже экзотические методы.

— Понятно.

Мы стояли за бронестеклом, односторонне прозрачным, типичным для допросных. С той стороны никогда не додумаешься, что тут такое есть — там не зеркало, а просто… Серая стена. С чуть более ярким отливом, но тем не менее просто стена. Даже если пощупать.

— Пошли, начнём? — предложил я, ибо пытка ожидание, конечно, вещь хорошая, но у меня куча дел.

— Может я здесь постою? — нахмурилась она. — Зачем сразу все карты вскрывать?

— Завтра я могу не смочь прибыть, — покачал я головой. — И послезавтра. А шоу должно продолжаться в любую погоду, вне зависимости от моих возможностей. Тебе придётся в открытую проводить тендеры вместо меня, а значит они должны изначально понимать, какую роль ты играешь.

Обречённый вздох, и вердикт:

— Хорошо. Уговорил.

Вышли. Через подсобное помещение, напрямую тут выхода не было.

— Добрый-добрый день, сеньоры! — начал свою партию я, проходя и садясь на терминал, за которым собственно и работают современные палачи. Сейчас терминал отключён, так что мой попец не заденет управляющие контуры, а вот у меня вид козырный — я и выше их, и… Главнее, что ли, смотрюсь.

В ответ тишина. Синяки на лице дона Рубио остальным, кого не били, сказали, что сейчас не стоит выпендриваться и «быковать»: «Чозафигняпокакомуправудаявасвсехщаскааак…» А синяки там остались знатные, отливали фиолетом, скоро пол-лица заплывёт. Я ж не просто так штурмовал его дом, я ж старался через одного сеньора донести до всех его коллег мысли о бренности сущего и бессмысленности по-мелкому гадить власти. И особенно о нежелательности, когда у руля не хомячок-конформист, а лев, гроза саванны.