Фришка

— Ошибаешься, что я военный.

Кусимир расхохотался.

— Вектор, ты нас совсем за дурачков-то не держи. От тебя спецназом за километр несет.

— Виктор Васильевич, не слушай дурачка, — сказал волокущий бессознательного разбойника Мстиссав. — Этот откосивший от армии сопляк не понимает, что такое гостайна.

Отлично, вот это удружил.

— Ага, скажи, он учителем музыки работает.

— Ну да, — Мстиссав пожал плечами. — Сто пудов, в удостоверении после звания так и написано.

— Вектор, — робко спросил Гиппопократ. — А что значит «киллинг из нот мурдер»?

— Убивать не преступление, — проклиная чертов комбинезон, ответил я.

— В консерватории всем такие колят, — добавил Кусимир.

И, заржав, они удалились. Говнюки.

Клирик коснулся руки, и меня словно током долбануло, аж дернулся от неожиданности.

— Извините, я первый раз, — пробормотал Гиппопократ.

— Все нормально, продолжай.

Клирик обхватил место перелома, кисти его слегка засияли, а мне казалось, что я сунул пальцы в розетку. Таймер травмы побежал гораздо резвее.

Мимо деловито сновали люди, Пузеслав притащил главаря разбойников и терпеливо ожидал окончания лечения, а меня все колбасило. Наконец дебаф слетел и Гиппопократ со вздохом облегчения сел на землю.

— Я, конечно, слышал, что быть лекарем — это путь самопожертвования, но не думал, что все настолько буквально, — устало произнес он. — Теперь понимаю, что чувствовали казненные на электрическом стуле.

Я подошел к главарю, стоящему на коленях со связанными за спиной руками. От него несло не только бомжом, но и парфюмом, а грязная одежда некогда была дорогой и имела претензию на франтоватость.

— Держите его покрепче, — обратился я к Пузеславу со товарищи и начал общение с неписем. — Кто сообщник в городе?

Тот угрюмо молчал, вися с заломленными руками. Может, я ошибаюсь, и в квесте нет второго дна? Но попробовать все равно надо. Сильно надавив ему на глаз большим пальцем, я повторил.

— Кто. Сообщник. В городе.

Непись только орал. Яблоко еще не лопнуло, но из глазницы пошла кровь.

— Назови имя сообщника.

Оболочка наконец лопнула, и густая жидкость потекла по щеке.

— Мой глаз! — Завопил непись. — Я скормлю оба твоих псам!

Проходящие мимо сокланы таращились, но не комментировали.

— Б..дь, я не могу смотреть на это, — сказал кто-то из Пузеславовых.

— Иди к трофейщикам, — не глядя, ответил я ему. Остальные остались.

Тут главарь перестал орать и буднично произнес:

— Созрон, помощник секретаря бургомистра. — И снова принялся оглашать окрестности своими воплями.

Может, ему надо причинить некоторое количество страданий чтобы раскололся? Записав полученную информацию во встроенный блокнот, продолжил допрос.

— Где твой тайник? — И пнул его в колено, раздробив чашечку.

— Моя нога! Я сломаю тебе обе!

Что-то похожее я уже слышал. Взяв метательное копье, я воткнул острие в сломанное колено и принялся ковырять там, повторяя свой вопрос. Лицо главаря прояснилось.

— У ручья в корнях наклонившейся сосны закопан мешок.

У него, похоже, просто озвучки, соответствующей случаю, не имеется, поэтому отвечает спокойно. Отметив эту недоработку разработчиков, я принялся за вторую ногу.

— Где еще тайники?

Но, увы, больше полезной информации главарь не сообщил. Надо проверить, можно ли пытать игроков. Если да, то какой механизм? Ведь в любой момент имитатор отключить можно.

— Этого к пленным, и давайте следующего, — распорядился я.

Вообще-то, допрошенных и тех, кому это еще предстоит, желательно содержать отдельно, чтобы не сговорились, но уж на такое неписи точно не способны.

— Ты всех пытать, что ли, будешь? — спросил Пузеслав.

— Разумеется. — Пожал я плечами. — Что за бандит без личной нычки?

Он почесал репу и глубокомысленно изрек:

— Ну, так-то да.

Ребята приволокли выжившего из свиты здоровяка. Разумно: он экипирован куда лучше остальных оборванцев, следовательно, богаче.

— А можно я попробую? — спросила подошедшая Дагомея.

— Ты пост оставила? — ледяным тоном поинтересовался я.

— Нет, подменилась, — легкомысленно ответила Лена. — Так можно?

Женщина, особенно такой яркой и хищной внешности, в качестве палача гораздо страшнее мужика. Если игроков все же можно пытать, это будет полезно. Пусть потренируется. Я кивнул, давая разрешение.

Она подскочила к пленному и принялась лупить его ногами по яйцам, неумело, но яростно.

— Лен! Лена! — Ноль внимания. — Дагомея! — рявкнул я и за шкирку оттащил ее от непися.

Та тяжело дышала и была не вполне в адеквате. Хорошенько встряхнув ее, так, что, казалось, голова отвалится, сказал:

— Мне насрать на твои комплексы, насрать, надо ли тебе к психиатру, но допрос и истязание — разные вещи. Поняла?

Она быстро закивала.

— Тогда показывай. — Я толкнул ее к неписю.

— У тебя есть тайник? — спросила его Дагомея.

Удар по яйцам.

— Где тайник?

Еще удар. Через пару минут Дагомея притомилась, а пленный не раскололся. Живой бы давно сдался, но неписям, полагаю, надо вливать определенное количество то ли повреждений, то ли неких условных единиц боли в секунду в течение некоторого времени. Лена же, несмотря на свое старание, это требование не выполняла. Я пинками прикатил из землянки запримеченный там здоровый грязный котел и опрокинул его дном вверх. Подобрав разбойничий топорик, отстранил Лену и положил руку пленного на корявую толстостенную емкость. Используя котел как наковальню, принялся один за другим дробить суставы разбойника и, о чудо, ровно через тридцать секунд он раскололся, поведав нам, что закопал свои сокровища под очагом в землянке. Кололись неписи совсем не как люди, и парни Пузеслава перестали напрягаться из-за пыток. Оставив их по отработанной методике добывать информацию из остальных, я оделся и пошел на обход. За мной хвостиком тащилась Дагомея.

Я, конечно, в курсе дефицита девушек в мужских онлайн-играх. Так было в «Космосе», так будет и здесь, однако на практике, единственное, что они могут делать лучше мужчин — это вербовка новичков голоском в говорилке и сиськами на аватарке. Я не против игроков-женщин, но против их интриг, манипуляций мужчинами и последствий этих действий для коллектива. Этой какого хрена надо?

Резко развернувшись, так, чтобы она врезалась в меня, спросил:

— Что?

Ленка, влепившись в мою грудь, машинально отпрянула.